Я сказал, что не прощу

Глава десятая

Альбина, нарушив инструкции, пришла делать уборку в номер Жени на целый час раньше обычного. Стараясь не думать о том, что может Женю не застать в его номере, или, того хуже, застать не одного, Альбина сказала себе, что наглость — второе счастье, и открыла двери собственным ключом.

Женя еще спал. Один, как выяснилось чуть позже. Услышав, как открываются двери, моментально появился в двери спальни. Таращил на Альбину сонные глаза.

— Уборка номера согласно графика, — сухо сказала она и принялась за уборку.

Женя молча скрылся в ванной комнате и появился минут через десять. Сел в одно из кресел. Альбина, успевшая смахнуть пыль, которой не было, включила моющий пылесос. Потом заглянула в ванную, решила, что так сойдёт, и тоже устроилась в одном из кресел.

— Так и будем в молчанку играть и бегать от меня, Женя? Или я всё же дождусь обещанного рассказа?

— Альбина, мой рассказ сейчас не имеет никакого смысла. Он ничего не изменит.

«Альбина?!».

Глазам стало горячо. Она с трудом подавила желание вскочить и выбежать из номера.

— А ты стал лгуном, Женя. Знаешь, это довольно мерзко, — обещать, но не сдерживать слово. Противно.

— Знаю. Помню, насколько это мерзко. Кто бы говорил! Можешь не общаться со мной, если противно. Никто тебя не неволит, Альбина.

— Почему ты всё ещё здесь? Почему домой не летишь? Ты же выполнил свою миссию.

— Номер забронирован и оплачен на неделю. Не вижу смысла срываться отсюда раньше времени. У меня отпуск.

Альбина смотрела в его чужие, холодные глаза и думала: зачем она затеяла это всё? Пошла на это заведомое унижение? Он сказал, что не простит. Он был честен с ней. Он не принуждал её к близости, всё случилось по согласию обеих сторон.

И всё-таки хорошо, что она пришла и посмотрела в эти глаза! Очень отрезвляет. Никакой пелены в мозге, никаких иллюзий. Полная ясность.

Альбина встала.

— Не смею больше задерживать. Да и мне пора, работа сама себя не выполнит. Оставайся дальше со своим раздутым эго и непомерной гордыней, Женя! Надеюсь, они заменят тебе счастье.

Альбина, подхватив рабочие принадлежности, быстро пошла к выходу из номера. Женя встал, но в дверях Альбина нос к носу столкнулась с Ириной Викторовной. Та как раз собиралась постучать.

Альбина поздоровалась.

— Доброе утро, Альбиночка! Вы сейчас ко мне пойдёте делать уборку?

— Возможно.

— Сегодня не буду вам мешать! Мы с Женечкой едем на экскурсию сразу после завтрака!

— Желаю вам обоим незабываемой поездки! — сладко улыбнулась Альбина и пошла по коридору.

Счастливая Ирина Викторовна попыталась положить чаевые в карман униформы Альбины, но Альбина отшатнулась.

— Запрещено. Согласно правилам внутреннего распорядка, — Альбина быстро зашагала прочь.

Ирина Викторовна пожала плечами. Женя стоял в дверях, глядя вслед Альбине.

… - Юля, когда из триста десятого гость уедет? — выполнив работу, Альбина подошла к дежурной по этажу.

Юля заглянула в ноутбук, сверилась с журналом.

— Послезавтра вечером, а что?

— Да так, ничего, знакомая интересовалась этим номером, собирается прилететь на отдых. Жила в «Колхиде» год назад, именно в триста десятом. Понравилось ей.

— Аа! Скажи, пусть поспешит с бронью! Пока никто не забронировал, но сейчас сезон, так что поторопи её.

— Спасибо, Юль!

Альбина отправилась в кабинет к Галине Алексеевне и написала заявление об отпуске без сохранения заработной платы на последующие два дня. Галина Алексеевна была не в восторге, но Альбина крайне редко просила о чём-либо, практически никогда. Как ей откажешь? Одна из лучших горничных…

Альбина пришла к себе, собрала минимум вещей, чтобы хватило на двое суток. Потом забронировала номер в небольшом отеле, в соседнем городке, в сорока́ минутах езды на автобусе. Не люкс, конечно, но тоже ничего.

Она не будет наблюдать за развитием «романа века» между Женей и Ириной Викторовной. Пусть вот это вот всё происходит подальше от неё. Точнее, это она будет подальше. Вернётся послезавтра поздно вечером, а наутро после возвращения приступит к работе.

Ещё через полтора часа Альбина вышла из автобуса на привокзальной площади в соседнем городке. Отпуск, хоть и маленький. Тоже неплохо, надо иногда позволять себе!

Расположилась в номере, переоделась и пошла на пляж.

…Вечернее солнце, немного остывшее и почти красное, клонилось к линии горизонта. Женя в одиночестве сидел за столиком их с Алькой кафе. Того самого, откуда он почти бежал несколько дней назад. Но дождался её, стоя за углом, и сопровождал. Было очень темно, и вообще, Алька была в опасности. Он чувствовал это, но чуть не проморгал местных. Олух.

Сегодня в кафе была живая музыка. Парень, сидящий за диджейским пультом, ещё и пел; в основном, как принято сейчас почему-то, хиты девяностых.

Парень пел, а Женя пил. Ему хотелось не думать, но он не мог.

Ирина, наверно, в шоке. Как ей теперь в глаза смотреть, если встретятся случайно?

Они заселялись одновременно, и она сразу начала активно строить ему глазки. Подстраивала «случайные» встречи. Он это всё видел, но не придавал значения, ему это было неинтересно.

Но после ночи, проведённой с Алькой, он понял, что не справляется сам с собой, что все его принципы летят в тартарары. Нужно было срочно сбежать от Альки и от самого себя. Он знал, что Ирина замужем, но она слишком сильно стремилась к ничему не обязывающим отношениям с ним. Так стремилась, что он уступил. С мыслью о том, что Алька подлецом его станет считать, ну и пусть! Это было как раз то, что надо.

Ничего у них с Ириной не было. Гуляли, болтали, сидели в кафе, только в другом. Он не повёл её в их с Алькой кафе. Но сегодня после экскурсии Ирина буквально потащила его в свой номер. Женя решил: раз уж дал надежду, надо оправдать. Но не мог заставить себя поцеловать Ирину; а когда она начала расстегивать его рубашку, он попятился к двери, извинился за всё и сбежал, как последний придурок.

Я колобок-колобок… От Альки сбежал, от Ирины сбежал. От себя как убежать? Как?!

Он знал, что нельзя с Алькой встречаться. Нельзя. Но нужно было спасать её. Повезло, что он узнал обо всём! В итоге миссия выполнена. А он сразу «посы́пался», с той минуты, как только Алька в первое утро вошла в его номер. Он думал, что давно мёртв, пока не увидел её. Она была в униформе, притащила всякие приспособления для уборки. И он вдруг ожил, весь и сразу! С тех пор он словно весь наполнился Алькой, каждая пора, каждая клетка тела, всё сердце, вся душа. Куда бежать? Что толку бежать, если Алька в нём?

Он подло поступил с ней, низко, ниже некуда. Тогда почему ему самому хуже, чем ей?! Он уверен, что ему опять хуже, чем ей!

Как она сказала? Раздутое эго и непомерная гордыня заменят счастье? Откуда она всё знает о нём? И как он, счастлив теперь?

…Пухом лебяжьим ложится пена на берега

Чудо любое могут сделать юга, юга…

То ли от сказочных наслаждений жаре назло

Снятся январские мне виденья,

но в них тепло…*

* В тексте использован отрывок из песни "На белом-белом покрывале января", автор Сергей Васюта.