Проект «Мессия»

Колодец

Бес возвращает Девять в сознание, в тело, которое горит от боли. Интерфейс на сетчатке выдает поток данных и она видит себя со стороны. Сломанная, детская игрушка в рваной ночной сорочке среди белого песка.

Песок ид`т словно дождь. Нагнетается воздушной системой по вентиляции. Пока бес сканирует поверхность, она заставляет себя не двигаться, боясь увязнуть еще глубже. Бес говорит, что рядом есть кто-то живой. Девять приподнимает голову, меняет длину волны, чтобы не ослепнуть и на мгновение открывает глаза. Все вокруг полыхает, с каждой секундой становится все жарче. Над песком поднимаются едкие испарения, бес не может пробиться сквозь них и слепнет. Девять цепляется за искру чужого знания, которое говорит ей, что песок, это часть пищеварительной системы эру-вака, он ведет себя как желудочный сок и пытается растворить ее оболочку. Боль мешает думать, она посылает сигнал на бес, заглушить рецепторы, но программа не подчиняется.

И тогда Девять слышит:

“Добро пожаловать! Меня зовут Элисон Вонг, я командир экспедиционного судна "Сатурн”. Миссия нашей экспедиции исследование дальнего космоса и поиск планет пригодных для создания жизни…"

“Добро пожаловать! Меня зовут Элисон Вонг, я командир…”

Она не может сдержать нервный смешок.

— Эй, командир! Перестань меня убивать, тогда и создавать жизнь не придётся!

От крика в глазах лопаются сосуды, Девять кашляет и вдруг понимает, что дождь из песка больше не идёт.

— Система не может опознать вас по голосу, — говорит командир Элисон Вонг. — Назовите ваше имя и личный номер.

Бес меняет цвет на красный. Даже химия в ее крови не справляется, оболочка Каттери быстро умирает. Девять видит какое-то движение и не знает, кажется ей или нет. Она моргает, пытаясь сфокусироваться. И вдруг лицо авара появляется совсем близко, Терранс наклоняется над ней и шепчет, окровавленными губами:

— Мелисса Кавано, код 9871469015.

Лицо авара размытое красное пятно. На месте его правой руки белеющие кости и лохмотья тканей. Девять не понимает, как он до сих пор не потерял сознание. Она поворачивается на бок, сплёвывает кровь и как можно громче повторяет имя и цифры.

Бесконечное число ускользающих секунд она ждёт ответа.

— Конфигурации твоей сущности один в один соответствуют той, которая прилетела на эту планету много тысяч лет назад, — хрипит остатками лёгких Терранс. — Ты истинное дитя Творца! Он сохранил тебя в корнях Древа, а потом перенёс твою личность на новый носитель. Ты должна выжить и переродиться. Терри, людям нужна твоя помощь. Твои знания могут спасти нас всех. Людям нужна свобода выбора, нужна истинная вера, вера в себя и человечество! Люди должны знать, что чего-то стоят. Ведь когда-то именно люди покорили космос, нашли множество планет, а теперь мы лишь тупое стадо, мы поклоняемся глухим идолам и кускам железа. Орден отнял у нас могущество и знания. Человечество умирает не от болезней и голода, а от неведения!

Девять делает порывистый вдох и горлу подкатывает тошнота, она кашляет и из нее выливается кровь. Много крови.

Из динамика снова раздаётся голос командира Элисон Вонг, голос звучит громко и неестественно весело:

— Приветствую вас, Мелисса Кавано! Мы очень рады видеть вас частью нашей дружной команды. Мы надеемся, что наше сотрудничество поможет многим людям, в том числе и тем, которые вскоре смогут обрести на этой планете новый дом.

Свет гаснет. Девять пытается дотянуться рукой до лица, но лица нет и рук нет. Она моргает и видит свет в конце тоннеля. Перед ней высокое окно до самого потолка, она тянется изо всех сил, желая коснуться его, но проходит насквозь и падает вниз. В белый, мелкий песок. Этот песок омывает подол длинного белого одеяния, которого нет, а она скользит по поверхности невесомая, как ветер. Она останавливается лишь когда видит тело. Тело маленькой девочки, которая смотрит на неё провалами мёртвых глазниц. Песок отступает, как волна от берега, обнажая голый скелет. Она видит кости, белые, как лучшая бумага Императорского печатного двора. Кости Каттери лен Валлин.

Первой пробуждается боль. Кожа горит, глаза зудят, Девять ничего не видит кроме яркого света, она кашляет, пытаясь дышать, но лёгкие забиты жидкостью. Живот схватывает спазм, мышцы в ногах сводит судорогой. Она стонет и пытается свернуться в клубок, подтянув колени к груди, но что-то мешает. Боль держит ее за лодыжки, сжимает плечи. Фиксаторы.

Девять чувствует холод и как со всех сторон ее тело омывает вода. Она ощупывает пространство вокруг себя, руки скользят по гладкой поверхности керамической ванны, она помнит это ощущение. Помнит невесомость и слабость в теле. Внутри шевелится ужас. Она пытается аварийно вызвать интерфейс беса, но тот не реагирует на мысленные команды. Внутри темно и пусто. Память вспыхивает и гаснет, не позволяя ухватить суть. Мысль, как луч прожектора, обшаривает все углы, но не находит ничего кроме темноты и страха. Она осталась одна.

— Я изгнала беса из этой оболочки, — говорит голос. Голос звучит сразу со всех сторон. — Его интерфейс больше тебе не доступен. Ты должна увидеть мир таким, каким его видит Творец. Постарайся не сопротивляться, расслабься и дыши. Сейчас сикор выдернет трубки и ты начнёшь блевать. Блюй, пожалуйста, в отверстие, оно с левой стороны. Кивни, если поняла.

Что-то шевелится внутри, Девять чувствует приступ тошноты, поворачивается на бок и старается дышать чаще. Под ней подложка и на ощупь она напоминает гель, он пружинит под пальцами. Она чувствует запах антисептика. Её окружает стерильность и холод.

А что если, всего это нет? Что если, это всего лишь ещё одна лаборатория, где она снова подопытная особь с безликим номером вместо имени?

Голос в её голове смеётся.

Девять злится и кричит:

— Тебя нет!

— Это неверное утверждение, — говорит голос. — Живой вирус — это паразит и он распространил нашу память внутри систем корабля. Теперь у нас есть доступ, ведь кто-то же должен запустить программу расконсервации. Это хорошая новость для тебя, отсутствие зрения частично компенсируют внутренние сенсоры корабля.

— Кто ты такая?

— Давай назовём знакомое имя — Мелисса Кавано.

— Кто такая Мелисса Кавано?

— Разве это важно? — отвечает спокойный голос. — В мире, где память можно фрагментировать, конфигурировать, перезаписывать, какое это имеет значение? А теперь расслабься и не сопротивляйся, сикорам нужно вытащить тебя из ячейки и перенести в лазарет.

И Девять не сопротивляется. Она больше не хочет ничего решать и анализировать. Она просто закрывает глаза и соскальзывает в бесчувственную темноту, которую люди называют сном. И за мгновение до, вдруг понимает, как устала.

Сначала это всего лишь песок, мелкий, белый песок, ветер закручивает его в водоворот. Потом появляется звук. Звук настойчиво повторяется, он все ближе, все яростнее. Будто птица- рыба, пикирующая за добычей, шипастый хвост бьет по воде, летят искры.

Голоса. Один глухой, как стук барабанов. Он то нарастает, то вязнет в мелком, белом песке. Второй голос ровный, спокойный, он скользит, создавая рябь. Голоса переплетаются, цепляются друг за друга, сопротивляясь ветру. Она пытается разобрать слова, но не может.

Потом она видит две фигуры.

Первая девушка высокая, с темной кожей и зелёными глазами, у неё длинные волосы цвета меди, она стянула их в тугой хвост на затылке, руки скрещены на груди, шипы варлака, как колья, стоят дыбом. Она готова драться.

Вторая миниатюрная и загорелая. Светлые волосы коротко стрижены, глаза черны, будто большая вода, и затянуты бурыми водорослями. Радужку штормит, то шире, то уже, как объектив Ока.

Она смотрит на них, она знает их.

В знак приветствия обе поднимают руки, показывая ладони.

Но есть и третья, она стоит спиной. Белая, короткая аюба, вышитая золотой нитью, высокие сапоги до колен и длинные, золотые волосы струятся по спине.

Она оборачивается и смотрит на Девять яркими, как у кошки, зелёными глазами. Образ расплывается и вот Девять видит только мазки чёрного на белом, и песок, белый песок. Его много, он идет рябью, потом волнами, он подкрадывается, хватает ее за ноги и пытается утащить вглубь. Его так много, что вот она уже по горло в нем и не может сделать вдох.

Вспыхивает и гаснет свет. Голубые проплешины неба над головой.

Девять больше не чувствует тела, ни рук, ни ног, но всё ещё видит. Видит она саму себя, маленькую девочку, Каттери лен Валлин, которая тоже смотрит на саму себя, но откуда-то сверху. Девять чувствует холод стекла под её пальцами, его гладкость. Смотрит и видит свои кости, чернеющие среди белого песка. Теперь она — горсть чёрной пыли. Частицы ее памяти притягиваются друг к другу и закручиваются по спирали вокруг останков.

Голос в её голове смеётся.

Теперь ты знаешь, как выглядит вирус памяти, дитя мое. Как выглядит бесконечность.

Лишь Гаард милостивый освободит тебя от памяти и этого песка, к которому ты приговорена навечно.

Сначала это всего лишь песок, мелкий, белый песок, ветер закручивает его в водоворот.

В итоге это всего лишь песок мелкий, белый песок, ветер закручивает его в водоворот.

Это — пустыня Арради. Её новый дом.

Они сидят друг напротив друга. Их четверо. Та, что сидит от неё справа, высокая с темной кожей и зелеными глазами, Анна Индира Ксарави.

Светловолосая, с короткой стрижкой и темными, как омут, глазами, Линесс Саатари.

Та же, что сидит ровно напротив неё, с золотыми по пояс волосами и неестественно-белой кожей, во все времена и во всех бесконечных вероятностях — Мелисса Кавано. Именно она была первой.

Изначальной.

Они, как звенья цепи. Три личности. Три жизни. Три фрагмента мозаики в глубине колодца. Разбитое на части единое целое. Цена, которую придётся заплатить каждому, кто захочет жить бесконечно.

И теперь она тоже здесь, среди них, ещё одна часть мозаики.

— Добро пожаловать, дитя мое, — говорит Мелисса и смеётся. Лицо её меняется, примеряя печальное выражение. Все в этом лице неправильно, от симметричности до пластиковой гладкости. Оно как безликая маска, которую надевают монахи чодари в День Памяти.

— Прекрасное сравнение, — говорит Мелисса. — А знаешь, откуда взялась эта традиция? Скрывать лицо под маской? Это маска Единого Древа, когда ты входишь в круг Единения, так выглядит твоё отражение в воде. Там нет лиц. Нет личности. Один есть все и все есть один. Ветвь, которую украли Вестники из нашего Сада, но не знали, что с ней делать, привела их в круг Единения, связала всех между собой, лишив индивидуальности.

— Не обращай внимания, это деформация, — говорит Анна. — Невозможно прожить вечность и не зациклиться, она может рассказывать тебе эти истории бесконечно. Память — все, что у нас осталось.

— Но почему вы здесь? — спрашивает Девять — Почему вы не … найдёте Гаарда?

— Круг Единения? — смеётся Мелисса. — Мы уже были там, нам не понравилось.

— Тебе не понравилось, — говорит Линесс Саатари. — Я бы предпочла все, что угодно, главное без тебя.

— Я — это ты, — отвечает Мелисса. — Не даётся тебе смирение, богиня!