Не уставай, преследуя врага!

Глава 9

Входящий в атмосферу «Сокол» мелко дрожал, передавая в салон нагрузку, идущую от крыльев и фюзеляжа. Звук действовал Джейд Ранник на нервы. Вдобавок ей не нравился роскошный интерьер челнока — плющевой ковер цвета опавшей листвы, блеск хромированной обшивки, серебряные держатели для бокалов с амосеком и лакированное дерево. Она привыкла к сводящей живот тряске боевого лихтера, истошному завыванию сирен и бьющему по глазам красному свету, предупреждающему об огневом контакте. Даже служба на инквизитора не успела выбить из нее подобных привычек. Голые металлические скамейки и похожие на загоны для перевозки скота отсеки нравились ей больше, чем мир тонко выделанной кожи, изысканных запахов и мягкого бархата.

— Расслабься, — посоветовал сидящий в низком кресле Аугим Нзогву, отвлекаясь от пролистывания инфопланшета.

— Вы же меня знаете, мне кажется, что мы не в воздухе, а в каком-нибудь губернаторском дворце.

Еще четыре человека из свиты — Вельт, Тибальт, Янус и Роулинг расположились ближе к корме и в разговор не влезали. Оперативники негромко посмеивались, вспоминая веселые деньки.

— Просто наслаждайся видом. Первое впечатление крайне важно. Кстати, о первых впечатлениях… — он покопался в контейнере на полу и достал пакет черного пластека. — Это для тебя.

— Что там? — Джейд подозрительно сощурилась. Интуиция ее не подвела, открыв пакет, она увидела складки великолепного платья из сапфирового шелка и золотого шитья. Настроение испортилось окончательно. — Не вариант, — быстро добавила дознаватель.

— Вариант. Понтифик пригласил нас сегодня на проповедь и бал в честь последней Трапезы Святого Этрика, так что мы должны выглядеть подобающе. Переоденешься в апартаментах.

— Это Дамар вас надоумил? — Дамар состоял в их команде в качестве еще одного агента. Вместе с несколькими помощниками он уже находился на поверхности и прямо сейчас занимался внедрением в трущобы пилигримов. Ранник многое бы отдала, чтобы быть с ним, на полевом задании. Вместо этого впереди её ждал торжественный и скучный прием, на котором они должны будут убедить понтифика Гильермо де Граттио, что никаких расследований в его епархии инквизиция не проводит.

— Ранник, бери платье.

Янус и Роулинг насмешливо фыркнули, Тибальт хохотнул, Вельт промолчал. Все четверо знали, как она не любит подобные вещи.

Понимая, что спорить бесполезно, ведь фактически она получила приказ, женщина одернула тяжелую занавеску и принялась рассматривать местность.

Серые облака разошлись, позволяя увидеть великий Понтифракс, служащий домом пятидесяти миллионам жителей. Столица-святыня Благочестия V располагалась в излучине реки Амарик. Сверху она казалась бесконечной чередой куполов храмов, базилик, шпилей и колоколен. В сумрачной глубине между циклопическими сооружениями кипела жизнь, в то время как отражающийся от золотых крыш свет ревниво скрывал недостатки города, выставляя его в виде сверкающего самоцвета. Но дознаватель знала, что все не так радужно. Драгоценный самоцвет был окружен нищетой и грязью. За пределами помпезных культовых сооружений теснились хибары бедноты и паломников, которые за века превратили подобные кварталы в чудовищные лабиринты неказистых построек, уходившие далеко под землю, сливающиеся с канализациями и поднимающиеся вверх так далеко, как позволяли выдержать хлипкие несущие конструкции.

Ранник множество раз доводилось наблюдать двойственность Империума Человечества. Противостояние величия и нищеты не вызывало у нее особых эмоций. Чаще подобное можно было встретить в городах-ульях, где невообразимо богатые семейства жили в километровой доступности от бедноты, погрязшей в болезнях и страданиях и от рабочих, чья жизнь стоила меньше, чем патрон для иного пистолета. Просто здесь контраст между громадными зданиями Экклезиархии, окнами-витражами в сотню футов, золотым блеском тысяч горгулий и мраморных статуй, изображающих святых-мучеников Имперского Кредо и ветхими лачугами терзаемой обскурой и иными наркотиками бедноты казался особенно сильным.

День на планете длился долго, почти вдвое длиннее стандартного терранского. В городе-святыне пользовались четырехчасовыми циклами активной деятельности и сна. В апартаментах для почетных гостей, расположенных в здании Почтения, они отдохнули, постаравшись привыкнуть к чуть более ощутимой силе тяжести. Когда приблизилась длинная ночь, все переоделись и отправились на пир в честь Святого Этрика.

Джейд знала, что ее внешность мужчины находят красивой, но сама она данному факту особого значения не придавала. И к своему нынешнему наряду относилась чуть ли не с отвращением. Теперь она была облачена в оборки из плотного шелка, синий корсет и туфли на высоком каблуке. Хвост волос ей пришлось распустить, дабы локоны могли прикрыть гарнитуру коммуникатора в ухе. Незаметно от инквизитора она пристегнул к бедру мощный автопистолет «Стигия X» — под широкой юбкой его все равно не было видно. Плохо было то, что под платье нельзя было так же спрятать тяжелый дробовик «Вокс Леги».

Янус остался в покоях, координируя связь с группой Дамара и ожидая техномагоса Хро, еще одного члена инквизиторской свиты. Тибальт самостоятельно отправился в город, к ним он должен будет присоединиться позже. Вельт и Роулинг облачились в одежды черно-бежевых оттенков, в то время как инквизитор предпочел черное одеяние девотатов, культовой фракции Министорума, которая в настоящее время управляла Благочестием. Согласно негласной традиции, лидер всякой группы, желающий выразить уважение понтифику и заручиться его поддержкой, одевался именно так. Понтифик возвысился из девотатов, поэтому считалось, что подобные знаки внимания ему весьма приятны.

Длинный автомобиль — золото, серебро и дешевая показуха — привез их к обитым платиной дверям Теократики. Едва они вышли, Ранник обратила внимание на многочисленных фратеристов в красно-черных рясах, с автоматами, завернутыми в тяжелую ткань.

— Мужчины на службе Экклезиархии? — поинтересовалась она. — Разве подобное законно?

— Граничащее с ересью нарушение Указа о Бездействии, — Нзогву пожал плечами, наблюдая за «оружными мужами», которые Церковь не имела право набирать. — Однако в связи с невероятным наплывом паломников и важностью праздника Экклезиархия выпросила себе небольшую поблажку. Через пару недель их распустят.

По широкой мраморной лестнице поднималась пышно одетая толпа местных аристократов, нуворишей и гостей с дюжины планет. Личности приглашенных сверялись охраной, но подобная процедура не затрагивала инквизитора и его людей.

На самом верху, у входа во дворец, их встретил маршал-клерик Амол Брант, командующий ополчением всей планеты.

— Его преосвященство хотел бы встретиться с вами как можно скорее, — сообщил он. — Прошу вас, следуйте за мной.

Фратеристы расступились перед Брантом, рывком встав навытяжку. Инквизитор и его свита оказались в вестибюле с мозаичным плиточным полом, окаймленным статуями и картинами имперского величия. По правую руку Святой Сорель повергал пылающим топором какого-то презренного еретика, слева же во всю стену сверкало благородными металлами и драгоценными камнями изображение атмосферных шпилей Семнадцати Святилищ Имтепа.

Миновав ряд колонн, они очутились в зале для церемоний, который не оставлял у посетителей и тени сомнения насчет истинных богатств и величия Экклезиархии Благочестия V. Под сотней взирающих со стен и потолка ликов святых, мучеников и проповедников, отдавших свои жизни во имя Человечества, Ранник почувствовала некоторую неуверенность. Впечатление усиливали двадцатиметровые статуи прежних верховных понтификов в митрах и при посохах с аквилами. Их высеченные из камня глаза взирали на толпу под ногами с таким огнем праведной веры, словно лицезрели сонм нераскаявшихся грешников. Десяток служителей в черных рясах непрерывно перемещались среди людей, окуривая лиловым дымом из золотых кадильниц. Тяжелый аромат благовоний перебивал все прочие запахи.

Около трех тысяч гостей уже расположились вокруг колонн и статуй, но свободного места хватило бы на втрое большее количество посетителей.

Потолок терялся в высоте, а сквозь витражи и мозаику золотистый свет падал вниз таким образом, что значительная его часть фокусировалась на платиновом троне, создавая видимость святости и величия.

Путь к трону охраняли двое крестоносцев Экклезиархии в полированных доспехах, вооруженные массивными двуручными мечами. Сам понтифик оказался худым изможденным стариком, с улыбкой взирающей на их приближение. Казалось, он едва выдерживает бремя власти и вес надетых на него одежд. Устроившийся на спинке трона кибер-херувим что-то беззаботно чирикал по птичьи, создавая странный контраст со своим господином.

Глашатай во всеуслышание представил инквизитора, заставив разговоры смолкнуть. Все без исключения гости повернулись в их сторону. Де Граттио поднял усеянную пигментными пятнами руку и благословил их, начертав в воздухе знак милости Императора.

— Почтенный инквизитор Аугим Нзогву, — скрипуче протянул де Граттио. Чем-то неуловимым его голос напоминал предсмертный хрип покойного. — Вы и ваши служители — желаннейшие гости в Святом мире Благочестия.

— Ваше Преосвященство, вы оказываете честь мне и моему ордосу, удостаивая нас личной беседой, — инквизитор вернул любезность.

Последовал обмен ничего не значащими комплиментами и уверениями в дружбе. Понтифик поинтересовался, кто сопровождает инквизитора. Узнав, что среди свиты находится псайкер, старик недовольно поджал тонкие губы.

— Он верно служит мне долгие годы, а ранее служил моему наставнику, — бесстрастно заметил Нзогву. Вельт хранил молчание, сжимая посох и не поднимая взгляд от пола.

— Необычно, что на Трапезе Святого Этрика примет участие псайкер. В конце концов именно по причине темного колдовства погиб сей великий человек.

После таких слов наступила леденящая тишина. Дознаватель понимала, что их испытывают. Инквизитор и сам видел скрытый подтекст, а потому просто стоял, не мигая выдерживая взгляд де Граттио и продолжая хранить молчание. Он умел играть в подобные игры, да и силой воли мог бы поспорить с сидящим на троне человеком.

— Тем не менее, любой служитель Трона более чем волен примкнуть к нам, — проскрипел понтифик, понимая, что ничего не добьется. — Если вам что-то потребуется, немедленно дайте мне знать, инквизитор.

— С радостью воспользуюсь вашим предложением, — Нзогву поклонился. Свита повторила жест, и они наконец-то отошли в сторону.

Следующий час прошел в пустословие и ожидании начала службы. Когда понтифик подготовился, вся толпа покинула Теократику и через площадь Отпущения достигли кафедрального собора «Слава Бога-Императора» — еще одного монструозного сооружения, чьи шесть готических шпилей поднимались на километровую высоту. Внутрь вели широкие мраморные ступеньки, по которым мог бы спокойно, не нарушая строя, войти целый Имперский полк со знаменами и техникой.