Я сказал, что не прощу

Глава тринадцатая

— Как интересно, Женя! Мне никогда не приходилось бывать по эту сторону гор! Я всегда была уверена, что сюда можно попасть только по серпантину, а я его ужасно боюсь!

— Мне нравится, что ты такая трусиха, Алька! Я всегда могу чувствовать своё превосходство, вообще не напрягаясь. Например, просто потому, что я не боюсь мышей, пчёл и серпантина, — Женя, улыбаясь, смотрел на дорогу.

Взгляду открылся лазурный залив, лодочная станция, небольшой причал, будка спасателей, а чуть поодаль, на возвышенности, — жилые дома, утопающие в зелени садов.

— Да-да, Женя, пошути! «Ты пчела, я пчеловод». Знаем, знаем! — Альбина тоже не могла сохранять серьёзность.

— Это всё потому, что кто-то кого-то очень хотел, вот и разливался соловьём. Никогда не думал, что у меня такой разговорчивый и откровенный друг. От меня бы ты никаких подробностей в жизни не добилась. Где сядешь, там и слезешь.

— Да я уж поняла, потому и расспрашивала Олега, пользуясь случаем. А то любящая тебя женщина так и довольствовалась бы развесистой лапшой на тему того, как ты в армии на штырь налетел!

— Зачем моей любимой женщине жёсткие подробности?

— Не жёсткие подробности, а правда. Правда, которая раскрывает тебя ещё глубже, как человека, как личность.

— Давай на этом с лестью завяжем, Алька!

— Я с лестью ещё не развязывала, Женя, пока только констатирую факты.

— Вот ведь зануда, всегда надо, чтобы за тобой осталось последнее слово. Годы тебя не изменили, Алька!

— Куда мы едем, скажешь? Или опять нет?!

— Не знаю, как ты, а я в гости еду.

Всплеснув руками и покачав головой, Альбина отвернулась к окну. Обиделась. Минуты на три тишина обеспечена. Дольше Алька на него обижаться не может.

Она уже повернулась к нему и открыла рот, чтобы заговорить, но тут они, поднявшись в гору, въехали на небольшую зелёную улочку и остановились у ворот с видеокамерами и постом охраны.

Ворота открылись, и за ними оказались ещё улочки, и дома, и фруктовые деревья по бокам светлых асфальтовых дорожек.

Через три минуты, остановив машину у одного из типовых заборов светло-коричневого кирпича, Женя заглушил мотор.

Альбина, поняв, что задавать вопросы пока бесполезно, а надо лишь терпеливо ждать, послушно выбралась из машины следом за Женей.

На воротах и на заборе были установлены фонари и видеокамеры. Чуть дальше вдоль забора был гараж. Женя достал из рюкзака ключи, снял ворота с сигнализации, открыл.

— Пойдём, Алька, — мягко потянул её за руку.

Она послушно шагнула во двор, но это оказался не двор, а сразу небольшой садик. Дорожка, выложенная белым камнем, вела к одноэтажному белому домику со ставнями. Почему-то Альбина вспомнила сказки братьев Гримм.

Пока Женя закрывал ворота, Альбина осматривала садик. Лавровое дерево, инжир, алыча, груша, нечто вроде пальмы и даже раскидистый грецкий орех. Возле домика цветник, поражающий буйством красок. Дальше по дорожке — летняя душевая с бочкой под дождевую воду, а ещё чуть поодаль, кажется, баня.

Женя опять потянул Альбину за руку, и через минуту они были в домике со ставнями. Ставни Женя предварительно открыл. Три небольшие комнаты, кухня, душевая и санузел. В домике было сумрачно и прохладно, словно на улице нет никакой жары. Женя открыл окна, защищённые москитными сетками, сразу стало светлее, послышалось пение птиц, в помещение ворвался тёплый ветер.

В доме было всё готово для жизни: бытовая техника, телевизор, компьютер. Даже холодильник заполнен.

Так вот где Женя пропадал, пока она работала! Несколько дней подряд он загадочно исчезал утром и появлялся только к вечеру!

— Жееень… Ты снял для нас дом?! — у Альбины даже голос сел от восторга.

Она не могла поверить своему счастью.

— Нет, — Женя достал из рюкзака папку с документами и ещё два комплекта ключей, положил всё на стол. — Это твой дом. Ты же, как моряк, не можешь без моря. Потому решишь сама, как дальше будешь, — жить тут постоянно, круглый год, или полгода, как раньше. У меня одна только просьба: оставь работу горничной. Занимайся своей любимой дистанционной бухгалтерией.

— Как это…мой дом? — Альбина опустилась в одно из кресел, растерянно глядя на Женю.

Он взял со стола папку, протянул Альбине, предварительно открыв.

Дарственная на имя Альбины, оформленная с соблюдением всех норм законодательства. Даритель Женя. Он с ума сошёл?!

— Женя, я не могу принять такой подарок!

— Сможешь, у тебя нет другого выхода, — Женя тоже опустился в кресло.

— Женя, я… Зачем мне одной целый дом?! Я хочу жить тут с тобой! Только с тобой, иначе я завтра же пойду к нотариусу и напишу дарственную на твоё имя.

— Это теперь так делают предложение, Алька?

— Как хочешь, так и понимай! Я всё сказала.

— Я согласен, если ты так настаиваешь. Так и быть. Женюсь на тебе.

Женя улыбался. Он не ошибся в Альке. Всё получилось именно так, как он и рассчитывал: она сделала ему предложение сама. Теперь можно и кольцо подарить. Женя достал из своего волшебного рюкзака коробочку.

— Алька, я не умею слов там всяких говорить, таких, чтобы красиво… Ну ты понимаешь.

Альбина встала и молча прижалась к его плечу мокрым от слёз лицом. Женя обхватил её ладонями за спину, прижимая к себе.

— Спасибо, Женя! Спасибо!

Он исполнил все её мечты, хотя она ни об одной из них вслух не говорила. Ей больше нечего желать. Хотя… Альбина представила себе маленького светловолосого мальчика с небесно-голубыми глазами.

— Где тут спальня? — деловито спросила она, быстро вытерла слёзы и сдула с лица прядь волос. — Её опробуем первой.

— Алька! — Женя захохотал. — Я нисколько не сомневался в тебе!

Потом они пили чай — опробовали кухню.

— Если ты думаешь, что я не спрошу, откуда у тебя деньги на такие подарки, то очень ошибаешься. Рассказывай, Женя!

Женя вздохнул. Потянул Альку за руку, усадил к себе на колени. Ему необходимо быть с ней в постоянном контакте, иначе он начинает скучать.

— Ты же знаешь, при каких обстоятельствах я получил ранение? Общительный и откровенный Олег рассказал? Когда я выписался, наконец, из больницы, сразу пошёл увольняться. И босс, желая меня отблагодарить, подарил пакет акций сети отелей «Колхида». Сам он является основным держателем, у него контрольный пакет. А я стал одним из акционеров. Знаешь, я не бессеребренник. Дают — бери, бьют — беги. Здоровья прилично оставил на службе. А тут такие дивиденды, что можно безбедно жить и жить. От босса точно не убудет. Когда решил сделать подарок тебе, связался с Олегом. Он проверил всю юридическую сторону твоего развода, убедился том, что у тебя с бывшим никаких юридических обязательств друг перед другом не осталось. Потом помог мне продать часть акций и найти дом, благополучный и чистый в юридическом плане. Вот как-то так.

— Женя, я не знаю, как тебя благодарить! Ты не представляешь, что для меня значит твой подарок! Но я очень жадная, и мне нужен ещё и ты в вечное владение. Потому спрошу: а где и как ты предпочёл бы жить?

— Сначала ты, Алька!

— Зимой я бы всё же хотела жить в Подмосковье. Мы с тобой на лыжах давно не ходили. Надо это исправить.

— Значит, так и будем жить. Полгода на полгода.

— А как твоя пасека? Точнее, ваша семейная пасека?

— Не бойся, зимой пчёлы спят, а на лето мы будем уезжать. Так что тебе встреча с ними не угрожает.

— А помогать?

— Зимой на ферме буду помогать. А на пасеке и так больше Вероника с мужем помогают.

— Женя…

— Что?

— Ты сделал меня самой счастливой. Разве я заслужила?

— Мне лучше знать, Алька! К тому же, большой вопрос, — кто кого сделал счастливее. Потому мы не станем производить замеры.

Он поцеловал её, нарочно очень глубоко, так, что их языки соприкоснулись. Он знал, как именно на Альку действует такой поцелуй.

— Знаешь, когда мы опробовали спальню, для меня остался ряд неясностей, — прошептал Женя, касаясь губами уха Альбины. — Самое время их устранить.