Предчувствие смуты

5

Как только мальчик родился, свекор сказал невестке:

— Ты, если что, мне гукни. Я с дитем обращаться умею. Хотя и было некогда, а все равно для них находил время…

— А зимой, до весны, наверное, по курортам?.. — шуткой отозвалась невестка.

— Кто тебе такое напел? Механизатор до самой посевной корячился под трактором… Конечно, кто-то курортничал, но не наш брат, сельский работяга… Да что толковать! И Клавдия тоже видела своих деток урывками.

— У нее же был декретный отпуск! — напоминала Соломия.

— Отпуск-то был, — охотно признавался Андрей Данилович, — да в те годы учителей не хватало. Их, как и агрономов, посылали на Западную Украину. А добровольцев почти не находилось. Родители отправляли своих детей, как на тот свет. Кто в школе оставался, тот работал за двоих. За двоих работала и Клавдия. В классе — сорок душ, а дома — живность. Голодной птицу не оставишь. Возвращалась в хату, когда уже луна светила, как фонарь…. Над тетрадками засыпала.

— И нельзя было найти няньку? — спрашивала Соломия.

— Деньги нужны были. На стройку… В селе первая нянька — родная бабушка… Никита и Микола росли без бабушек. Нянькой мог быть только я, а у меня — трактор… Все равно нянчил. Оба мои хлопчика выросли возле техники.

Андрей Данилович умел рассказывать о своих близнецах — пусть невестка знает, что братья с раннего детства приучены к труду, к тому же оба головастые, особенно Микола… Его и в школе хвалили, посылали на всякие олимпиады.

— Благодарю Бога, что тогда умная литература стоила копейки… Не то что теперь, — вздыхал Андрей Данилович.

Подобные разговоры были не часто, но пробуждали у невестки интерес к жизни Перевышек. Она сравнивала семью Кубиевичей с семьей Перевышек. Какие же они разные, эти две украинские семьи! Потому и выбрали дети Кубиевичей и Перевышек разные дороги.

Микола гордится своей семьей, своими родителями, своими родственниками. Они проклинали пана Бандеру. Кубиевичи, наоборот, Бандеру оплакивали, негодуя, что Германия не могла уберечь его от какого-то мстителя. Не однажды батько — Марко Куприянович — в тесном кругу ветеранов УПА доказывал, что пан Бандера — истинный герой. Его не могли поймать советские чекисты. Смерть нашел от какого-то случайного человека.

Однажды Соломия спросила Миколу, как бы он поступил, оказавшись с револьвером в руке на месте убийцы пана Бандеры.

— И я б его не пощадил, — ответил Микола.

— А как же месть? — стушевалась Соломия. — У него же были друзья?

— Друзья? Разве ты еще не разобралась, кто нам мешал жить? Ты стреляла в наших друзей…

— Я деньги зарабатывала, семье помогала…

Подобные разговоры начинались обычно по пустяковому поводу. Соломия не дискутировала и воспринимала слова Миколы как самые правильные…

После таких уроков она уже могла уверенно доказывать свою правоту. И сама удивлялась: прожить столько лет и только сейчас открыть себе глаза!