У удачи два лица

— Ты просто читаешь мои мысли!

Как оказалось, наша цель находилась на другом конце лагеря, и по дороге мы ознакомились со всеми немногочисленными местными достопримечательностями: столовой, расположенной аж в двух просторных палатках и даже частично за их пределами, на свежем воздухе, и стрельбищем, на котором неожиданно молодой светловолосый мужчина некрупной комплекции натаскивал группу бойцов, почти половина которых была значительно старше него.

— А это кто? — полюбопытствовала я у Раси, когда мы проходили мимо.

— Кто именно тебя интересует? — уточнила она. А когда я показала, передёрнула плечами и, поморщившись, ответила. — Это Синд, он охотник. Странный тип; ужасно нелюдимый, замкнутый и грубый. Про него всякие нехорошие слухи ходят, я уж не знаю, насколько правдивые. Что вроде как он по большей части в обороте живёт, волком в волчьей стае, а человеческий род презирает. Даже странно видеть его тут, да ещё общающимся с большой группой людей; понятия не имею, как его отец уговорил. Или не отец, не знаю… Вообще, говорят, он лучший охотник, и стреляет тоже лучше всех; наверное, поэтому его и привлекли. Не нравится мне всё это. Похоже, будто действительно назревает что-то очень нехорошее, — хмурясь, девушка недовольно качнула головой. — А папа как всегда молчит!

— Может, всё не настолько печально, — оптимистично предположила я. — И они решили подстраховаться. Рась, я вот ещё что спросить хотела; ты совсем всех оборотней знаешь?

— В Боровице — всех, — невозмутимо ответила она. — В смысле, не только в городе, а вообще во всех наших владениях. Конечно, большинство только в общих чертах, но отец считает — альфа обязан. И я с ним в этом вопросе согласна: как можно управлять людьми, не зная их сильных и слабых сторон, их проблем и стремлений? Да к тому же у нас не так много народу, двенадцати тысяч не наберётся.

Я уважительно присвистнула. Драконов всего было немногим больше, наш клан насчитывал меньше полутысячи, а я из них-то по именам и в лицо знала далеко не всех.

— Хочешь, я тебя с кем-нибудь познакомлю? — вдруг радостно сверкнув глазами, предложила девушка. Воспротивиться и даже просто сообразить, что она имеет в виду, я просто не успела. — Ой, на ловца и зверь! Снор, привет! — окликнула Рася кого-то, помахав рукой. Трое мужчин, оживлённо что-то обсуждавших неподалёку, обернулись на голос и махнули в ответ, после чего от группы отделился один и двинулся в нашу сторону.

Высокий, — а они тут в большинстве своём были несколько выше, чем драконы, — плечистый, с отливающими рыжиной тёмными волосами и открытой белозубой улыбкой, впечатление он производил самое благоприятное. Так и хотелось улыбнуться в ответ и тоже помахать рукой, на силу сдержалась.

— Привет, медвежонок, — со смехом поздоровался он, сгребая Рассвету в охапку и отрывая от земли к вящему удовольствию девушки.

— Ну всё, всё, поставь, бугай! — в конце концов забилась она. — Переломишь!

— Ты здесь какими судьбами? — полюбопытствовал мужчина, послушно утверждая её на собственных ногах.

— К Каю, доучиваться приехала, — отмахнулась она. — Лучше скажи, как твои поиски прекрасной крылатой музы?

— Не спрашивай, — поморщившись, отмахнулся он. — Да и где мне её сейчас искать?

— Вот! Я к этому и веду. Знакомься, это Эжения, или коротко — Ёжик. А это — Снор, и он, между прочим, настоящий благородный сокол! — с такой гордостью сообщила Рассвета, как будто «благородный сокол» был её родным сыном. — Действительно, очень благородный, отчего и страдает. Ему, понимаешь ли…

— Рася, — с укором оборвал её предмет обсуждения. На меня мужчина поглядывал с искренним любопытством, и я отвечала тем же. Ничего птичьего во внешности Снора не было, даже наоборот; прямой нос, выразительные карие глаза, очаровательные ямочки на щеках в те моменты, когда мужчина улыбался. Весьма обаятельный, и даже симпатичный этот сокол. Интересно только, на самом ли деле такой благородный?

— С женщинами ему не везёт! — не вняла девушка. — А Ёжик, кстати, тот самый дракон, которого сейчас все обсуждают!

— Вот как? — брови удивлённо взлетели, а взгляд стал ещё более заинтересованным. — А я, представьте себе, не видел; в дозоре был, — раздосадованно вздохнул он.

— Вот и полетаете вместе, — радостно захихикала Рася.

— Почему бы и нет? — одновременно пожали плечами мы. Причём я сначала согласилась, и только потом вспомнила, что у драконов это равносильно приглашению на свидание (просто я по свиданиям побегать не успела, меня Туру быстро сплавили). Потом поняла, что и против свидания, кажется, ничего не имею, но своевременно сообразила, что у местных, наверное, эта фраза никакого подтекста не несёт.

— Слушай, Снор, это очень удачно, что мы тебя встретили! — вдруг оживилась девушка. — Мы хотели помывочную оккупировать, не мог бы ты…

— Покараулить? — понятливо усмехнулся он. — Пойдём.

И мы пошли. Правда, как оказалось, до цели к этому моменту оставались считанные метры; помывочной оказалась сравнительно небольшая палатка, стоящая особняком поперёк неглубокого оврага, по дну которого бежал небольшой ручей. Кхм. У них, интересно, хотя бы печка там предусмотрена? Потому что мыться холодной водой я была морально не готова.

Мужчина распахнул перед нами полог палатки и сделал приглашающий жест рукой.

— Спасибо, ты настоящий друг! — одарила его улыбкой Рассвета и бесцеремонно втолкнула замешкавшуюся меня внутрь. — Уф! Наконец-то я до сюда добралась, — облегчённо вздохнула девушка, скидывая на простую лавку в тамбуре внушительную сумку с собственного плеча. Поскольку тут было пусто и тихо, можно было надеяться, что других желающих искупаться мы не застанем.

— Рась, а ты уверена, что нужен был вот такой караул? — уточнила я, косясь на выход. — Я, конечно, не томная девица, но как-то неприятно вздрагивать от каждого шелеста и ожидать, что караульный всё-таки проявит любопытство.

— Снор?! — вытаращилась на меня она. — Духи с тобой! Более честного человека сложно найти, да и если кто-то рискнёт переступить черту приличий, он сумеет осадить. Очень удачно, что мы его встретили, а то я что-то не сообразила заранее, да и некого больше просить — Ивар с Каем заняты, им не до того. Пришлось бы по очереди мыться. Не, у нас мужчины в большинстве своём приличные, но сама понимаешь, не полюбопытствовать — себя не уважать. Опять же, дичают тут одни, без женского общества, — весело фыркнула она.

— А я думала, это я такая неотразимая — один покататься зовёт, второй совместный полёт с энтузиазмом воспринял, — съехидничала я. — А они, оказывается, от безысходности!

— Нет, ну и ты, само собой, неотразимая! — поспешила заверить меня Рася. Потом, запнувшись на пару секунд, честно добавила. — Но и отсутствие конкуренции тоже способствует. А по поводу Снора правда не волнуйся, на него всегда можно положиться. Это не Азур, он себя будет исключительно прилично вести, так что можно и полетать, — заговорщицки подмигнула она.

— У меня складывается впечатление, что ты хочешь поскорее сбыть меня в надёжные руки, — насмешливо сообщила я, следуя примеру Рассветы и раздеваясь. Земля здесь была прикрыта дощатым решётчатым настилом, так что было не холодно. — Смотри, а то я начну отвечать тебе взаимностью!

— Не получится, — Рассвета нахально показала мне язык. — Меня почти все по дуге обходят, а кто не обходит — те мои друзья и приятели, вот как Снор.

— Друзья и приятели очень легко переходят в категорию влюблённых мужчин, — возразила я.

— Только не в этом случае, — со смешком отмахнулась она. — У него пунктик, что девушка должна быть непременно с крыльями, как раз чтобы вместе летать. Но, честно говоря, у него не одного так, крылатые в основном друг к другу тянутся. Почему-то для них это важно.

— Ну, у нас такая проблема никогда не стояла, у нас все летучие. Но вместе подняться в небо — это действительно приятно, так что я могу их понять. Не могу только понять, почему это — один из важнейших критериев отбора. Меня, например, гораздо чаще тянуло поразмять крылья, чем Тура, и я бы не сказала, что его нелетучесть как-то меня беспокоила. Наоборот, одной приятнее, — я пожала плечами, проходя вслед за девушкой в собственно помывочную.

— Чёрствая ты! Никакой тонкости душевной организации, — захихикала Рася.

— И не говори! — рассеянно согласилась, оглядываясь по сторонам.

Помещение было чисто символически разделено полотнищами ткани на шесть небольших закутков. Выложенный теми же настилами, что и в тамбуре, пол, гроздь светцев под крышей да непонятные конструкции посреди каждого закутка — вся обстановка. Каждая конструкция представляла собой длинный, больше двух метров высотой, тонкий (в обхват моей ладони) шест, по виду — деревянный, посередине которого имелся странный каплевидный нарост в ладонь размером тёплого оранжевого цвета, как смола. На верхнем конце столбика имелась нашлёпка из такого же материала.

— Рась, а как этим пользоваться? — уточнила я у своей спутницы, которая к этому моменту уже заняла ближайшую импровизированную кабинку и с удовольствием подставляла лицо струям, льющимся из верхней нашлёпки на столбике.

— Да там всё просто, кладёшь руки на управляющий камень, и он сам подстраивается и подбирает комфортную температуру. Увеличить напор — провести снизу вверх, уменьшить — наоборот. Вот так шлёпаешь — вода отключается, — продемонстрировала она и увлечённо занялась разбором собственной богатой шевелюры.

Я посмотрела на это с некоторым содроганием; моя собственная коса была раза в два короче, и то возни с ней было немерено! Но вскоре, опомнившись, последовала примеру Рассветы.

В итоге провозились мы довольно долго. Перед Снором было ужасно стыдно, но после всех мытарств моя голова пришла в ужасное состояние, и оставить её в таком виде я просто не могла. Даже хорошо, что мне до сих пор не попадались зеркала, и я не видела, на кого всё это время была похожа. Но, с другой стороны, это очередной повод задуматься, насколько соскучились местные мужчины по женскому обществу; или мной интересовались просто как диковинкой?

Ещё было непонятно, почему грязь (подозрительно похожая на запёкшуюся кровь) осталась только на волосах, а тело оказалось чистым. Видимо, кто-то заботливый обмыл, пока переодевал. Я не в претензии, просто любопытно, да и поблагодарить не мешало бы. Впрочем, я догадывалась о личности этого загадочного «некто», а моя задолженность к нему и так превысила все разумные пределы, вплотную приблизившись к границе «в неоплатном долгу».

Мысли опять запнулись о Кая и его загадочную историю, и тут меня наконец-то осенило. Я же мастерица зеркал! Просматривать чьё-то прошлое без его на то желания — дело, конечно, гиблое, и никаких душещипательных подробностей я не узнаю, но какие-никакие обрывки непременно найду.

— Рась, а у тебя зеркала нет? Желательно, приличного размера, но вообще любое сгодится, — поинтересовалась я, когда мы закончили полоскаться и вытирались пушистыми мягкими полотенцами, прихваченными предусмотрительной медведицей.