Боярыня

Женщины переглянулись. Я переждала схватку и попыталась принять позу поудобнее. Мне предстоит так провести… несколько часов, и все это время эти трое будут искать какое-то барахло, изрекать непонятное и играть в гляделки. Мило.

— Боярыня, — осторожно начала одна из женщин, — косы бы тебе расплести, но здесь негоже.

В дверь заглянули два выбритых молодых парня.

— Пошли вон! — заорала я. Доктор подпрыгнул и опять очень сердито заговорил. Парни исчезли. — Вы двое, приведите того, кто его понимает? Пожалуйста?..

Женщины зашептались. Доктор потерял терпение и выбежал, на меня навалилась схватка, я закрыла глаза и стала считать. Как и что ни пойдет… все, что я могу, это знать время. Количество схваток, промежутки. Когда я открыла глаза, женщин в комнате уже не было, а передо мной стоял простоватого вида мужичок.

— Очнулась, матушка? — заботливо спросил он. — А дохтурь где?

— Не знаю. — Мой голос был настолько чужим, что я испугалась всерьез. — Ты кто?

— Толмач, матушка. Дохтурь по-нашему не разумеет.

Переводчик — именно то, что мне сейчас нужно, хохотнула я истерически, чем мужичка неслабо напугала. Может, такое поведение в родах в эти времена считалось чем-то сродни колдовству, и я вспомнила, что Пимен назвал меня ведьмой, и выходит, что между магией императрицы и иным ведовством разница есть, вполне возможно, от почета до смерти, не факт еще, что смерти не насильственной.

Двери открылись, в комнатку впихнули доктора. Я взмолилась тем, кто незримо присутствовал здесь и мог меня, наверное, слышать — какого черта появление моего младенца на свет похоже на бездарный фарс? Доктор заорал на мужичка, тот вздрагивал и тряс головой, я закрыла глаза, считая секунды. Раз, два, три…

— Боярыня? — проскрипел мужичок у меня над ухом. Я сбилась со счета и обругала его. — Дохтурь велел его после позвать.

— Передай, что схватки у меня длятся двадцать секунд, — на одном выдохе сказала я. Сейчас я подумала, что ошиблась, роды начались не во дворце, а раньше, может, пока я была в бане или в церкви, я не заметила дискомфорт, я ведь не совсем я, тело мне незнакомо. Наталья осматривала меня вчера и сочла, что рожать мне еще рано, но кто знает, что в это время и в этом мире считают началом родов? — И если он уйдет, я пожалуюсь государыне.

Толмач почесал голову под смешной шапкой-колпаком, обернулся к доктору, и я с ужасом услышала вместо связной речи невнятное крякание. Толмач помогал себе жестами и мимикой, каждое слово выразительно выкладывая перед собой как кирпич на стену, и доктор смотрел на него с непониманием.

Переводчик почесал голову еще раз и принялся объяснять снова. Я подумала — это заговор? Они таким образом планируют меня убить или все происходящее… не то что нормально, но настолько незначимо, как в мой век вызывать скорую помощь из-за укола иглой? Заболеешь столбняком, и будут принимать меры, но никто не отправит бригаду на визг «я уколола палец»?

Так и есть. Я нашла время распластаться со своим животом в императорском дворце, и всех, кто оказался вовлечен, это лишь раздражает.

От злости я сползла на кресле ниже и раскинула ноги. Завизжать, и что произойдет?

Доктор заскрежетал на переводчика, тот устроил целую пантомиму, даже зачем-то присел пару раз. Я почувствовала схватку, вдохнула, но не успела закрыть глаза, заметив у двери движение. Два лица, опять два любопытствующих лица, и одно мне было знакомо намного лучше, чем хотелось бы.