За рекой, в тени деревьев
- Автор: Эрнест Хемингуэй
- Жанр: Классическая проза
Читать книгу "За рекой, в тени деревьев"
ГЛАВА 26
Они сидели за столиком и любовались, как утренний беспокойный свет золотит воду канала. Теперь, на солнце, вода была уже не серая, а желто-серая, и волны шли навстречу отливу.
— Мама уверяет, будто не может подолгу жить в Венеции, потому что тут нет деревьев, — сказала девушка. — Она то и дело уезжает за город.
— Все ездят за город, — сказал полковник. — Мы могли бы посадить деревья и здесь, если бы нашли дом с мало-мальски приличным участком.
— Я больше всего люблю ломбардские тополя и платаны, но я в этом плохо разбираюсь.
— Я тоже их люблю, однако мне нравятся и кипарисы и каштаны. Обыкновенные каштаны и конские. Но настоящих деревьев, дочка, ты не увидишь, пока мы не поедем в Америку. Вот тогда ты посмотришь, что такое белая сосна или желтая сосна.
— А мы их увидим, когда поедем путешествовать и будем останавливаться на всех заправочных и общественных станциях, или как там они у вас называются?
— Туристские лагеря, — сказал полковник. — Мы будем там останавливаться, только не на ночь.
— Мне ужасно хочется подкатить к общественной станции, шваркнуть об стол деньги и крикнуть: «А ну-ка, Мак, заправь машину и проверь масло!» — как это делают во всех американских романах и фильмах.
— Их называют заправочные станции.
— А что же тогда общественная станция?
— Общественные бывают не станции, а уборные. Куда ты заходишь, когда…
— А-а… — сказала девушка и покраснела. — Извини, пожалуйста. Я ужасно хочу научиться правильно говорить по-американски. Но, наверно, еще долго буду путать, как ты по-итальянски.
— Язык у нас очень простой. И чем дальше на Запад, тем он проще и яснее.
Gran Maestro подал завтрак, и хотя блюда были покрыты серебряными крышками, они почувствовали аромат жареной грудинки и почек, отдающий темным, приглушенным душком тушеных грибов.
— Выглядит это все просто чудно, — сказала девушка. — Большое спасибо, Gran Maestro. Хочешь, я буду разговаривать по-американски? — спросила она полковника. — А ну-ка, приятель, вали сюда! — произнесла она коротко, ткнув рукой, как рапирой. — Жратва мировая!
Gran Maestro ответил:
— Благодарю вас, сударыня.
— Как правильнее сказать: шамовка или жратва? — спросила девушка.
— Одинаково.
— А на Западе так разговаривали, когда ты был маленький? Что там говорят за завтраком?
— Завтрак подавал сам повар. Он бы сказал: «А ну-ка навались, сучьи дети, не то я вышвырну все на помойку!»
— Мне это надо выучить и сказать у нас в имении. Как-нибудь, когда к нам приедет в гости английский посол со своей очень скучной женой, я подучу лакея сказать: «А ну-ка навались, сучьи дети, не то я вышвырну все на помойку».
— Гость мигом вылетит как пуля, — сказал полковник. — Но опыт будет интересный.
— Научи, что мне сказать по-настоящему, по-американски этому рябому, если он, конечно, появится. Я тихонько шепну ему на ухо, будто назначаю свидание, как когда-то делали дамы.
— Это зависит от того, какой у него будет вид. Если очень кислый, ты ему шепни: «Что ж ты, Мак, ты же грозился набить мне рыло!»
— Какая прелесть! — воскликнула она и повторила эту фразу, подражая Иде Люпино. — А можно мне это сказать Gran Maestro?
— Почему же нет? Gran Maestro!
Gran Maestro подошел и заботливо к ним наклонился.
— Эй, Мак! Ты ж грозился набить мне рыло! — резко выкрикнула девушка.
— Не отрицаю, — ответил Gran Maestro. — Благодарю, что вы мне так недвусмысленно об этом напомнили.
— Если этот тип придет и ты захочешь поговорить с ним, когда он позавтракает, шепни ему на ухо: «Утри бороду, Джек, она вся в яичнице, оправься и катись отсюда».
— Я запомню и поупражняюсь дома.
— А что мы будем делать после завтрака?
— Давай поднимемся наверх и поглядим на портрет при дневном свете, а вдруг он ничего не стоит, я хочу сказать — никуда не годится?
— Идем, — сказал полковник.