Цветок под куполом

Глава 5

Эх, дороги. Пыль да туман.

Опасное это дело, Фрoдo,

выходить за порог: стоит ступить на дорогу и,

если дашь волю ногам, неизвестно куда тебя занесет.

Толкиен

Утро началось с ласковых, но настойчивых потряхиваний меня за плечо. Я открыла глаза и увидела стоящую надо мной Сару.

— Пошли на речку, искупаемся перед дорогой. Дальше времени может не быть.

Осторожно, стараясь не разбудить спящего Петера, я встала и отправилась за Сарой к реке. Вернулись мы быстро, но в шалаше к нашему появлению уже кипела работа. Петер еще спал, но я стала собирать в свой рюкзак не многочисленные пожитки. И тут каждая из женщин подошла ко мне и сделала подарок. К концу сборов я стала обладательницей мягкой и теплой шкуры, ее мне отдали со словами, что ночи в степи холодные. В подарок достались два гребня из редкого дерева шиу, ими можно было и расчесываться и вставлять в волосы в качестве украшений. Старая орчанка отдала мне нож с костяной ручкой, сказала, что это ей осталось от мужа, но мне он нужнее, чем ей. Нож был удобный и очень красивый, по всей костяной рукоятке шел замысловатый узор. Правда в его верхушке не хватало камня, но это его совсем не портило, и я решила, что когда разбогатею, обязательно вставлю и зачарую. Ножик я засунула в сапоги из мягкой кожи коровы, так как мне сказали, что в своих я далеко по степи не пройду, да и старые они у меня. Еще мне подарили платье, сшитое все из той же кожи красной коровы, расшитое затейливыми рисунками и баночку с медом степных злотокусов, рекомендовав есть его по ложке в день, так как я очень худая. Как оказалось часть подарков принесли женщины из соседних шатров, наблюдавшие мой поединок с шаманом и бой Яна с орком Абдалом. Оказалось, что этих двоих тут сильно не любят и подношения я заслужила. Отказываться от подарков у орков не принято, поэтому к концу сборов мой рюкзак существенно потяжелел. Тут проснулся Петер и мы все вместе сели завтракать. Мне и Саре давали последние рекомендации и наставления в дорогу.

Когда в шатер просунулась голова орка и красноречиво позвала нас на выход, мы уже были полностью готовы. Выйдя из шатра, я увидела живописную троицу моих спутников. Они стояли с вождем у большого шатра и, судя по всему, были полностью готовы к дороге. У их ног лежали два объемных рюкзака. За спиной у каждого висел топор, видимо от дубины они отказались, а мечи орки не носили. Все были в сапогах из кожи, а вот штаны и рубашки остались прежние, только чистые и зашитые, это, наверное, жены вождя позаботились. Не захотели променять штаны на орочью юбку, про себя захихикала я. На поясе у каждого был внушительный тесак и еще какие-то мешочки, уж и не знаю, что там.

— В рюкзаках еда и одеяла для мужчин. Я посажу Петера на загривок и возьму один из рюкзаков. А ты берешь второй. С двумя рюкзаками, но без Петера на руках, ты должна справиться. А мне три не унести, — зашептала Сара, пока мы подходили к мужчинам.

— Петер, держишься крепко за Сару и не капризничаешь. Хорошо, мой хороший? — Я кивнула Саре и ласково потрепала сына по волосам.

Мы подошли к шатру, выйдя вперед, Сара поклонилась вождю и заговорила.

— Приветствую тебя, Омир Могучий. С радостью в сердце я входила в твое племя и с тоской и печалью я покидаю его. Меня не держат здесь обязательства, и я никому ничего не должна. Поэтому по закону орков, как свободная орчанка, я могу держать свой путь туда, куда зовет меня дорога. Пусть твое племя, великий вождь, всегда будет знать только легкие пути и богатые пастбища, — сказав это, Сара еще раз поклонилась вождю, и отошла, спрятавшись у меня за спиной. Это было вдвойне забавно, так как я доходила ей только до плеча.

Скрежет зубов шамана Баруса был слышан, наверное, даже в светлой столице. К чести вождя его лицо осталось таким же каменным, только глаза недобро глянули на меня. Вот и почему я сразу? Вот на Яна пускай лучше так смотрит.

— Пусть твой путь будет легким, дитя степи, — ответил вождь на речь Сары и даже не удостоил нас маленького кивка. А после обратился к Иву.

— В этот раз сотрудничество с тобой не принесло моему племени ощутимой пользы, но ты как всегда развеселил мое сердце. Пусть путь твой и твоих спутников будет легким, мой многоликий брат, — с этими словами Ив и Омир обнялись, а я в который раз подивилась. Они что братались? И почему интересно многоликий?

Сара наклонилась и прошептала.

— Давай мне Петера и пошли потихоньку. Они еще долго тут прощаться могут.

Я отдала ей Петера, она легко пересадила его себе на шею, подхватила рюкзак и легкой походкой направилась из становища. Я подошла ко второму рюкзаку и, взяв его в руки поняла, что не о какой легкой походке мечтать не стоит. Мне бы не упасть под тяжестью своего рюкзака и рюкзака с провизией. Я заковыляла за Сарой и удрученно пробормотала.

— Одно радует, ветром меня не унесет.

Но видимо я сказала это слишком громко, потому что за моей спиной раздался дружный смех. Вот и что интересно смешного в увешенной рюкзаками девушке? Жалко, что заклинание облегчение веса нельзя применять к еде. Она становится безвкусной или ужасно противной. Да и для вещей его старались не использовать, они быстрее портились и истончались. Его в основном использовали при строительстве или в совсем безвыходной ситуации. Я бы не сумела бы догнать Сару и Петера, но она, едва выйдя за пределы стойбища, остановилась, поджидая меня.

— Очень тяжело? Такими темпами мы далеко не уйдем. Я надеюсь, что они еще долго прощаться будут. Пока всем все пожелают, мы может и продвинемся. А потом, когда они нас обгонят, раньше лагерем станут, пока мы будем их догонять.

— Я не думаю, что мы долго понесем все это, как только они нас догонят рюкзаки, понесут они.

— Ана, не выдумывай. Еду и вещи носят женщины. Мужчины носят оружие и иногда детей. Возможно, кто-то возьмет с собой Петера. Но с другой стороны он не сын никого из них, так что вряд ли.

Я ничего не ответила, продолжая упорно передвигать ноги. Нам главное уйти с видимости из стойбища, а там уж можно и привал сделать и подождать мужчин. Но привал мы сделать не успели, они нагнали нас гораздо раньше. Ян молча забрал у меня два рюкзака. И я с облегчением потянулась. К Саре подошли Ив и Марк. Ив протянул руки и снял у нее с шеи Петера и тот довольный забрался еще выше и с удовольствием устроился у Ива на плечах. А в это время Марк пытался забирать у Сары оба рюкзака. Реакция девушки была странной. Она вцепилась в рюкзаки и ни в какую не отдавала их Марку, а еще странно на него смотрела, слегка приоткрыв ротик и то и дело проводя язычком по клыкам. Марк был не на много выше ее и старался освободить ее пальцы, которые крепко вцепились в лямки рюкзака, и не видел страной реакции девушки. Он что-то шептал ей, но Сара не реагировала. Наконец он не выдержал и оглянулся на меня.

— Ана, попроси ее отпустить, я не силен в орочьем, а на всеобщем она меня, наверное, не понимает, — и удрученно еще раз дернул рюкзак.

— Сара, отдай Марку рюкзак. Сара? Ты чего? — Я подошла и слегка тронула девушку за плечо.

Она недоуменно посмотрела на меня и все-таки отпустила рюкзак. Марк тут же подхватил его и легко забросил себе на спину.

— Замечательно. Ана, а теперь попроси ее второй тоже отдать? — С сомнением глядя на слегка заторможенную орчанку проговорил Марк.

Но Сара безропотно сняла со спины рюкзак и продолжала чересчур восторженно таращиться на Марка.

Взвалив на себя и второй рюкзак, Марк посмотрел на меня, провел рукой по своим белокурым волосам и обаятельно мне улыбнулся.

— Нас так друг с другом толком и не познакомили. Я Марк, и твой должник. Ты спасла мне жизнь.

— Я Ана. Нет, ты тогда скорее должник Ива, а не мой. Они ведь тебе все рассказали?

— Да, Ян мне рассказал. И я думаю, что все-таки твой должник, причем дважды. У нас не было шансов выбраться из темницы, чтобы эти двое тебе не говорили. Их план был абсурдным и в высшей степени нереальным. Ты тогда нас действительно вытащила, и я тебе бесконечно благодарен. Не зря Ив рискнул и доверился тебе.

— Они меня уверяли, что сами бы спаслись! И у них в запасе прекрасный план. И даже идти со мной не хотели, представляешь. Кстати, ты не объяснишь мне, как вы в плен попали?

— А Ян не рассказал? — Марк неожиданно смутился.

— Нет. Каждый раз уходят от ответа, — с любопытством спросила я.

— Я не думаю, что Ив разрешит мне рассказать. Ты лучше у него спроси. А ты сама давно была последний раз на спорной территории?

Мы обсудили знакомых на спорной территории, потом перешли на знакомые магазинчики, потом плавно перешли на годы учебы в Академии. С ним было удивительно легко и спокойно общаться. Наверное, потому что я совершенно не могла его воспринимать как мужчину. Разве прекрасный принц может быть мужчиной? Нет, конечно. Он принц и этим все сказано. Мы порядком отстали от основной группы и скорее чувствовали себя на прогулке, а не на марше в степи, пока не послышался гневный окрик Ива.

— Ана, Марк! Вы сегодня идти собираетесь или тут поселиться решили? Свейте себе тогда уж гнездо из красных цветов и сидите в нем. Сколько можно из-за вас останавливаться.

— И чего это он? Не так уж сильно мы отставали, — прошептала я Марку.

— Ана, иди сюда, пойдешь рядом со мной. Мне надоело постоянно оглядываться в поисках тебя. Марк, пойдешь рядом с Сарой. Отвечаешь за нее в случае чего, — Ив похоже не на шутку разбушевался. Вот не думала я, что он так отреагирует. И что я опять не так сделала?

— Ана, ты ведешь себя не как герцогиня, — засмеялся Ян. — Нормальная герцогиня при виде Марка падает в обморок от его неземной красоты, начинает громко хлопать ресницами и щебетать что-то несусветное. А ты с ним университетских магистров обсуждаешь. Непорядок, — Ян снова оглушительно засмеялся.

— Прости, что я не упала в обморок. Но если тебе очень нужно я могу упасть. Только вот не хотелось бы. Это нас задержит, и Ив опять будет на меня злиться, — я состроила Яну рожицу и этот балагур опять расхохотался. Но, кажется, это разрядило атмосферу, потому что даже Ив улыбнулся.

Мы веселились и шутили. Марк и Ян наперебой стали нам рассказывать о своих приключениях на спорных территориях и оказалась, что Сара хорошо говорит на всеобщем языке, потому что она задавала вопросы и весело смеялась вместе со всеми. В середине дня Ив объявил привал, и мы остановились перекусить. Я совсем не ощущала, что нахожусь на вражеской территории, скорее это была веселая прогулка в кругу друзей. Петер во всю веселился и бегал вокруг нас, красная степь действовала на него положительно. Обильная еда и отдых поистине творили чудеса, мальчик на глазах набирался сил.

Да и я с каждым днем с тех пор как мы покинули территорию светлых, чувствовала себя сильнее. Мои волосы стали послушными и больше не сбивались в колтуны, руки больше не дрожали, и мне даже показалось, что и в весе я прибавила. После привала мы снова двинулись дальше и вскоре местность начала манятся. То тут то там стали появляться небольшие деревья шиу, а вскоре мы пересекали уже небольшую рощу.

Ближе к вечеру, когда Петер уже спал на руках у Ива, утомленный дневным переходом и новыми впечатлениями, мы неожиданно вышли к старинным развалинам. Сначала я не поверила глазам, а потом отказалась верить в такую невероятную удачу. Это был древний храм Праматери. Здесь на орчьей территории сохранились остатки храма Праматери. Это было невероятно. Мы с Петером, когда обсуждали такую возможность, почти всегда отбрасывали ее как невероятную. Орки поклоняются своему темному богу войны Алишеру, женатому на богине плодородия степей Оселии. Зачем им сохранять Храм светлой Праматери? Но вот он передо мной. Я бросилась вперед, с восхищением разглядывая величественные колонны и остатки стен. Храм определенно был пятикупольным, судя по остаточным нишам, в центре находился главный купол и еще четыре располагались по сторонам света. Сооружение заросло красной травой, но все же кое-где по-прежнему можно было увидеть остатки фресок и даже в одной из ниш сохранились ноги статуи одного из богов второго круга. Я взволнованно обернулась к спутникам и увидела, что пока я носилась среди развалин храма, они почти полностью обустроили лагерь. Я взяла себя в руки и быстро вернулась к компании. Достав из рюкзака магическое одеяло, я уложила Петера и накрыла его сверху шкурой, все-таки ночи в степи и в самом деле холодные. Потом принялась помогать Саре варить похлебку и раскладывать на одеяле наш нехитрый ужин.