Четыре листа

* * *

Спустя 30 минут, я закончила первую страницу списка. Мои руки ноют после выполненной работы и ладони полностью в черной саже из-за одного вентиляционного отверстия, но всё сделано и готово к принятию гостей.

Я вернулась в комнату 3Т и поняла, что не важно насколько я приготовилась увидеть Адриана, я никогда не буду по-настоящему готова.

Он лежит на спине без футболки. Пот стекает вниз по его мускулам и скользит вниз по впадинам и углублениям каждого из них. Они сокращаются каждый раз, когда он поворачивает руку, чтобы затянуть сифон на место.

Тяжелое ворчание эхом отдается в тесном пространстве и сталкивается с моим либидо, ослабляя колени и заставляя меня прислониться к порогу. Эффект, как всегда, разочаровывает, и я делаю мысленную пометку полистать Tinder позже, чтобы отвлечься.

С драматическим вздохом, который почти не заглушает его стоны, я пихаю его колено:

— Я знаю, что ты говорил про прелюдии, но это немного слишком, Адриан.

Его смех заполняет пространство, когда он вырисовывается из шкафчика.

— Мы посмотрим, будет ли у тебя такой же снисходительный тон, когда ты поймешь, что она починена.

Я усмехаюсь.

— Да, конечно.

— Убедись сама.

Он указывает на водопровод, но, когда его взгляд падает на мою фигуру, у меня перехватывает дыхание.

На мгновение, я предполагаю, что он оценивает беспорядок, который я развела из-за дурацкого вентиляционного отверстия, но то, как его глаза темнеют и задерживаются на мне, говорит о чем-то совершенно другом. Он проводит кончиком языка между губ, когда его взгляд движется вверх и, через мгновение, наши глаза встречаются. Я краснею и еле втягиваю в легкие воздух.

А затем, так же быстро, как все стало накалённым, он улыбается и говорит небрежным тоном, что заставляет меня чувствовать, что я все это вообразила.

— Прямо сейчас, ты напоминаешь мне о том времени, когда ты полностью испачкалась. Как я называл тебя тогда?

Он сделал паузу, будто ему правда нужно время, чтобы вспомнить это, пока я съёживалась от воспоминаний.

— Вонючая Сэм.

Адриан щелкнул пальцами.

— Точно. Ты тогда упала в грязь.

— Во-первых, это ты толкнул меня в грязь. Во-вторых, это была пыль.

Он делает шаг вперед, на его лице застыла улыбка.

— У нас была битва и ты проиграла.

— Я проиграла, потому что потеряла концентрацию. Ты тогда вел себя так, будто ты…

Я остановила себя, захлопнув рот. Этого достаточно, чтобы вспомнить о времени, когда я пыталась сделать первый шаг, чтобы быть закинутой не только во френдзону, а и буквально в грязь.

Он сделал ещё один шаг и мой пульс забился быстрее.

— Вел себя как…?

Я потрясла своей головой, заставляя мой подбородок приподняться, чтобы встретить его взгляд. Он знает о чём я говорю. Нам было по одиннадцать лет, и мы были в парке, пока наши родители дезинфицировали зал. Мы были в лесу, потому что тропинки были скучными, и играли в догонялки.

Естественно, Адриан словил меня и не давал возможности сбежать, но я, всё же, пыталась сделать это. Он любезно позволил мне ненадолго нырнуть под его руки, но затем схватил меня за талию и закрутил вокруг себя. Мы упали на землю и начали биться, что было необычно для нас во вторник. Но каким-то образом, мне удалось реализовать восхитительно редкий сценарий — оказаться на нем сверху, как Нала в «Короле Лев».

Я прокричала, что победила, и в момент оказалась прижатой спиной к земле, а он нависал надо мной, как хищник, готовый разорвать свою добычу в клочья. Но даже с мыслями о возможности быть съеденной, я никогда не чувствовала себя настолько живой. Мой сердце билось как бешеное, мои нервы были в огне и волнение между нами было волнительным.

Но он всё испортил. Его глаза сделали эту штуку, которую вы могли видеть в фильмах, перед тем, как парни целуют девушку, и на секунду — самую сладкую секунду — моя влюбленность не была односторонней.

Я закрыла глаза и надула губы. Я блядь надула губы.

К счастью, Адриан всегда был хорошим парнем, даже в пятом классе, он отпустил меня. Он перекатился на землю и точно понял, что сейчас произошло. Я тоже перекатилась, только прямо в грязь. В тот день, я облилась и грязью, и унижением.

Он помог мне подняться, но дал мне прозвище Вонючая Сэм, и навсегда выгравировал на камне, что мы никогда не будем кем-то больше, чем друзья. Мы никогда не говорили об этом и даже случайно не упоминали. Так что вот так.

— Вел себя как кто, Сэм? — голос Адриана, который ещё ближе сейчас, выталкивает меня из моих мыслей, и я понимаю, что он буквально в нескольких дюймах от меня.

Линия его плеч загораживает свет в ванной, погружая нас в темень. Прямо как когда мы были детьми, его веки опущены, как будто он планирует уменьшить дистанцию. Моё сердце колотится в груди и тяжесть расцветает низко в моем сердце, только на этот раз, я не допущу той же ошибки.

Вместо этого, я выталкиваю воздух и мои слова:

— Ты знаешь как.

— Не думаю, что знаю, — его тон низкий и хриплый.

Я уверена насчет того, что он видит, как пульсирует вена на моей шее, и, на сколько возможно, сделала свой голос стальным, когда я говорила то, что мы игнорировали больше пятнадцати лет:

— Как будто ты хотел поцеловать меня.

Глаза Адриана быстро переместились к моим губам и так же быстро вернулись обратно.

— Ты бы позволила мне сделать это?

— Что? — я не была в уверена в том, что я услышала, пока он не сдвинул свой вес и начал движение вперед.

— Я серьезно. Ты бы позволила мне это сделать?

Адриан не из тех, кто играет в злые игры, которые касаются человеческих чувств. Поэтому то, что он спрашивает, находясь в трёх дюймах от меня, ощущается почти как сон. Или кошмар, ожидающий поднять свою голову.

— Конечно нет. Почему ты спрашиваешь?

Его губы опускаются в уголках, и он пожимает плечами, небрежно отступая, как будто просто не душит меня желанием.

— Просто интересно, Бамби.

Адриан берёт футболку со стойки и снова указывает на раковину.

— Теперь приведи себя в порядок, чтобы ты могла купить мне напитки.

ГЛАВА 3