Хозяин тайги

16

Как и условились, с раннего утра Коньков забежал в прокуратуру, и при нем Косушка звонил лесничему на дом и попросил егеря и человек десять – пятнадцать рабочих во главе с Зуевым на облаву тигра-людоеда.

Тот ворчал спросонья: «Что еще за фантазия? Ни свет ни заря булгачить народ из-за какого-то тигра. Тоже мне пожар!» – «Петр Афанасьевич, дорогой! – упрашивал его Косушка. – Дело у нас горячее, хуже пожара. Два человека сгинули. Нам нужно прочесать лесную падь на Улахе безотлагательно. Я умоляю тебя, дай мне пятнадцать человек! И немедленно. Иначе придется прокурора просить, в райисполком звонить. Ну зачем?»

Лесничий повздыхал, покряхтел и спросил: «Но завтра ты отпустишь их к вечеру?» – «Раньше отпустим. К вечеру дома будут».

Наконец лесничий согласился выделить и рабочих, и егеря, и три лодки дать, с горючим в оба конца.

Потом Коньков позвонил Дункаю в контору. Тот был на проводе, как дежурный.

– Семен Хылович, можешь собрать человек двадцать на облаву тигра? К обеду! – спросил Коньков.

– С клепки сниму хороших охотников. И лодки подготовлю, – бодрым голосом отвечал тот.

– Ну, молодец! А я приеду часам к одиннадцати.

– Буду ждать на берегу у лодочного причала.

– Спасибо! Еще вот что: скажи Кончуге, чтобы он никуда не уходил. Мы вместе с тобой и с Кончугой поедем к Зуеву… Так и скажи ему. Поедем на его лодке. Заберем Зуева, потом двинемся в Улахе.

– Все сделаю, как надо!

– Ну, молодец.

Зуева Коньков застал в гостинице, еще сонным. Тот был в одной майке и в брюках – собирался умываться. Выслушав, по какому случаю понадобился он Конькову, Зуев сделал удивленное лицо и даже обиделся, что его по таким пустякам отрывают от дела: я, мол, здесь не баклуши бью. Какая облава тигра? Видел я вашего тигра в гробу в белых тапочках. У меня птицы здесь. На кого я их оставлю?

Но когда Коньков прикрикнул на него, он и совсем заупрямился: «У меня начальник есть – лесничий. С ним и разговаривайте». – «Я с ним только что говорил. А теперь вы говорите. Телефон у Агафьи Тихоновны. Звоните ему на дом. И немедленно!»

Зуев сходил в дежурку и вернулся озадаченным и хмурым. «Ну и что?» – спросил Коньков. «Что да почто, – проворчал Зуев. – Мне же кого-то надо найти да оставить за себя. Пока там проволынишься с вами, здесь и птицы сдохнут». – «Ты здесь не околачивайся! – начал терять терпение Коньков. – Оставь кого-либо у птиц и без промедления поезжай в Бурунгу. Жди нас к обеду у себя дома. Я заеду за тобой вместе с Дункаем и Кончугой. Ты в моей группе, понял? И потом все вместе поедем в Улахе на облаву. Заночуем там, на Медвежьем ключе. Все запомнил?» – «Ну». – «Не ну, а так точно. Имей в виду, если не застану дома, под землей разыщу и посажу под стражу!» – «Да вы что в самом деле? – обиделся Зуев. – Или я злоумышленник? Раз меня начальник отпустил в ваше распоряжение, то буду там, где приказано. Что за разговор?» – «Это другой коленкор, – сказал примирительно Коньков. – До встречи».

К девяти часам утра три моторных лодки с рабочими лесхоза и с егерем уже покачивались на речной волне возле затона. Коньков в плаще и в сапогах сел в переднюю лодку и махнул фуражкой.

Затарахтели моторы, и лодки, оседая на корму, стали выходить одна за другой на речной стрежень.

По дороге Коньков договорился с егерем Путятиным, что лодки войдут в Медвежий ключ с интервалом в сотню метров одна от другой и встанут на прикол. Палатки разбивать тут же возле лодок. И ждать приезда остальных. А вечером, когда все соберутся, обсудим, как вести облаву.

Возле села Красного лодка с Коньковым свернула в протоку, а остальные ходом пошли вверх. Дункай ждал его на берегу с целой оравой охотников, а возле мужчин табунились ребятишки, за которыми бегали со звонким лаем собаки.

Не успел выпрыгнуть Коньков из лодки, как удэгейцы, покрикивая на собак: «Га! Га!», стали подтягивать баты, стоявшие на приколе, к берегу и загружать их рюкзаками с продуктами, медвежьими шкурами для подстилок, палатками и охотничьим снаряжением.

Через полчаса пять батов, полные людей, собак и всякой утвари, тарахтя моторами, стали разворачиваться и уходить за лесной остров к невидимой речке вслед за черной лодкой лесничества.

Коньков поднялся на берег. Здесь, кроме ребятишек, Дункая и стариков, на бревнах сидел Кончуга и сосал свою короткую трубочку. Возле него пристроились две собаки, лежал туго набитый рюкзак, из которого торчал ствол карабина.

– У тебя все готово? – спросил Кончугу Коньков, здороваясь.

– Готово, такое дело.

– Тогда в путь!

– Я сейчас домой сбегаю, – забеспокоился Дункай. – У меня там все припасы, – и потрусил рысцой к своему дому, стоявшему за конторой.

Коньков поглядел по сторонам: ни на берегу, ни возле конторы, где стояли бабы, Инги не было.

– Я, пожалуй, тоже схожу на медпункт, – сказал Коньков Кончуге. – Мне кое-что надо сказать Инге насчет Калганова.

– Ходить не надо, – отозвался Кончуга. – Инга сама придет.

– Сюда, на берег?

– Конечно.

– Тогда давай грузиться.

– Давай, такое дело, – согласился Кончуга.

Коньков взял свой рюкзак, карабин, лежавший тут же, и снес их в бат. За ним спустился вниз со своим снаряжением, в окружении собак, и Кончуга. Пока Кончуга укладывал на дно лодки медвежьи шкуры, палатку, рюкзак, собаки сидели тут же, возле воды, и повизгивали от нетерпения.

Показался на берегу и стал спускаться по тропинке Семен Хылович, нагруженный огромным рюкзаком; а за ним в таежном снаряжении – в олочах, в шапочке с накомарником, откинутым на затылок, с рюкзаком за спиной и с карабином в руках – быстро шла Инга.

К лодке она подошла вместе с Дункаем.

– А вы куда собрались? – спросил ее Коньков с нарочитым удивлением.

Инга сперва прошла в лодку, сняла рюкзак и только потом ответила:

– С вами еду.

– Но мы еще к Зуеву завернем, – сказал Коньков.

– Знаю.

Коньков подмигнул Дункаю и с наигранным недоумением в голосе продолжал спрашивать Ингу:

– Как же вы так? Без приглашения? Без разрешения?

Инга ответила угрюмо и с вызовом:

– Приглашать вы меня все равно будете. На допросы! Вот я и решила пойти вам навстречу. И тигр меня интересует – не часто в наших краях людоеды появляются. И стрелять умею. По всем статьям подхожу.

Она уселась поудобнее в самом носу бата, за ней прошел и уселся Дункай.

– Ну что ж, – сказал Коньков Кончуге. – Поехали!

Кончуга крикнул на собак:

– Га!

Они тотчас прыгнули в лодку, и Кончуга стал шестом отталкивать бат от берега.