Следы на песке
- Автор: Джудит Леннокс
- Жанр: Классическая проза
- Дата выхода: 2003
Читать книгу "Следы на песке"
Гай вышел из вестибюля больницы, и яркое весеннее солнце ослепило его. Он заморгал и вдруг услышал знакомый голос:
— Не купите ли маргаритку ради Сент-Энн, сэр?
Он повернулся и увидел Элеонору Стефенс с коробкой для сборов в руке. Узнав его, она улыбнулась.
— Прощу прощения, я не узнала вас, доктор Невилл. У нас сегодня день сбора пожертвований. — На плече у нее висел лоток с бумажными цветами. — Мы предлагаем людям купить эти маргаритки, чтобы помочь больнице.
Гай полез в карман за мелочью, и Элеонора приколола ему цветок к лацкану.
— Вот, — сказала она. — На сегодня хватит. Мне надо домой, папа будет ждать меня к ужину. — Она взглянула на Гая. — Вы где живете? Может быть, нам по пути?
— На Мальт-стрит, в Хакни. Боюсь, вам в другую сторону, мисс Стефенс.
— Впрочем, сегодня такой чудесный денек… Мне надо размять ноги. Пожалуй, я провожу вас, доктор Невилл, а потом вызову по телефону кэб.
Он улыбнулся.
— Буду очень признателен вам за компанию.
Час пик уже миновал, и толпа на улицах стала редеть. Какое-то время они шли молча, потом Элеонора спросила:
— У вас был неудачный день, доктор Невилл?
— Осложнения при беременности. Врача не вызывали, потому что не было денег. В Сент-Эни говорят, что надежды почти никакой. И, разумеется, в семье еще куча детишек. Один Бог знает, что с ними будет.
Элеонора пробормотала что-то сочувственное, и они пошли дальше. В сапфировом небе белели лишь несколько облачков, похожих на клочья овечьей шерсти. Гай подумал, что молчание затянулось, что он держится слишком замкнуто. Прежнего Гая Невилла, того, который в Ла-Руйи мог болтать и смеяться все утро, уже не существовало. Тяжелые последние месяцы изменили его.
Они повернули за угол и вышли на Мальт-стрит. Элеонора вслед за Гаем вошла в дом. Гай впервые взглянул на свое жилище глазами другого человека: груда одежды в прихожей, пыльные балясины. Дом был холодным и неприветливым — типичное логово холостяка.
Он вспомнил опрятные, светлые комнаты Стефенсов и вынужден был извиниться:
— Боюсь, я не слишком хороший хозяин.
— Разве у вас нет служанки, доктор Невилл?
— Есть, но она не слишком старательна.
— Я знаю, что в наши дни трудно найти хорошую прислугу, но моя бабушка живет в Дербишире и всегда может подыскать понятливую деревенскую девушку. Я напишу ей, если хотите.
Гай подумал, что понятливая деревенская девушка наверняка доведет бедняжку Бидди до истерики. Подозревая, что гостиная еще украшена остатками завтрака, он провел Элеонору в переднюю комнату, которая служила ему кабинетом. Открыв дверь, он чуть не издал вопль отчаяния: стол был завален бумагами и отчетными книгами. Накануне ночью Гай предпринял очередную попытку в них разобраться, но через десять минут его одолел сон.
— Сейчас я их куда-нибудь запихну, — пробормотал он.
— Я могла бы помочь вам, доктор Невилл. — Элеонора окинула взглядом документацию и счета. — Для отца я делаю всю секретарскую работу. Вы позволите мне заняться этим?
— Я не хочу эксплуатировать вас, мисс Стефенс.
— Что вы, какие пустяки… Вот если бы вы открыли окно, чтобы немного проветрить, и сделали чашечку чая… О Господи! Вот я уже и вами командую. Папа говорит, что я готова руководить всяким, кто попадется мне под руку.
— С тех пор как умер отец, я пытаюсь заставить себя разобрать этот беспорядок, да не хватает времени. Я мечтаю создать амбулаторию для матерей с детьми — знаете, скольких осложнений можно было бы избежать своевременной профилактикой! И если пациенты к нам не идут, мы должны идти к ним сами. Но мне придется нанять медсестру, которая взвешивала бы младенцев и вела записи. — Он прервался и посмотрел на гостью. — Простите, опять меня понесло.
— Но это же замечательная идея, доктор Невилл! Только вам нужно привести все в порядок, а то вы запутаетесь.
Он криво усмехнулся.
— Как раз бумажную работу я терпеть не могу.
— А я могу. — Она села к столу. Гай открыл окно и пошел на кухню готовить для Элеоноры чай, а для себя — виски с водой. Вернувшись, он увидел, что она хмурится.
— Тут часто встречается пометка «м.п.». Что это значит?
Гай заглянул ей через плечо.
— Минимальная плата, — объяснил он. — Это люди, которые слишком горды, чтобы принять милостыню, но не могут позволить себе оплатить визит полностью. Видите ли, у нас есть несколько состоятельных пациентов — полковник Уолкер, например, или миссис Кроуфорд, — которым мы накидываем на каждые шесть гиней дополнительно четверть гинеи и получаем таким образом возможность снизить плату для более бедных пациентов до пяти шиллингов, даже если они ходят к нам каждый день.
— Вы хотите сказать, — медленно проговорила мисс Стефенс, — что эти ваши полковник Уолкер и миссис Кроуфорд субсидируют тех пациентов, у которых нет денег?
— Пожалуй, так. Я не думал об этом с такой точки зрения. Вероятно, это слегка отдает социализмом. Миссис Кроуфорд пришла бы в ужас. Она считает, что все социалисты — приспешники дьявола.
Элеонора снова перевела взгляд на бумаги. Ее темные, почти черные волосы отливали здоровым блеском. Словно смола, подумалось Гаю… Или патока. Нет, не так. Нет у него таланта подыскивать поэтические сравнения. Смолу или патоку потрогать не захочется.
Вслух он добавил:
— Мне пришлось выкупить практику после смерти отца. И дела у меня идут не лучшим образом.
Она подняла на него взгляд.
— Бедный доктор Невилл. — В ее карих глазах читалось сочувствие.
— Если вы собираетесь стать моей помощницей, мисс Стефенс, тогда зовите меня Гай.
Она улыбнулась.
— Я выдвину встречные условия.
— Какие?
— Во-первых, естественно, вы тоже должны называть меня Элеонорой. А во-вторых, смешайте мне виски с водой. Чай недостаточно крепкий напиток, чтобы помочь мне справиться с этой неразберихой.
Элеонора заходила в дом на Мальт-стрит дважды в неделю, чтобы привести в порядок счета Гая. После того как она перенесла все, что было записано на клочках бумаги, в толстый блокнот, он в знак благодарности пригласил ее на концерт. Одновременно он попытался привести дом в порядок: нанял мойщика окон и уговорил Бидди отскрести полы и слегка прибраться. Спустя какое-то время у них как-то сам собой выработался определенный распорядок. По пятницам после полудня Элеонора занималась счетами, а потом они с Гаем пили чай или шли в паб. Закончив со счетами, Элеонора направила свою кипучую энергию на другие дела. Она нашла бакалейщика, который доставлял товар на дом, неплохую прачку и умельца, который починил оконные рамы и покрасил входную дверь. А однажды в пятницу вечером, вернувшись после обхода, Гай увидел Элеонору стоящей на четвереньках в чуланчике под лестницей.
— Я искала тряпку, Гай. Я подумала, что пора заводить картотеку на ваших бесплатных больных. Но в кабинете такая пыль, а мне не удалось найти подходящего куска ткани ни в кухонном шкафу, ни в платяном. Вот я и решила поискать здесь.
Она выползла назад и поднялась на ноги. Рукава у нее были закатаны, поверх платья повязан грязный передник, и в таком виде она показалось Гаю моложе и беззащитнее.
— Там у вас такая странная коллекция! Старый радиоприемник, канделябры, коробки с журналами и чудесный маленький стульчик — наверное, еще времен Регентства.
Гай сказал:
— У вас паутина на лбу, — и кончиками пальцев убрал ее. Кожа девушки была прохладной и приятной на ощупь. — Я должен приготовить вам ужин, Элеонора. Вы это заслужили. Я уверен, что никто другой и за десять лет не разобрал бы эту ужасную кучу. Хотите яичницу?
Они поели в столовой, заставленной тяжелой темной мебелью, которую матери Гая подарили на свадьбу. Элеонора изучала семейные фотографии в серебряных рамках.
— Это ваша мать? Она очень красивая. У вас ее глаза, Гай. А это, наверное, ваш отец, — она поставила фотографию на место и подошла к следующей. — А это кто? Ваши родственники?
Гай покачал головой.
— Это мои друзья, Мальгрейвы.
— А где сделан снимок? Похоже, это старинное здание.
— Во Франции. Эта леди, — Гай показал на Женю, — хозяйка шато. — Он улыбнулся своим воспоминаниям. — Это совершенно необычные люди, Элеонора. Я был бы рад познакомить вас с ними. Вы их полюбите, я уверен. Они так не похожи на других. Не признают никаких правил, кроме своих собственных. А дети абсолютно ничего не боятся. — Но он тут же подумал, что про Фейт такого не скажешь — ей, в отличие от Джейка и Николь, фамильная беззаботность дается через силу.
Он рассказал Элеоноре, как Ральф встретил его недалеко от Бордо, пригласил в Ла-Руйи, и получилось, что он задержался там на месяц.
— А Поппи, — продолжал он, — жена Ральфа — поразительнейшая женщина. Никогда не впадает в панику и умеет приспособиться к любым условиям. Все дети говорят на нескольких языках, но я не уверен, что хоть один когда-нибудь ходил в школу.
— Боюсь, в будущем им придется несладко, — заметила Элеонора.
— Почему же? Фейт, старшая, — вполне зрелая личность.
— Сколько ей лет?
Гай ненадолго задумался.
— Кажется, семнадцать.
— Она красивая? На этом снимке ее плохо видно.
Гай никогда не задумывался над тем, красива Фейт или нет.
— Понятия не имею. — Он засмеялся. — Она обожает всякие причудливые наряды: платья, которые когда-то носили ее мать или Женя, вечерние туалеты начала века, боа из перьев…
Элеонора заметила:
— Вас послушать, так вы влюблены в нее, Гай.
Он посмотрел на нее с удивлением.
— Да нет, что вы. Фейт мне как сестра. Мальгрейвы для меня все равно что приемная семья.
— Да полно вам, Гай, мы взрослые люди. Разумеется, у вас есть прошлое.
В Элеоноре Стефенс чувствовалась такая чистота и невинность, что Гаю даже не приходило в голову, что у нее могли быть любовники. Но после этих слов он представил ее в постели с другим мужчиной, и его воображением завладело ее гладкое, упругое, чувственное тело.
Элеонора засмеялась.
— Папа всегда повторяет, что врач должен жениться рано, чтобы кто-то готовил ему завтраки по утрам и согревал постель, когда он возвращается заполночь. О Господи, — она осеклась и покраснела, — что я несу! Я знаю, что вы не думали обо мне в таком плане…
Видно было, что она от смущения не знает, куда себя деть, и эта растерянность была вдвойне заметна по сравнению с ее обычной уверенностью в себе. Расстроенный смертью отца и поглощенный работой, Гай уже давно забыл, когда его в последний раз влекло к женщине. Но пышущая здоровьем и силой Элеонора была столь яркой противоположностью потрепанным жизнью больным женщинам, которых он каждый день видел в приемной, что неожиданно вспыхнувшее желание захватило его врасплох. Он сказал:
— А в каком плане, по-вашему, я о вас думаю?
Она закусила губу и помотала головой. В эту минуту Гай понял, что другие люди видят в ней только здравомыслящую, целеустремленную и компетентную женщину, и это ее ранит. Он ласково проговорил:
— На самом деле я думаю, что вы очень привлекательная женщина. Женщина, которую мне очень хотелось бы поцеловать.
Что он и сделал.
Было уже заполночь, когда Элеонора вернулась на Холланд-сквер.