Опасность для альфы

Глава 3

Мурашки пробегают по коже. В ответ я вваливаюсь на свое сиденье, захлопываю дверь и, визжа шинами, убираюсь оттуда. Не имеет значения, кто такой Гаррет или сколько у него недвижимости, или правда ли, что он становится четвероногим и пушистым каждое полнолуние.

Оборотней, может, и не существует, но видение прояснило это. Гаррет — угроза.

~.~

Гаррет

Когда маленький хэтчбек Эмбер выезжает с парковки, я прикасаюсь языком к одному из своих клыков, чтобы убедиться, что они все еще человеческого размера. Маленькая мисс Чопорная и Правильная чуть не упала в обморок у меня на руках — снова — потом уставилась на мои зубы, в белках ее глаз отражалась луна.

Оборотней не существует.

— Черт, — бормочу я. Зубы не изменились. Глаза тоже не сузились из-за грядущей трансформации. Я вышел во внутренний дворик, чтобы подышать свежим воздухом и дать моему волку побольше пространства, я не завывал на луну. Оборотень, сказала она. Как она догадалась?

— Ты в порядке, босс? — Танк шагает через стоянку ко мне.

Я выпрямляюсь, утихомиривая своего волка. — Пойду домой. Ты в порядке, закроешь заведение?

— Конечно. Кто это был? — Он указывает подбородком на машину Эмбер. — Ты ее знаешь?

— Она юрист. Чертовски нервная. А еще она моя соседка.

— Человек?

— Ты знаешь, что это так, — резко говорю я. Танк был одним из немногих старших волков, которые последовали за мной из стаи моего отца. Его волк огромен и доминантен, хотя и не более доминантен, чем мой. Я подозреваю, что его послал мой отец присматривать за мной, хотя столь же вероятно, что, будучи закоренелым холостяком, предпочитает мою стаю стае, состоящей в основном из пар. Спокойный, сильный, преданный, из него получится отличный силовик. На днях я собираюсь сделать его своим официальным протеже. Как только буду уверен, что он не шпионит за мной для отца.

— Трей и Джаред упомянули миниатюрную соседку-блондинку. Они думают, что ты неравнодушен к ней. Говорили, что учуяли ее запах на тебе. — Он преподносит это как обычную сплетню, но я слышу нотку осуждения, и это выводит меня из себя.

— Беспокоишься, что я трахаюсь не с оборотнем? — Оборотни обычно не спариваются с людьми, но это не значит, что волк не может увлекаться по молодости. Нет никаких законов, запрещающих это, хотя более традиционные стаи — такие как у моего отца — не одобряют этого. Я не такой. Вероятно, именно поэтому так много волков-холостяков последовали за мной, когда я ушел, чтобы создать свою собственную стаю.

— Парни сказали, что ты заявил на нее права. — Ага. Цензура в голосе Танка реальна.

Я поворачиваюсь к нему лицом и похрустываю костяшками пальцев. — Я сказал им держаться подальше, но это не значит, что я спаривался с ней. Проблемы?

— Встречаться с человеком — это сложное дело. Трахать их — это прекрасно, но настоящие отношения? Быстро становятся проблемой. Они не должны знать о нас. Правило таково…

— Я знаю старые законы. Ты забыл, кто мой отец? — Я ненавижу ссылаться на авторитет моего отца, но Танк старой закалки. Некоторые думают, что я бы не контролировал свою собственную стаю, если бы мой отец не поддерживал меня. Это неправда. Я никогда не просил его поддержать меня в чем-либо и сам справлялся с возникающими угрозами.

— Нет. — Танк опускает взгляд. — Я не имею в виду неуважение. Я защищаю стаю.

Авторитет признан, мой волк отступает. Я хлопаю Танка по спине. Разница между мной и моим отцом в том, что я знаю, когда быть крутым, а когда другом.

— Мы оба. Я никогда не буду рисковать безопасностью своих волков из-за человека. Этот человек находится под моей защитой, на этом все. Мой волк проникся к ней симпатией. — Черт, это звучит еще более подозрительно. Моему волку нечего обнюхивать человека. Оборотни спариваются с оборотнями. Конец истории.

Я снова хрустнул костяшками пальцев, потирая свои татуировки. Полная луна заставляет меня нервничать. Я не новичок, которому приходится перевоплощаться, но желание есть.

— Я поехал. Скажи Трею и Джареду, чтобы никаких вечеринок после работы, или они будут месяц мыть посуду.

— Хорошо, босс. — Танк наклоняет голову, немного демонстрируя шею в знак уважения. Он не спорит и не указывает на то, что мое объяснение того, кто такая Эмбер и что она значит для меня, не соответствует действительности. Волчьи стаи — это не демократия. Мое слово — закон. Тем больше причин не быть таким мудаком, как мой отец.

Но Танк прав, сделав свое предупреждение. Мы все знаем правила. Посторонние не должны знать о нас. В старые времена имелся только один способ справиться с человеком, который узнал секрет оборотня.

Если Эмбер знает то, о чем я думаю, ей, возможно, придется умереть.

~.~

Долгая, извилистая поездка никак не успокаивает моего волка. Слишком скоро я обнаруживаю, что шагаю по коридору своего многоквартирного дома прямо к двери Эмбер.

Мой телефон жужжит, и я достаю его. Сообщение от сестры с большим количеством счастливых лиц и эмодзи в виде пальмы. Прибыли в Сан-Карлос. Смайлы поцелуев и объятий.

Я качаю головой, борясь с усмешкой, и снова сосредотачиваюсь на насущном вопросе.

Посторонний знает наш секрет. Однако мой волк не думает о ней как о посторонней. Он хочет защитить ее так же сильно, как я хочу защитить свою сестру.

Наклонившись ближе к двери, я ощущаю покалывание на коже, когда вдыхаю знойный аромат Эмбер. Внутри телевизор включен на полную мощность, и я слышу, как она ходит по комнате. Эмбер, должно быть, высадила свою подругу и вернулась сюда. Другого запаха нет.

Я стучу в дверь. В квартире воцаряется тишина.

— Эмбер.

Снова тишина.

— Я знаю, что ты там. Это Гаррет. Мне нужно с тобой поговорить.

Ее запах становится сильнее. За дверью раздается легкий шорох. Я понимаю, что хватаюсь за дверную ручку, и отдергиваю руку. Мне не нужно разрушать еще что-то в этом месяце.

— Открой. — Я понижаю голос. Она прямо там, за дверью.

Она не отвечает.

Я добавляю немного авторитета в свой голос. — Эмбер, открой дверь.

— Я занята.

— Открой. Сейчас же.

— Уходи. Или я вызову полицию.

— Нет. — Я кладу руку на дверь, как будто чувствую Эмбер сквозь дерево. — Вызов копов серьезно разозлил бы меня, и поверь мне, малышка, ты не захочешь видеть меня злым. — Чистая правда: я не хочу, чтобы она видела меня злым. — А теперь открой дверь.

— Иди к черту. Я тебя не боюсь.

Уголки моих губ приподнимаются, несмотря на серьезность ситуации. Мне нравится ее бравада. Она такая чертовски милая. — Правильно. Так если ты не боишься, открой дверь. — Когда она не отвечает, я сжимаю руку в кулак. — Открой, или я вышибу ее, Эмбер.

— Я звоню в полицию.

— Никаких копов. Дверь. Сейчас же. — Я не привык, чтобы меня не слушались — ни мои волки, ни люди. Обычно, когда я демонстрирую свою власть, люди подпрыгивают.

Она уходит. Она звонит в полицию?

Черт. Я так привык к тому, что люди выполняют мои приказы, что не думал, что она действительно выполнит свою угрозу. Я прикладываю ухо к двери, но не слышу, что она говорит. Вместо этого… черт возьми. Это звук открывающейся балконной двери. Куда она направляется?

Образ того, как она пытается совершить безумный и опасный гимнастический подвиг — прыгнуть на соседний балкон, чтобы спастись, — переводит меня в режим полной защиты. Мои клыки обнажаются, чтобы защитить ее от невидимого врага гравитации. Я бросаюсь в свою квартиру и выбегаю на балкон.

Да чтоб ее!

Сумасшедший человечек перелез через край своего балкона и медленно пробирается к пожарной лестнице.

Я проглатываю крик, который сдавливает мое горло, не желая пугать Эмбер. Она, очевидно, уже напугана, если думает, что спрыгнуть со своего балкона — лучший вариант, чем встретиться со мной лицом к лицу. Согласен, узнать, что твой сосед — оборотень, напугало бы до чертиков большинство людей.

Я мчусь к лестнице и преодолеваю каждую площадку одним прыжком, вообще перескакивая через все ступеньки. На первом этаже с грохотом открываю дверь и бегу трусцой к задней части здания. Адреналин пульсирует во мне, вызывая частичное изменение. Моя кожа покрывается рябью, я делаю глубокий вдох и успокаиваюсь. Мое ночное зрение обостряется.

На месте. Эмбер все еще в своей юбке и блузке из клуба, ее волосы собраны в обычный пучок. Она спускается по металлическим ступенькам пожарной лестницы босиком. Ее нога немного соскальзывает, и она вскрикивает, цепляясь за перила. Она двигается слишком быстро.

Я подбегаю к ней как раз в тот момент, когда она снова теряет равновесие и поскальзывается. С легким вскриком Эмбер пролетает остаток пути — примерно полтора пролета — прямо в мои объятия. Я легко ловлю ее, но расслабляю свое тело, чтобы смягчить ее приземление, позволяя ей сбить меня с ног. У меня вырывается стон, когда я падаю на бетон. Секунду я просто лежу, член твердеет от ощущения Эмбер в моих объятиях.

Она дышит, сердце колотится. От ее аромата, сладкого цитрусового и пряного, у меня кружится голова. Я кладу руку ей на спину, призывая ее лежать спокойно, ее груди прижаты к моей груди. Может быть, она поймет намек и расслабится по отношению ко мне.

Не повезло. Эмбер приподнимается, оседлав меня, и смотрит вниз.

О, милая. Не очень хорошая идея.

Мой член думает, что это потрясающая идея. Он прижимается к моим джинсам, желая большего контакта. — Это был идиотский ход.

Эмбер вскакивает, но я ловлю ее, поднимаюсь на ноги и перекидываю ее через плечо. Я уже на полпути к лестнице, когда Эмбер начинает сопротивляться.

— Отпусти меня, Гаррет! Я буду кричать.

Интересно, что она до сих пор не закричала. Точно так же, как не вызвала полицию. Может быть, она слушается лучше, чем я думал.

В любом случае, у меня есть преимущество, и я намерен его сохранить.

Я кладу ее повыше на плечо, пресекая все протесты. И шлепаю ее по заднице, что является большой ошибкой. Это самая симпатичная задница, которую я когда-либо видел, и теперь, когда шлепнул ее один раз, умираю от желания большего контакта. Я хочу сжать попку Эмбер, погладить, снова шлепнуть.

Она втягивает воздух. Я чувствую запах женского возбуждения.

О, дорогая, началось.

Я несу ее через заднюю дверь, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Проношусь мимо ее квартиры и вставляю ключ в свой замок, затем пинком открываю дверь.

Когда захожу внутрь, Эмбер снова начинает сопротивляться. Я закрываю дверь и, подойдя к дивану, плюхаюсь на него и перекидываю строптивицу через колено. Только что появившаяся идея прочно засела у меня в голове, и я не в силах от нее отказаться.

— Никогда, никогда не убегай от волка. — Я сильно шлепаю ее по упругой попке три раза. Как удержусь от того, чтобы не сжать ее, когда закончу, не представляю.

— Ой, — визжит она и брыкается. — Прекрати.

Ее извивания только сильнее заводят меня. И еще раз шлепаю ее три раза. Аромат ее возбуждения наполняет комнату. Желание трахаться настолько поглощает меня, что застываю, положив руку на ее задницу. И Эмбер ждет, безмолвная, пристроившись у меня на коленях, как хорошая маленькая покорная, какой она и является.

Я подобрал к тебе ключик, принцесса.