Заговор на любовь

Глава 3-4

ГЛАВА 3

Наверное, глупо нервничать, отправляясь на ужин с мужчиной, когда тебе за тридцать шесть. Не первый раз же. А она все равно волновалась так, словно еще ни разу на свидании не была. Потому что слишком сильно Коля зацепил все ее чувства, чересчур настойчиво она говорила себе, что не должна испытывать и толики подобных эмоций конкретно к этому мужчине. И все равно проигрывала.

Конечно же, хорошо то, что она еще в него не влюбилась… Полюбить такого шалопая и бабника — худшее, что может сделать разумная и самодостаточная женщина!.. Хотя… Боже! Кого она обманывает? Себя? Еще более тупое времяпрепровождение, чем крутиться перед зеркалом, зная, что ты и так идеально выглядишь с профессиональной укладкой и макияжем!

Отодвинув пока мысли о собственных неразумных эмоциях, Алена еще раз придирчиво осмотрела платье. Вообще-то еще утром она планировала одевать совсем другой наряд: красный брючный костюм, сидящий очень хорошо по ее фигуре и всегда позволяющий Алене чувствовать себя уверенно. Красный цвет того костюма вечно придавал ей боевое настроение, а это лучший вариант, казалось, когда не стоило попадать под очарование мужчины, подобного Николаю.

И все же сейчас Алена стояла у зеркала совсем в другом наряде. Новом, который когда-то купила в интернет-магазине, поддавшись глупому тщеславному импульсу, да так ни разу и не решилась никуда одеть.

А «виновата» в этом была Марина Семеновна, как ни странно! Да, та самая пожилая пациентка, которую Алена сегодня уговаривала пройти МРТ. Очень странная и непривычная для Алены ситуация: она и с самыми близкими, с той же Машей, к примеру, практически не обсуждала дурную тягу к Николаю. А тут…

Она почти забыла о том, что обещала вечером зайти к Марине Семеновне, вспомнила уже в конце рабочего дня, торопясь в салон, чтобы подготовиться к вечеру. И все-таки забежала на минутку — заинтриговала ее чем-то эта пожилая женщина, ухоженная и с прической, несмотря на пребывание в стационаре и возраст, когда многие предпочитают повязать платок, нежели уложить волосы. Правда, их встреча больше вызвала недоумение и растерянность, оставив странное и необычное «послевкусие».

— Я тебе маленький подарок сделала, — едва заметив Алену на пороге палаты, Марина Семеновна искренне улыбнулась. — В благодарность за то, что голову тебе морочила, да и всем вашим, а ты со мной возилась и убеждала, — немного кокетливо заметила пациентка.

— Что вы, Марина Семеновна! Не стоило, мы действительно заинтересованы, чтобы вы и дальше жили здоровой, а мелкие капризы и сомнения свойственны любой женщине, — отмахнулась с улыбкой, поддержав ее тон.

— И все-таки возьми, тебе точно пригодится, — Марина Семеновна протянула ей какую-то вещицу. — Не отказывай, обижусь, — подмигнула пациентка ей.

— Спасибо!

Не имея ни времени, ни желания вступать в прения, Алена с улыбкой подошла к кровати и взяла подарок: это оказался совсем небольшой узелок то ли холщовый, то ли еще какой-то (в тканях она вообще не разбиралась), перевязанный красной и бледно-сиреневой нитями. От него исходил невероятно приятный аромат, что-то цветочное, нежное-нежное и с примесью цитрусовых, как ей показалось, ароматическое саше, похоже. Алену с первого вдоха очаровал этот запах, против воли ближе к лицу поднесла.

— Носи с собой, я сама сделала. В сумочку брось, лишним не будет, — явно заметив, что ей понравилось, уже иначе улыбнулась Марина Семеновна. И во взгляде пациентки появилось какое-то странное выражение… вот просто загадочное. — И синее сегодня вечером надень! — в голосе Марины Семеновны появились повелительные нотки. — Именно синее. Платье. Так лучше будет, поверь мне, — пациентка ей подмигнула, поправив плед, которым укрывалась.

А вот Алена искренне растерялась, на секунду забыв о саше.

— Откуда вы?.. — недоуменно начала она.

— Ой, да ладно, девочка, — отмахнулась от ее вопроса Марина Семеновна. — Поживешь с мое, тоже многое понимать и замечать станешь. Ведь сразу видно, что на свидание бежишь. Так что давай, не теряй времени со старой клячей, иди к своему мужчине, — с шутливой улыбкой «указала» пациентка ей на дверь, будто и правда из палаты выставляла.

Алена же рассмеялась.

— Вы точно не «старая кляча». А он не мой, — непонятно зачем заметила она, тем не менее, отвернувшись и двинувшись к выходу.

— А ты платье синее надеть, детка, и узелочек этот с собой возьми, и все наладится, будет твоим… Уже твой, подтолкнуть только надо, — ей в спину заметила очень понимающим тоном Марина Семеновна, когда Алена почти вышла в коридор…

Она не обернулась и не переспрашивала, хоть по затылку и пробежал холодок. Глупости бабка говорит… возраст на разуме сказывается.

Но вот же стояла у зеркала в синем платье, так и оставив в шкафу костюм. И невероятно приятно пахнущий узелок уютно припрятан в карманчике сумки…

А все потому, что и внуки, и лечащий врач Марины Семеновны неоднократно с улыбкой жаловались начмеду, что пациентка считает себя едва ли не «ведьмой». Доброй, однако, помогая людям с болезнями и проблемами, готовя постоянно всякие травяные настойки и мази, вечно принимая у себя дома «страждущих».

Алена ступила на кривую дорожку, однозначно! И во всем виноват Коля! Никогда не верила в это шарлатанство. Более того, неоднократно предостерегала своих пациентов, чтобы не велись на подобные манипуляции, которые могут быть опасными для здоровья: ну кто знает, чего и сколько подобные горе-лекари бросают в свои отвары?! Кто их контролирует?! И уж тем более не верила она в магию или заговоры, гадание на картах и удаление зубов по фотографиям… Пфф!

И все же… все же… Наверное, ею завладело полное безумие и отчаяние! Как иначе объяснить то, что Алена сделала именно то, что велела Марина Семеновна? Да и неужели Алене действительно нужно, чтобы Коля стал «ее»? Дурость же! Ну зачем ей такой ненадежный мужчина?!

Тем не менее та внутренняя дрожь, что возникла за грудиной от слов «уже твой», так и не проходила. А синий цвет платья действительно удивительно шел ей сегодня, не говоря уже о том, как хорошо сам наряд «сел» на ее фигуру…

Она его убила. В десятку! Просто вышла из парадного своего дома, когда Николай приехал Алену забрать… И все. Наповал. Честно, при его-то опыте с женщинами, невероятно, но Коля пару минут тупо зависал, взяв ее за руку и просто пялясь на Алену, не двигаясь с места. Пока она с некоторым удивлением не уточнила, едут ли они куда-то сегодня, или ужин пройдет прямо здесь, на капоте его авто?…

Он не был бы против такого варианта, с Аленой в качестве главного блюда, но промолчал. Только усмехнулся. Улыбнулась и Алена…

Ехидная… в глазах девушки сверкала ирония. А ему еще больше захотелось ее саму на этот чертов капот уложить, содрав распахнутое пальто, небрежно наброшенное на плечи и… это одурительное синее платье он бы оставил, возможно. Только задрал бы юбку и стянул верх, чтобы добраться до груди, вроде полностью скрытой, и в то же время, представленной ему на обозрение обтягивающей тканью. Уткнуться бы лицом в ложбинку, которую сейчас не видел, но слишком хорошо помнил благодаря декольте на вчерашнем наряде… Мля, какого лешего он решил, что достаточно силен, чтобы с этим искушением справиться?!

Так или иначе, а вместо того, чтобы дать хоть одной из этих мыслей сорваться с его языка, Николай с этой чертовой усмешкой, кажется, прикипевшей к его губам, подхватил Алену под локоть и, открыв пассажирскую дверь, помог сесть. Молча. Потому что не был уверен, что стоит отвечать… Чревато.

Где его хваленое красноречие и умение любого обезоружить словами? Видимо, позабыл на последнем судебном заседании.

— Так куда мы едем? — не дождавшись от него ответа на прошлую реплику, поинтересовалась Алена, когда он сел за руль и стартанул машину.

Салон авто наполнился мягким и низким урчанием мощного двигателя.

— Пятнадцать минут и узнаешь, — позволив себе лишь мимолетный взгляд на эту искусительницу, кажется, не подозревающую о своем на него воздействии, Коля приложил максимум усилий, чтобы беззаботно подмигнуть, и тронулся с места.

— Оу!..

— «Оу» — что? — хмыкнул Коля, когда она пораженно замерла на пороге главного зала одного из лучших ресторанов столицы. — Ты разочарована, что я все-таки не повернул к тому «Мак-драйв», мимо которого мы проезжали по дороге?

— Оу, Коля, это же один из самых лучших ресторанов и… и мы здесь одни?! — она все с тем же пораженным выражением на лице повернулась к нему, позволяя Николаю помочь ей снять пальто и передать подскочившему администратору.

У Алены поразительно менялось лицо, когда она была сражена: алые пухлые губы мягко округлились (Господи! Кто позволял врачам использовать ярко-красную помаду? А как же защита прав пациентов? Или это их методы реанимации?! Его она, во всяком случае, точно взбудоражила, как той электрической штукой, что вечно в фильмах к жизни возвращает…), а в глазах было такое искреннее и почти детское выражение удивления. И совсем немного восторга. Такого, едва ощутимого, но очень характерного оттенка, когда она смотрела на него, словно бы на костюме Николая вдруг появилась большая латинская «S», как у парня в старых американский фильмах. На которого криптонит действовал не лучшим образом. Да, Коля увлекался в свое время всеми этими американскими супергероями. Вселенная Comics, Marvel… Что ж, каждый находит свой способ избегания реальности.

И что-то за его треклятыми ребрами сладко заныло от такого выражения глаз Алены, от легкого румянца, проступившего на ее скулах и того восхищения, которое отчетливо слышалось в повторном «Оу!». Да так заныло, что хотелось наплевать на все свои установки и, резко наклонившись, впиться в эти чертовски красные губы грубоватым и жадным поцелуем.

Не лучшая мысль и тактика.

Тем не менее он предпочел продолжить смотреть именно на ее лицо и в эти ошеломительные глаза. Потому как одного взгляда на нее без пальто хватило, чтобы понять: синий — его новый и самый сильный фетиш. Это синее платье, точнее, которое Алена сегодня надела. Полностью закрытое, практически до самой шеи, с длинным рукавом, ладно сидевшее на каждом изгибе ее тела, оно очень прилично укутывало фигурку Алены до середины голени, хоть и шикарно обрисовывало грудь.

И полностью… Да! Бесы его раздери! Абсолютно полностью открывало спину. Где-то до уровня поясницы, если он правильно оценил, когда помогал ей раздеваться.

Одного единственного взгляда сзади на Алену в этом платье хватило, чтобы сладко заныло уже не за грудиной, а в районе мошонки, болезненно сжавшейся от одурительного спазма возбуждения. И ему захотелось захлопнуть дверь перед администратором, прижать Алену к стене, лицом в эти их шикарные обои с вензелями и золотыми гравировками, и руками лично проверить, почему он не видит ее соски, когда смотрит на перед платья? Потому как вид сзади оставлял много вопросов и неоднозначностей, касательно наличия на женщине бюстгальтера… А потом, прояснив этот вопрос, он с удовольствием вернулся бы к плану, возникшему у ее подъезда, к тому, с задранной юбкой и стонущей от удовольствия под ним Аленой, когда Николай будет глубоко и беспощадно покорять ее тело своим…