Братья. Джон Фостер Даллес, Аллен Даллес и их тайная мировая война

"Нынешнее правительство может пасть в течение нескольких дней", - писал Девлин Аллену 15 января 1961 года. "Такие условия почти наверняка обеспечат [Лумумбе] победу в парламенте.... Отказ от решительных шагов в это время приведет к поражению политики в Конго".

Враги Лумумбы нашли элегантное решение. Они решили выдать его сепаратистам в Катанге - инструментам западной власти, которые одновременно являлись его самыми жестокими племенными и политическими врагами.

Рано утром 17 января Лумумбу и двух его товарищей втащили в самолет. Все трое были прикованы наручниками к креслам, и в течение шестичасового полета их непрерывно избивали. Пилот, бельгиец, закрылся в кабине, чтобы избежать этого зрелища. Его радиста, также бельгийца, вырвало.

Когда самолет приближался к Элизабетвилю, столице Катанги, пилот передал по радио: "У меня на борту три ценных пакета". Пленники были близки к смерти. Офицер ЦРУ, находившийся на месте происшествия, передал Девлину в Леопольдвиль: "Спасибо за Патриса. Если бы мы знали, что он прилетит, мы бы испекли змею". Полвека спустя Брайан Уркхарт, сотрудник Организации Объединенных Наций, рассказал о том, что произошло дальше:

После того как Лумумбу и двух его спутников, окровавленных и растрепанных, бросили в глухом углу аэродрома Элизабетвиль, их снова избили прикладами, бросили в джип и отвезли за две мили от аэропорта в пустой дом в буше, где командовал опытный бельгийский офицер, капитан Жюльен Гат. В дом нагрянули гости - печально известный катангский министр внутренних дел Годефроид Мунонго и другие министры, сам Тшомбе и различные высокопоставленные бельгийцы, - чтобы позлорадствовать над пленниками, которых снова избили.....

[Заключенных погрузили в машину вместе с капитаном Гатом и комиссаром полиции Франсом Вершере, и в колонне, в которой также находились Тшомбе, Мунонго и еще четыре "министра", на большой скорости отвезли на отдаленную поляну в пятидесяти километрах в лесистой саванне. Первым перед расстрельной командой предстал бывший заместитель председателя Сената Жозеф Окито, затем Морис Мполо, первый командующий Конголезской национальной армией, и, наконец, Патрис Лумумба. Их трупы были брошены в наспех вырытые могилы.....

Бельгийцы также решили, что трупы должны исчезнуть раз и навсегда. Два бельгийца и их помощники-африканцы на грузовике с демиджонами серной кислоты, пустой двухсотлитровой бочкой и ножовкой выкапывали трупы, резали их на куски и бросали в бочку с серной кислотой. Когда запас кислоты закончился, попробовали сжечь останки. Черепа измельчали, а кости и зубы разбрасывали на обратном пути. Задача оказалась настолько отвратительной и тяжелой, что бельгийцам пришлось напиться, чтобы выполнить ее, но в итоге от Патриса Лумумбы и его спутников не осталось и следа. Лумумбе было тридцать шесть лет....

Убийство Патриса Лумумбы было непростительным, трусливым и отвратительно жестоким актом. Основную ответственность за это злодеяние несут Бельгия, Касавубу и Мобуту, а также Мойсе Тшомбе. Соединенные Штаты, а возможно, и другие западные державы, молчаливо поддержали это преступление и ничего не сделали, чтобы его остановить.

Через три дня состоялась инаугурация Джона Ф. Кеннеди. Он неоднократно говорил о необходимости поддержать перемены в Африке, а 9 февраля публично озвучил возможность, которую Эйзенхауэр никогда бы не рассмотрел: Лумумба должен быть освобожден и включен в состав нового конголезского правительства. Это было замечательное изменение позиции Соединенных Штатов, но оно произошло слишком поздно.

Через несколько часов после обращения Кеннеди сепаратисты в Катанге объявили, что Лумумба сбежал. Через несколько дней они заявили, что его убили враждебно настроенные жители деревни. К тому времени он был мертв уже месяц. Кеннеди воспринял эту новость, как выразился его пресс-секретарь, "с огромным шоком".

Шок вышел далеко за пределы Вашингтона. Разъяренные толпы пронесли портреты Лумумбы по улицам Лондона, Парижа, Вены, Варшавы, Москвы, Дамаска, Лагоса и Нью-Дели. Полмиллиона человек прошли маршем в Шанхае. В Белграде маршал Тито заявил, что это убийство "не имеет прецедента в современной истории", а толпа ворвалась в бельгийское посольство. То же самое произошло в Каире, где после того, как в посольстве сорвали портрет короля Бодуэна и заменили его портретом Лумумбы, участники беспорядков подожгли здание. В ряде городов нападению подверглись французское и американское посольства, а также офисы ООН. Один из участников акции протеста у штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке нес плакат с надписью УБИЙСТВО ЛУМУМБЫ ВЫЯВЛЯЕТ ИСТИННУЮ ПРИРОДУ КОЛОНИАЛИЗМА.

Жан-Поль Сартр оплакивал потерю "метеора на африканском небосклоне". Малкольм Икс назвал Лумумбу "величайшим чернокожим человеком, который когда-либо ходил по африканскому континенту". Эме Сезер, ведущий темнокожий представитель французской культуры, писал, что Лумумба был "непобедим, как надежда народа, как пожар в прерии, как пыльца на ветру, как корни в слепой земле". В Африке его именем названы улицы, больницы и школы, в его честь выпущены марки, а новорожденных детей родители окрестили "Лумумбой". Н.С. Хрущев объявил, что Московский университет дружбы народов отныне будет называться Университетом Патриса Лумумбы.

Самым странным лидером культа Лумумбы стал новый силовик Джозеф Мобуту. Вместо того чтобы стремиться очернить образ Лумумбы для оправдания собственного захвата власти, Мобуту поступил наоборот. Ведя себя так, будто он скорбит не меньше всех в Конго, он объявил Лумумбу национальным героем, приказал воздвигнуть ему статую и даже переименовал в его честь столицу Катанги, где он был убит. Элизабетвиль стал Лумумбаши.

"Я ничего не имею против него", - пожал плечами Мобуту, когда его спросили о его признании в восхищении человеком, которого он предал смерти.

Впоследствии Ларри Девлин пришел к мнению, что страхи Америки перед Лумумбой были "надуманными", но рассматривал их в контексте той эпохи.

"В те дни, когда все воспринималось в терминах "холодной войны", мы были убеждены, что наблюдаем начало масштабных усилий СССР по установлению контроля над ключевой страной в Центральной Африке в качестве плацдарма для выхода на остальной континент", - писал Девлин. "Мы почти не сомневались в том, что Конго является стратегическим стержнем в этой эпической борьбе".

Если это был просчет, то просчет колоссальный. Убийство Лумумбы ошеломило весь мир и вызвало волну антизападных страстей в Африке и за ее пределами. В последующие десятилетия Конго превратилось в ад репрессий, нищеты, коррупции и насилия. Есть много оснований считать, что это убийство, по мнению бельгийского ученого Людо де Витте, было "одним из самых важных политических убийств ХХ века".

Лумумба, как теперь ясно, не имел долгосрочной геополитической стратегии. Двести дней с момента инаугурации до своей смерти он провел, судорожно импровизируя, реагируя на надвигающиеся события. То же самое делал и Хрущев.

Первым проектом советской помощи Африке стала поставка снегоуборочных машин для Гвинеи, где никогда не выпадало ни снежинки. Далее следовал груз пшеницы для "угнетенных рабочих и крестьян" Конго, который не мог быть использован, поскольку в Конго не было мукомольных заводов. Агитационные листовки, которые советские советники раздавали конголезским солдатам, были написаны на английском языке, на котором мало кто из конголезцев мог читать. Все это, как признавал впоследствии Девлин, "ясно показывало, что наши противники в холодной войне не были десяти футов ростом". В то время, однако, они казались таковыми.

Если главной ошибкой Лумумбы было убеждение в том, что он может сам выбирать себе союзников в условиях "холодной войны", то другой его важной ошибкой было доверие к Организации Объединенных Наций. Он совершенно не понимал ее предназначения. В его воображении она представлялась ему наднациональным органом, обладающим волей и силой, способным сокрушить всех, кто стремится расколоть народы. Слишком поздно он осознал ее как инструмент, который могущественные страны могут использовать для навязывания своей воли.

Оказавшись в Конго, силы ООН эффективно защищали сепаратистов в Катанге. Они помогли обеспечить поражение Лумумбы, не позволив ему воспользоваться радиосетями или прилететь в города, где он мог бы собрать своих сторонников. Бельгия также несет большую ответственность за это преступление. Бельгийские офицеры присутствовали при его казни. Роковые выстрелы были произведены конголезцами, поэтому они и их начальники, особенно Мобуту и Тшомбе, разделяют вину.

ЦРУ активно работало над тем, чтобы отстранить Лумумбу от власти, и получило от Эйзенхауэра разрешение на его убийство. Однако в итоге его сотрудники оказались лишь младшими партнерами более решительных и находчивых бельгийцев. В результате получилось то, чего хотели и Бельгия, и США.

Менее чем через два года Аллен вскользь признал, что, возможно, преувеличивал опасность, которую Лумумба представлял для Запада. Телевизионный интервьюер Эрик Севарейд спросил его, не пришел ли он к выводу, что какие-либо из его тайных операций были излишними. Он назвал только одну.

"Я думаю, что мы переоценили опасность, скажем, в Конго", - сказал Аллен. "Казалось, что они собираются предпринять серьезную попытку захвата власти в Бельгийском Конго. Но из этого ничего не вышло. Может быть, они и собирались это сделать, но ситуация им показалась неподходящей, и они поспешно ретировались".

10

БОРОДАТЫЙ СИЛАЧ

Менее чем через сорок восемь часов после победы на президентских выборах 8 ноября 1960 г. Джон Ф. Кеннеди вышел из своего дома на берегу моря в Хианнис-Порте, штат Массачусетс, чтобы встретиться с журналистами. В маленькую деревушку съехалось более сотни человек, и единственным местом, где они могли разместиться, был арсенал Национальной гвардии. Они ждали на складных стульях, чтобы услышать, что скажет избранный президент.

Кеннеди выиграл выборы отчасти благодаря своему динамичному имиджу, и он использовал эту пресс-конференцию, чтобы объявить, что уже подобрал ключевых членов своей новой команды. Один из репортеров написал, что он перечислял имена "стремительной чередой". Первая фамилия была знакомой.

"Я попросил г-на Аллена Даллеса остаться на посту директора центральной разведки, и он удовлетворил эту просьбу", - сказал Кеннеди. "Он служил всем президентам, начиная с Вильсона, в самых разных качествах, и сохранение стабильности и руководства на этом посту крайне необходимо".

Решение Аллена согласиться на повторное назначение на этот пост должно было в корне изменить его место в истории. После восьми лет пребывания на посту руководителя разведки Эйзенхауэра у него сложилась солидная репутация. О его триумфах ходило много слухов, о его неудачах мало кто знал, а его отсутствие интереса к управлению разросшимся ЦРУ было очевидно только для вашингтонских инсайдеров. Судя по всему, он был одновременно и блестяще успешным разведчиком, и благородным джентльменом. Если бы он ушел в отставку в этот момент, то мог бы до конца жизни наслаждаться восхищением.