Хочу быть плохой

Глава 6

Я была в подавленном состоянии после слов Марии, хоть и пыталась это скрыть от посторонних глаз. Спрятать за непринужденной улыбкой и мягким взглядом. У меня так хорошо это получалось, что Мария злилась ещё сильнее и не могла сдержаться. Срывалась по любому поводу, грубила, обзывала. Пролила чай на мой стол и натравливала коллектив. Только подумать можно, прошло всего три часа, а за это время на меня все смотрели волком, особенно женская половина.

Я не была сильной, чтобы выдержать стойко все напряжение вокруг.

Отлучившись в уборную, смотрела в своё отражение и плакала.

Тихо и горько.

Вытирала слезы, закрывала глаза и открывала вновь, чтобы найти в отражении ту, которой заинтересовались мужчины.

И не могла найти.

Унылая серость и потухший взгляд — вот что я видела.

Возможно, я не вижу того, что видят они?

Как люди видят в них извращенцев, когда я очарована ими?

Могу ли я закрыться в себе и уйти домой, пропустив встречу только потому, что Мария считает меня страшной?

Снова погрузиться в то болото и склонять голову перед такими, как Мария?

НЕ ХОЧУ!!!

Мне страшно, я не уверена в себе, и сердце кровоточит от боли, но я пойду и буду улыбаться.

Возможно, рядом с ними я увижу настоящую себя?

Ту, которая сидит глубоко внутри и жаждет вырваться на свободу, чтобы закружиться в восхитительном танце жизни.

Слезы стерты, лицо умыто и глаза не так тусклы.

Пусть говорят и показывают пальцем. Они никогда не узнают, как я существовала до этого, как задыхалась каждый день и медленно умирала. Поэтому и не могут судить.

Расправив одежду, улыбнулась через силу и посмотрела в последний раз в своё отражение, прежде чем выйти.

Обед наступил, а все сидят на своих местах и смотрят на меня, пока я медленно иду за сумкой, чтобы подняться к генеральному и вновь ощутить то волнение в животе, то порхание крыльев и дрожь в ногах.

Иду и смотрю только вперед, делаю вид, что не вижу и не слышу, как Мария в обществе двух сотрудниц хихикает и нарочно громко обсуждает мою легкодоступность.

Сжимаю сумку в руке и спешу к лифту, чтобы не слушать дальше эти отвратительные вещи.

Постепенно горечь уходит на второй план, уступая место волнению перед встречей.

Смущенно поясняю пожилому секретарю, что мне назначена встреча с Евгением Эдуардовичем. И он даже не уточняет, а сразу пропускает в кабинет и ободряюще улыбается, прежде чем закрыть дверь.

Мужчины сидят в правой части кабинета на кожаном диване, перед ними на журнальном столике стоят несколько пакетов с логотипом ресторана, в котором мы обедали с Евгением, бутылка вина и три бокала.

Разговор мужчин стихает, как только они замечают меня.

Неловко переминаясь, смотрю на одного, потом на другого и густо краснею от стыда, который внезапно проснулся после спячки.

Возможно, вчера я была чересчур смелой?

— Что же Вы стоите? Присаживайтесь, Нина Константиновна.

Голос Евгения действует на меня по-особенному. Хочется подчиняться ему, в то время как Петру — сопротивляться и… дерзить. Жаль, что не умею.

— Мышонок, — перекатывает на языке прозвище, как конфету, — садись между нами, а не с краю, скромненько потупив глазки. После вчерашнего смущаться поздно.

Вспыхиваю и смотрю в упор на мужчину. Если бы могла сейчас, ответила. Невыносимый.

— Петр прав.

Евгений касается моей руки, и по всей поверхности кожи бегут мурашки.

— Что мне поздно смущаться?

Смотрю из-под ресниц, и уголок губ Евгения чуть приподнимается.

— Нет, я про просьбу сесть между нами, Нина.

Моё имя прозвучало так ласково и обольстительно.

— Х-хорошо.

Сев между ними, замерла, боясь лишний раз шевельнуться и вздохнуть. Сидеть с ними вот так, это как стоять на берегу, в то время как с одной стороны приближается торнадо, а с другой несется гигантская волна с невероятной скоростью. С каждой стороны трындец.

— Дыши, киса, — шепнул на ухо Петр, лениво поглаживая мою коленку.

— Я заказал на свой вкус. Надеюсь, Вам понравится, Нина Константиновна, как в прошлый раз.

Евгений начал вытаскивать из пакетов контейнеры, и изумительный запах от них вызывал аппетит. Но меня смущало одно…

— Мы будем есть? — не спросила, скорее пискнула, вжавшись в спинку дивана.

— А чем ты думала мы будем заниматься? Ммм… развратница?

Смерив Петра возмущенным взглядом, покраснела.

— Я только спросила. Это не означает, что я думала о непристойностях!

— Так о каких непристойностях ты думала?

Шкодливо улыбнулся.

— Я не думала!

Краснела все сильнее.

— Надеюсь, для меня там нашлась роль, а то я знаю, что в любимчиках у тебя Биг Босс.

— Ты невыносим!

— Значит, моя кандидатура даже не рассматривалась.

— Я такого не говорила, — сложила руки на груди.

— Так значит о непристойностях думала.

Сиял от удовольствия.

— Нет.

— Врешь.

— Не вру!

— У тебя даже шея покраснела, врушка.

— Боже, какой ты…

Договорить мне не позволил поцелуй Петра. Он жадно сминал мои губы и сжимал волосы, постанывая. И это сносило крышу. Его напор действовал уничтожающе на стеснительность.

— Если бы ты знала, о чем я думаю, — зашептал в губы, — то твои мысли показались бы тебе невинными и непорочными, красавица.

Красавица. Одно это слово так сладко отозвалось в груди.

Улыбнувшись, посмотрела в потемневшие глаза и, кажется, утонула в них.

— Вы закончили?

Вздрогнув, покраснела. Он смотрел на нас? И это так…

— Думаю, мы продолжим позже, — подмигнул мне и насмешливо посмотрел на друга.

А я не знала, куда смотреть и куда деть руки.

— Раз Петр сорвал поцелуй, позволите ли Вы мне вас покормить, Нина Константиновна?

Петр закатил глаза, а я, широко распахнув свои, смотрела на Евгения.

Неуверенно кивнув, слегка придвинулась к краю, чтобы ему было удобней.

Меня с детсва никто не кормил, и это оказалось довольно необычно: послушно приоткрывать рот, смотреть в серые глаза с таинственным блеском, облизывать губы и запивать вином. Пьянит.

Особую нотку ко всему добавляла потрясающая еда, от которой хотелось стонать в голос и прикрывать глаза, смакуя. Что, впрочем, я, не выдержав, и сделала.

Наступила тишина.

Когда я открыла глаза, мужчины смотрели на меня возбужденными глазами, и стало на мгновение страшно. Что набросятся, и я не успею это принять, захотеть по-настоящему.

— Простите, очень вкусно и я… Не хотела.

Смотрела на свои руки, боясь поднять взгляд на них.

Петр громко втянул воздух и продолжил есть, а Евгений хрипло произнес:

— Тебе не нужно извиняться.

Тебе. Тепло от такого обращения.

Продолжив есть, следила за своей реакцией и максимум, что позволяла, так это прикрывать глаза от удовольствия.

Но всему рано или поздно приходит конец.

Так и наш обед закончился, и вино распито.

Что дальше? Я должна уйти?

— Скажи, Нина, как ты отреагировала, когда узнала про наши сексуальные предпочтения?

Глядя на Евгения, прокручивала в голове тот разговор в столовой.

— Я была возмущена, что люди лезут в вашу личную жизнь, — и смущенно добавила: — Мне было любопытно.

— Любопытно?

— Д-да, я не понимала, о чем говорят сотрудники и что это значит, поэтому зашла в чат прочитать.

И опозорилась на весь вагон.

— И как узнала? — с улыбкой спросил Петр.

Кивнув, начала рассматривать свои руки. Этот разговор щекочет нервы.

— И после этого ты согласилась пообедать со мной.

Безумно красивые глаза Евгения улыбались.

— И меня не оттолкнула, — подметил Петр.

Как будто это возможно!

— Значит ли это… — начал Евгений.

Что?

— Что ты хотела оказаться с нами в постели? — закончил Петр.

Они оба совершенно невыносимы! Кто о таком спрашивает вслух? Хочется провалиться на месте.

— Не нужно этого стесняться, Нина. Мы так же хотим тебя, как ты нас.

Я догадывалась, нет, я знала это. Судила по их словам и действиям, но сказанное все равно ошеломляет.

— Со стороны может показаться, что мы слишком испорчены. И в какой-то степени так и есть. Но тот образ жизни, который мы ведем, требует определенного порядка.

— Биг Босс хочет сказать, что мы не спим с кем попало, Мышонок, и у нас есть определенные условия, которые нужно обговорить. И подписать.

Оу. Они хотят поговорить о договоре, про который я так ничего и не узнала. Неужели это все на самом деле происходит со мной?

— Понимаю, это не очень романтично и сексуально, — успокаивал меня Евгений. — Но если наши желания обоюдны, почему бы не рассмотреть возможный вариант «особых отношений», которые принесут удовольствие каждому из нас.

— Вот поэтому каждый раз после твоих интеллигентных слов женщины от нас сбегают, — усмехнулся Петр, пока я переваривала сказанное.

— А твой вариант сразу переспать намного лучше? — скептически поинтересовался босс.

— Во многом! — эмоционально воскликнул. — Только представь, удовлетворенная утомленная крошка в большей степени предрасположена к таким предложениям. Да и попробовав один раз, хочется ещё.

Как же они не вовремя спорят!

— Я могу назвать не один минус такого подхода…

— Подождите! — перебила генерального. — Что значит «особые отношения»?

— Это объясню я!

— Я на это с удовольствием посмотрю, — усмехнулся босс, вольготно развалившись на диване.

— «Особые отношения», киса, это настоящий кайф. Только представь, двое мужчин удовлетворяют все твои сексуальные фантазии, все капризы и желания. И при этом на твой счет каждый месяц падает немаленькая сумма.

— Немаленькая сумма? — прошептала. — Вы хотите, чтобы я стала вашей содержанкой?

— Молодец, — едко прокомментировал Евгений.

— Что? Я не про это говорил. Мышонок, ты пропустила самое важное, зациклившись на деньгах.

— Ты сам сделал на этом акцент.

— Я только перечислил плюсы.

— Удивительно, как Нина ещё не сбежала после твоих «плюсов».

— Раз такой умный, попробуй объяснить сам.

— Смотри и учись, — самодовольно заявил Евгений.

Я же даже не могла собрать воедино мысли, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Какая же странная ситуация.

— Одна из главных особенностей отношений, Нина, что нас трое. Вторая — что между нами заключается договор, в котором каждый из нас прописывает свои границы, за которые каждый из партнеров не должен переходить, и свои ожидания от отношений, предпочтения в сексе и табу. Например, мы с Петром прописываем, что между нами не может быть сексуальной связи, а ты можешь быть против двойного проникновения.

Эм-м-м…

— Как можно быть против того, что ты не пробовала? — тихо возмутился Петр.

— Третья особенность — ты должна жить у нас в загородном доме на период наших отношений. Четвертая особенность — это финансовая сторона. Каждый из нас будет пополнять твой счет ежемесячно. Понимаю, как это можно воспринять, но это не совсем содержание. Мы платим для того, чтобы ты могла вести тот образ жизни, который ведем мы. Часто нам приходится выбираться на светские приемы, где нужно соответствующе выглядеть. Ездить за границу по рабочим вопросам. И не всегда будет возможность заплатить за тебя прямо, не привлекая внимание. Потому что пятая особенность — это не афишировать наши отношения, не рассказывать другим, что происходит между нами в спальне. И последняя особенность — не влюбляться. Поэтому наши отношения закончатся ровно через год, чтобы не было привычки и твои чувства не стали сильнее.