Предчувствие смуты
- Автор: Борис Яроцкий
- Жанр: Криминальный детектив / Современные российские издания / Российский детектив / Для старшего школьного возраста 16+
- Дата выхода: 2012
Читать книгу "Предчувствие смуты"
15
В первую ночь на Слобожанщине молодые уснули только на рассвете. Не уснули, а притихли.
— Я тебе рассказала, как было, — осторожно призналась Соломия, и то лишь только после продолжительной паузы.
Молодые долго молчали. Как всегда, молчание нарушила Соломия:
— Решай — быть нашей любви или мы ее похороним в эту же ночь? Если похороним, я сегодня же уезжаю к моим родителям на Лемковщину.
— А ребенок?
— Его я убивать не стану. В нем есть и моя кровь, моей даже намного больше. — И вроде вне всякой связи: — Евреи мудрей всех народов оказались. Они, как утверждает Варнава Генрихович, даже в свою конституцию записали: евреем является всякий, рожденный от еврейки. А мы, украинцы, да и русские, по родителю, а не по родительнице определяем национальность… Вот я, когда рожу, не по насильнику дам отчество…
— Он будет Миколаевич, — почти шепотом произнес Микола.
Соломия прижалась в его плечо лицом — оно было мокрым от слез. Эта сильная женщина с твердым мужским характером, оказывается, умела плакать. А ведь Ядвига, побывавшая с ней в горячих точках, где порой и мужчины не в силах удержать слезу, когда-то заверяла Миколу, что ее подруга и под пыткой не заплачет.
Микола терялся в догадке: что же сейчас заставило Соломию плакать?
Они долго молчали. День уже вошел в свои права. За тополями, поредевшими к осени, всходило оранжевое солнце. Его утренние лучи высвечивали на небесной скатерти крохотные тучки. Ночью над степью поднялся ветер и пригнал их сюда, как телят на водопой. Порывистый ветер сотрясал веранду, а в сердцах молодых бушевала буря.
Молодые заново переосмысливали свое будущее. От их слов, которые они услышат друг от друга, будет многое зависеть, и в первую очередь их дальнейшая судьба.
В этот раз первым нарушил тягостное молчание Микола:
— Может, с родителями посоветуемся?
— Только не с моими.
Она уже предпринимала попытку поговорить на эту тему, когда представилась возможность увидеться с братом-отпускником, солдатом французского иностранного легиона, и его африканской семьей: женой-берберкой и двумя малолетними детьми. Не получилось тогда семейного разговора. Стоило признаться, что ее суженый — хлопец из Восточной Украины, как тут же на нее набросилась мать:
— Он кто — схидняк? Как же ты посмела? Они же москали!
— Я его люблю, мамо.
— Она его любит! Надо ходить в костел, ума набираться. Москали, — надрывно кричала мать, — лишили жизни Степана Бандеру, нашего славного легиня.
— А он скольких лишил? — перешла на крик и дочка. — Восточная Украина от него стонет.
— То кара Божья! — кричала мать, чтобы слышали соседи, набожные католики, тайком носившие продукты в потайные схроны. И, как затравленная волчица, с пеной у рта, кинулась к мужу: — Ты чуешь, Марко? Ты позволил дочке шляться по свету… Дошлялась. Следующий раз вернется коммунисткой… А… наплодила я детей на свою голову… Сниму с детей проклятье… Сниму! Подамся в Ватикан смывать грехи с детей моих непутевых.
— Тогда заодно подавайся и в Мекку, — с ухмылкой отозвался Марко Куприянович.
Мать Соломии была на грани помешательства. Набожная женщина, наслушавшись проповедей, полезла в политику. Теперь политика мстила за ее темноту.
— А при чем тут Мекка?
— Ха! И сынок наш, твой любимец, тоже махнул рукой на твоего папу римского.
— Чего мелешь?
— Не мелю, а признаюсь тебе, как на исповеди: сын просил меня, уезжая, не говорить тебе, что он стал мусульманином. Иначе не купил бы красавицу-берберку…
Мать взвыла, как волчица. Еще бы не взвыть! Жизненные устои набожной семьи католиков рушились, как рушатся стены крепости, подмытые бурными водами горной реки.