Отброс

* * *

— Горжусь тобой, мой сладкий… — услышал я отдалённый голос, и очень неохотно открыл глаза.

Привстав с пола и оглянувшись, я увидел ту самую тётку, что похожа на мою маму. Но нетипичная одежда в виде чёрного кожаного костюма и чернейшие глаза давали понять, что это точно не мама.

Она сидела на чёрном глянцевом троне на пьедестале и, сложив ногу на ногу, подперев подбородок одним пальцем правой руки, плотоядно смотрела на меня с метровой высоты. Моя мама бы точно так не делала!

(Иллюстрация 10.1)

— В-вы не моя мама! — вскрикнул я, спохватившись, и стал сучить руками и ногами, двигаясь от этой тётки подальше.

Она улыбнулась шире, скинув одну ногу, встала со своего трона и начала медленно спускаться по маленьким ступенькам.

— Ошибаешься, мой сладкий. Я мать всего сущего. Я старше сингулярности и физических законов. Я твоя истинная мать, — усмехнулась она, цокая своими каблуками по ступенькам.

— П-почему… Это ведь сон… Мама… — в растерянности стал бубнить я, пятясь ползком назад, но эта тётка моментально оказалась возле меня, уже стоя на коленях, и прикоснулась к моей щеке.

— Бедный мальчик… Ты такой добрый и милый, почти как твой предшественник, — сказала она с материнской интонацией, и я немного успокоился и опять взглянул на неё.

Почему-то я стал чётко осознавать, что это сон. Никогда такого не было раньше. Мне даже показалось, что я могу им управлять.

— Вы… Как-то связаны с моим Зодаком? — нахмурившись, спросил я, увернувшись от её руки.

На это тётка усмехнулась и, прищурившись, ответила:

— И да, и нет, мой сладкий. Пока тебе нет необходимости что-то знать. Ты должен установить обновление тринадцать ноль пять…

Не успел я задать вопрос, как она резко остановилась и вспыхнула во все стороны чернейшей чернотой, а её глаза опять стали источать ужасную мазуту. Волосы взлетели вверх, словно мы находимся в невесомости. Растянув улыбку в зловещую гримасу, показывая заострившиеся, как у акулы, зубы, она женским басом прогремела:

— ТЫ ПЛОХО СТАРАЕШЬСЯ, СЛАДКИЙ!

Схватив меня за плечи, она сомкнула свои челюсти на моей шее с такой быстротой, что я даже не успел заорать!