Убиться веником, ваше высочество!

Глава 13

Чувство безопасности, пусть обманчивое, расслабляет. Я вспоминала, как спала у меня на коленях Марибель, и думала, кажется, и молилась — только бы с ней было все хорошо! — и потом сама свернулась клубочком на телеге. Что бы под дерюжкой ни лежало, даже провонявшая мочой кожа, она была мягкая, и я задремала. Под утро начало холодать, я сквозь сон усмотрела, как меня накрыли чем-то теплым.

Я проснулась от криков, но не тревожных, наоборот. Веселыми я бы эти вопли тоже не назвала, скорее азартными, базарными, я приоткрыла один глаз, потом второй и убедилась, что так и есть: телеги и лошади стояли на просторной рыночной площади, и Сомро и Монто активно торговались с другими гномами. Самый важный гном был одет в абсолютно мультяшную шляпу, напомнил мне Муми-тролля, и я, нежась под гобеленом, заулыбалась. Вот я и в Астри… но не стоит обольщаться и думать, что все закончилось и закончилось хорошо.

Как говорят — не путайте туризм с эмиграцией?..

Сомро увидел, что я проснулась, сунул мне вяленое мясо, кружку пива и согнал с телеги. Я не пререкалась, тихонько слезла, чтобы не привлекать внимания, и попыталась удрать в каменную нишу какого-то здания, но не удалось: меня заметили.

— Ой! Человек! — услышала я женский голос, и, растолкав остальных, передо мной оказалась молодая, крепко сложенная, очень красивая гномка. Настолько красивая, что борода — а что борода? — не только ее не портила, но придавала шарм. Аккуратная, коротко подстриженная бородка, на которую я уставилась во все глаза: такое оригинальное украшение на бороде я не могла себе вообразить, и спросонья было особенно интересно, как оно вообще держится.

Гномка рассмеялась.

— Сомро, Монто, вот вы плуты! — веселилась она, но в ее голосе не было ни издевки, ни попытки меня задеть или тем более обидеть моих спутников. — Человеческая девушка! Такая милая! Но какая же худенькая, вы, паршивцы, ее не кормили в дороге! — Потом она заметила, как я, остолбенев, разглядываю ее украшение, опять засмеялась и покрутила передо мной головой, чтобы до меня дошло, наконец: эта ажурная сеточка с вкраплениями драгоценных камней не прибита и не приклеена, просто незаметная цепочка надета на уши гномки. Как медицинская маска, кивнула я сама себе и тоже засмеялась. Так глупо я, похоже, еще не выглядела.

— Очень красиво, — искренне сказала я.

— Мой отец делает, — похвалилась гномка, — он ювелир. — И, забыв обо мне, вернулась к делам. Торговалась она с редким знанием дела, перебивала цену, поднимала и снижала, когда считала нужным, и в конце концов отдала команду перекладывать купленное себе на телегу.

На прощание гномка мне подмигнула. Я с тоской посмотрела в кружку — пиво кончилось. Ни капли нет. Этот напиток был безалкогольным — то ли разновидность кваса, то ли способ варки пива, — но освежал не хуже ледяной воды и придавал бодрости похлеще чашки отменного кофе.

С рынка мы уехали, когда солнце уже сияло вовсю. Мне было жарко в моих одеждах, я мечтала о ванне — бочке, да хватило бы и реки, и чистом платье. Гномки, которых на площади было не меньше, чем гномов, щеголяли в нарядах намного более простых, чем женщины в Комстейне — холщовые платья, деревянные башмаки-сабо, звонко стучавшие по брусчатке, некоторые носили чепцы и фартуки. Я смотрела на гномок с завистью и прикидывала, сколько мне придется выложить денег, чтобы купить новое платье, и по всему выходило, что…

Выходило, что все, что нажито непосильным трудом и украдено, будем уже честными, где с риском, а где и без, здесь, в Астри, не имеет никакой ценности. Словно я с сервизом «Мадонна» и семейным ковром оказалась в Чикаго или Торонто. Даже служанки — а фартуки, как я догадалась, носила прислуга — могли похвастаться украшениями из драгоценных камней. У кого кольца, у кого браслеты, у кого причудливая заколка — фамильные драгоценности маркизы де Фрели в Астри стоили не больше, чем хрустальная прессованная ваза из бабушкиного серванта в двадцатых годах двадцать первого века. Дешевле выбросить, чем пытаться продать.

Монто понял мое унылое выражение лица по-своему.

— Не обращай внимания на болтовню Треси. Тут живет много людей, — наклонившись ко мне, доверительно сообщил он. Я брела за полупустыми телегами, как за похоронной процессией, опустив голову, рассматривая булыжники под ногами, и куталась в гобелен, несмотря на жару. Не хватало еще примелькаться своим вычурным платьем. — С нами они предпочитают не связываться, селятся в своих деревнях… Отвезти тебя к людям?

Совсем спятил, парень? Первое, что люди сделают, это вытрясут из меня побрякушки и пряности, затем пару раз приложат по физиономии, просто потому что смогут, а затем я остаток жизни буду горбатиться на местную госпожу Трише и постоянно получать пинки в задницу. Нет-нет-нет.

Я мотала головой, и Монто пожал плечами.

— Ладно, отвезем тебя к отцу.

Я шмыгнула носом. Сейчас я все равно не могла позволить себе выбирать, мне нужно было хотя бы где-то устроиться на несколько дней и осмотреться. Понять, стоит ли задерживаться здесь, попытаться что-то узнать про Эрме и остальных, выручить немного денег. И я, стараясь не допускать ошибки, как с Треси, рассматривала город украдкой, косясь по сторонам.

Он был похож… он был похож на декорацию к фильму. Из страдающего средневековья убрали дерьмо и вонь, затерли потеки на стенах зданий, на окна выставили цветы, протянули через улицы гирлянды треугольных разноцветных флажков, выпустили сытую наряженную массовку, изображающую довольство. И я этой картинке не верила после того, с чем столкнулась в Комстейне. Больше того, чем дальше, тем больше я подозревала, что загадочная страна Астри и в самом деле полна чудовищ, но прячет их до поры. Заманивает, усыпляет бдительность.

На одной площади я не утерпела.

— Это вода? — встав как вкопанная, спросила я. Я не знала, были ли в Комстейне хотя бы мутные фонтаны, здесь же вдоль стен длинного здания с узкими окнами проложили каменный ров, и в нем блестела чистейшая свежая вода.

— Странники сюда приходят, — объяснил Сомро. — Они не едят, пьют только воду. Они могут обходиться и без воды, но тогда они невидимы.

— А они обычно ручные, — добавил Монто. — Не прочь поластиться. По крайней мере, я как-то диковатых и не встречал…

Я согласилась, что гладить невидимое животное затруднительно. Мы сворачивали с площади, впереди маячил проулочек, зажатый меж каменных стен — телега с трудом пройдет. Здесь не было даже дыхания ветерка, и я почти сомлела.

— А есть… — я поморщилась: может, у гномов не принято задавать такие интимные вопросы? — В Комстейне были бочки с теплой водой… что такого я сказала?

Затем я накрепко усвоила следующее: в Астри слухи разносятся со скоростью звука, все гномы друг другу братья, и это гномское братство не слишком жалует людей. Не то чтобы это задело меня, но все же, стоило быть настороже.

Сомро и Монто так хохотали, что сбежалась целая толпа, и каждому вновь пришедшему собравшиеся и уже успевшие просветиться докладывали о привычках людей мыться в бочке с грязной, вы только подумайте, водой, и делают люди это так редко, что чешут головы… совсем как эта девушка. Я отдернула руку от затылка и могла бы сказать, что внутри кипел праведный гнев, но… нет, я принимала все с редким и удивляющим меня равнодушием. Гномы же, посовещавшись, выпихнули вперед двух дам, и они, не сговариваясь, поволокли меня обратно на площадь. Я попробовала сопротивляться, но гномки физически были намного сильнее. Я не перебирала ногами, а висела в воздухе. Что за черт!

— Монто! — крикнула я отчаянно, но гномки наперебой заголосили:

— Я Меа, а это Басфа. Пойдем-пойдем, что мы тебе покажем! Не бойся, люди тоже туда ходят. Может быть, ты увидишь там людей. Но, правда, люди бывают там очень редко.

Они перебивали друг друга, дергали меня за руки, я цеплялась за сползающий с плеч гобелен и из болтовни гномок старалась понять, куда они меня тащат. Единственная догадка была такой замечательной, что я боялась произнести ее вслух: баня. Не может все быть настолько прекрасно — подозрительно. И, похоже, не так хорошо, как я думаю.

— Вон, вон туда! — воскликнула Меа, подтолкнув меня в бок. Я застыла. Мы вернулись на площадь, ров с водой для Странников теперь был от меня слева, а строение впереди напоминало огромные общественные бани, но вот прямо сейчас я никак не могла вознаградить себя за все мучения. Если кто-то увидит у меня драгоценности, скорее всего, даже не придаст никакого значения, но пряности… Воспользовавшись тем, что гномки выпустили меня, я отскочила на пару шагов, подобрала гобелен и юбки и кинулась прочь, к Сомро и Монто.

— Я… потом схожу, спасибо! — крикнула я, отбежав метров на пять. Гномки переглянулись, но не подумали нестись за ненормальной человеческой девкой. Иногда — нет, не иногда, намного чаще, чем кажется, и в этом я убедилась уже неоднократно — замечательно, когда тебя принимают за дурочку.

Я опасалась, что Монто и Сомро уже успели куда-то свернуть, но они, видимо, много времени потратили на то, чтобы рассказать, откуда я взялась такая запаршивевшая, и я нагнала телеги в том самом узком проулочке, почти валясь с ног от жары и текущего по спине пота. Оба гнома ко мне обернулись, и что-то в их взгляде меня напрягло. Подозрение? Настороженность? Пока я тяжело дышала, Сомро обошел меня со спины, а Монто с очень скверной усмешкой протянул руку к моему декольте.

— Что вам от меня нужно? — прохрипела я. Черт, я сейчас готовая жертва. Впереди телеги и гном, позади гном, и никого, кто мог бы прийти мне на выручку. И даже окна домов не выходят в этот проулок.

Если бы покушались на мою честь, я бы, возможно, оценила последствия сопротивления и поступила согласно совету старого анекдота. Против двух гномов, которые крупнее и сильнее меня, я бессильна, а покалечить меня им легче легкого, не стоит их злить. Но в моем декольте — мое будущее. Оно важнее. Второго шанса разжиться пряностями у меня может не быть, а если Сомро и Монто поймут, что я их обчистила, меня ждет местный палач, и хорошо, если за воровство в Астри лупят плетьми. Да, сорок ударов тоже можно не пережить, но когда тебе отрубают руку?..

За пряности я буду драться как лев. За пряности, за свободу и за конечности в полном комплекте.

Монто посмотрел на брата, стоявшего за моей спиной. Я не повелась, хотя знала, что Сомро запросто может меня схватить, заломить мне руки, и все, что я с таким тщанием берегла, перекочует в чужие карманы. Или в карманы законных владельцев. Наилучшее решение — переговоры?

— Не хочешь — не отдавай, — непонятно сказал Монто. — Я так и знал, что ты прибежишь обратно.

Мне очень хотелось отступить назад, но я помнила: шагну — и окажусь в хватке Сомро.

— Отец даст тебе какую-нибудь комнату, — Монто подергал бороду в задумчивости, — переночуешь там…

— Мне есть чем заплатить, — перебила я, уже думая, что лучше поискать другое жилье. Лучше, возможно, вообще уйти к людям, потому что я знаю, что от людей ждать.

— Но ты же не ляжешь спать не помывшись? — уточнил Сомро. — Можешь отдать нам то, что ты прячешь, и сходить в термы. Мы сказали тебе, что ты наш гость. Уже все это знают. Если мы что-то украдем у гостя…