Заложник ведьмы

Все ведьмы были по-своему красивы, и все были старше его ведьмы. От того и звали ее, как маленькую, все прозвищами да ласковыми словами. И все были очень насторожены к Арлену. Пару раз его пытались околдовать, но его ведьма оказывалась рядом и не позволяла колдовству свершиться.

Одна из ведьм попыталась укусить его в шею, но Арлен успел подставить руки. И это помогло, колдовство не подействовало в полную силу.

— Еще раз полезет, кусай ее в ответ! — причитала сквозь зубы его ведьма, омывая в ручейке его искусанные до крови пальцы. — Выгрызи ей кусок шеи, чтоб неповадно было. Вот ведь воронье! Стоит лишь на миг отвернуться, как они сразу накидываются. Шельмы поганые.

Арлен слушал ее причитания молча. Она была права. Другие ведьмы только и ждали момента, когда она отойдет хоть ненадолго, чтобы попытаться его околдовать. Как будто он и не человек вовсе, а вещь какая.

— Еще раз, еще один единственный раз, и я… — продолжала ворчать ведьма. Но Арлен ее перебил.

— На кой оно им?

Ведьма замолчала и посмотрела ему в глаза. В зелени радужек отражались солнечные блики.

— Поиграться и меня позлить, — ответила она. Лицо ее было серьезным.

— Я им игрушка какая?

— Да.

Возмущение вместе с воздухом застряло в горле. Ни сказать ничего, ни вдохнуть толком. Ведьма потянула его на себя, обняла за плечи и начала поглаживать по спине. Будто успокаивая маленького ребенка. И Арлен наконец смог выдохнуть. Он обнял ее хрупкое тело в ответ.

Ему надоело. Надоело быть пустым местом для отца, надоело быть залогом для ведьм, надоело быть проклятым отродьем для деревенских.

Он не сразу осознал, что обнимает ведьму слишком крепко.

— Прости, — произнес он, разжимая руки. Ведьма лишь покачала головой. — Может, зря ты меня с собой потащила?

— Не зря. Я бы не выдержала, если бы была тут одна. А так я всегда могу уединиться с тобой и избавиться от их общества.

— Так я тебе нужен, чтобы от сестер сбегать? — натянув улыбку, спросил Арлен. Ведьма с делано серьезным видом кивнула.

Вот так просто. Почти как у волков.

Когда они вернулись, за общим столом уже собрались все ведьмы. Его ведьма была напряжена. Она приказом отправила его наверх в комнату. Ослушаться Арлен не мог, но постарался подниматься помедленнее. Поэтому он все-таки услышал начало разговора.

— Сестры, если одна из вас хоть пальцем его коснется, я этот палец оторву по локоть, — громко объявила она. Женщины начали смеяться, и в следующий миг внизу раздался оглушительный треск, а здание покачнулось. Арлен уперся руками в стены, чтобы удержать равновесие и не свалиться по ступенькам.

Внизу все затихло.

Тело продолжало подниматься, исполняя приказ. Арлен добрался до комнаты и по обыкновению сел у лежанки. Время тянулось, а внутри нарастало беспокойство. Она же не натворит глупостей? Его ведьма умная, она не поругается со своими сестрами просто так. И все-таки ее голос звучал сталью, сильно и яростно, когда она защищала его.

Защищала. Как же давно никто не вставал на его защиту. Приятное чувство, и вместе с тем жалкое. Он ведь мужчина, он должен защищать женщину, а не наоборот. Неправильно это все получается. И то, что они ночуют в одной комнате, не будучи обручены, тоже неправильно.

Хотя когда эта ведьма была правильной? Нет, ждать от нее чего-то правильного — глупая затея. Потому она и взялась защищать мужчину, которого сама же и похитила из деревни.

И сам Арлен тоже неправильный, потому что позволил себя похитить и даже ни разу не помыслил о побеге. Будто так и надо. Будто он и должен быть подле ведьмы, жить в лесу и дружить с волками.

Нет. Так не пойдет. Он должен сам себя отстаивать. Негоже полагаться на защиту девушки, пусть и ведьмы.

Арлен думал и размышлял, что он может противопоставить другим ведьмам. Он смотрел на собственные пустые ладони, прокручивая в голове множество мыслей. Постепенно они начали вязнуть, тянуться патокой, густеть как засахаренный мед.

Когда ведьма вернулась, Арлен уже успел задремать. С собой она несла две деревянные плошки с похлебкой и одну из них протянула Арлену.

— Ешь, а то и впрямь исхудаешь, — велела она.

Арлен внимательно осмотрел ее с головы до пят. Ее волосы растрепались и неаккуратными лохмами лежали на плечах. Платье порвалось в двух местах, в третьем торчали вытянутые петлей нитки. На челюсти красовался свежий синяк.

— Ты подралась что ли? — спросил он, забирая свою плошку.

Ведьма кивнула, уселась с ногами на лежанку и принялась есть.

— Какая-то ты неправильная ведьма, — хмыкнул Арлен и от души зевнул.

— Это почему? — спросила ведьма, дожевав кусок.

— Потому что ведьмам положено неугодных в лягушек обращать, а ты с кулаками лезешь.

На пару мгновений повисла тишина. Арлен не смотрел на ведьму, но услышал, как она подавилась воздухом, вдохнула поглубже, а затем залилась смехом. Он слушал и представлял, как она действительно превращает ведьм в лягушек, почему-то напомаженных и сердитых. Представлял, как они начинают бешено скакать по столу и скамьям, как упрыгивают прочь в поисках болота, как спасаются от собственных собак, овцы и осла. И эта картина казалась такой уморительной, что Арлен и сам не смог сдержать смеха.

Они долго смеялись, а когда успокоились и продолжили есть, похлебка уже остыла.

— Тебе точно удобно на полу? — спросила ведьма, когда они уже укладывались спать.

— Точно, — ответил Арлен. Этот диалог повторялся каждый вечер.

— А в первую ночь ты отлично спал со мной на лежанке.

— В первую ночь ты мерзла.

— А если я сегодня ночью замерзну?

— Если замерзнешь, я теплее тебя укутаю, — начинал раздражаться он. И только ведьма открыла рот, Арлен продолжил. — А если не поможет, накину свое одеяло. А если и это не поможет, я приведу одного из волков, они теплее меня.

Ведьма внимательно смотрела на него, пока сам Арлен стелил себе на пол пару шкур. Синяк уже сошел с ее лица, словно и не было его никогда. Не врала ведьма, когда говорила, что на ней все заживает гораздо быстрее.

— Что? — не выдержал этой паузы Арлен.

— Хочу, чтобы ты спал со мной.

Блеск ее глаз показался Арлену слишком… Во всех смыслах.

Дыхание перехватило, и он громко сглотнул. В прошлый раз он бесстыдно обнимал ее. Обнимал так, как не должен обнимать, не являясь ее мужем. Пусть и уговаривал себя, что так было надо, чтобы обогреть болеющую, на самом же деле в глубине души он знал, что то была не единственная причина. Ему хотелось ее обнимать. И наверное, это нормально, потому что он мужчина, а она женщина. Но она ведь не жена, да и у него уже есть… Возлюбленная?

Честно сказать, Арлен уже не был уверен, что действительно влюблен в Бренну, так редко он о ней вспоминал. Но и быть мерзавцем, который влюблен в одну, но желает другую, он не хотел. Никогда не понимал таких мужчин.

Теперь, похоже, понимает.

Ведьма продолжала прожигать его взглядом, которому было очень сложно сопротивляться. Но Арлен пытался.

— Не приказывай мне, прошу, — взмолился он. — Я не могу. Меня другая ждет, не заставляй ее предавать.

— Ждет? Ты уверен?

Ехидство в голосе ведьмы сочилось свежей смолой. И от ее слов за грудиной неприятно скребло. Разве Бренна может не ждать? Она ведь сама, первая…

— Я хочу, чтобы ты спал со мной, — повторила она.

Арлен закрыл лицо руками, отгородился от ее властного взгляда и тяжело вздохнул. Если она прикажет, тело будет действовать само. Он не сможет сопротивляться, даже если захочет. А захочет ли?

— Подойди, — повелела ведьма, и ноги сами шагнули к лежанке.

«Началось», — обреченно подумал Арлен. Он опустил руки, и они безвольно повисли вдоль тела. Ведьма все так же смотрела, прожигая душу. Она уселась поудобнее на лежанке и указала пальчиком вниз. Арлен без слов понял, чего она хочет и опустился на колени.

— Если не хочешь со мной спать, то укуси, — сказала она и протянула руку.

Арлен посмотрел на ее запястье, снова глянул на ведьму. Она хмурилась явно недовольная ситуацией. И все-таки она сжалилась. Чувство благодарности теплом разливалось за ребрами и рвалось наружу. Что она там говорила? Кусать в более чувствительное место? Он сделает, чтобы ей точно понравилось, чтобы не пожалела о своем милосердии.

Он обхватил пальцами ее запястье и аккуратно потянул на себя. Ведьма удивилась, но поддалась. Арлен сомкнул зубы на ее плече, и ведьма еле слышно ахнула. Ее пальцы вплелись в его волосы на затылке и сжались.

— Сильнее, — выдохнула она в самое ухо.

Он послушался и крепче сжал челюсти. Ведьма мычала и охала, громко дышала, изгибалась всем телом, придвигаясь все ближе, и Арлен осторожно приобнял ее, чтобы придержать. Он старался, менял силу укуса, то ослабляя давление, то снова надавливая. И ведьма отзывалась, одобряя, поглаживая спину или стягивая в кулак волосы. Это странное действо все длилось и продолжалось, и ни один из них не останавливался. Арлену хотелось отдать ведьме все, что он мог, ведь она это принимала и даже сама просила. Может?…

Он разомкнул веки, и перед его взором снова были зеленые глаза. Но в этот раз взгляд был беспокойным. А сам Арлен лежал на спине, под ним был твердый пол. Ведьма нависала сверху и гладила его по щекам.

— Очнулся, — облегченно выдохнула она. — Перестарался ты, неразумный.

— Что… — закончить вопрос не получилось, сухость драла горло. Ведьма тут же поднесла к губам чашу и помогла приподнять голову, чтобы сделать глоток. Все та же медовая вода. После нее стало легче. — Что стряслось?

— Ты настолько расстарался, что упал без чувств. Бывает с непривычки.

Арлен снова посмотрел на ведьму. Ее щеки алели здоровым румянцем, а на плече остался четкий и глубокий след от зубов.

— Спасибо тебе, — улыбнулась ведьма и снова погладила по щеке. — Мне понравилось.

— Это хорошо, — ответил Арлен. Ему очень хотелось извиниться за несдержанность, но он не стал. Негоже извиняться, когда тебя благодарят.

— Да, хорошо. И колдовать мне теперь будет легче.

— Почему?

— Унаследовал ты от своей матушки одно интересное свойство. Только злоупотреблять им не стоит.

Арлен ничего не понял. Но он слишком устал, чтобы спрашивать и выяснять. Он закрыл глаза, замлев от ласковых рук, и вскоре заснул.

Проснулся он уже днем и еле разлепил глаза. Рядом все также была ведьма, она опять ругалась под нос на своем языке. Она сказала ему что-то про лихорадку и приказала спать дальше. Арлен послушался. Снова он проснулся уже поздним вечером. Ведьма дремала рядышком, привалившись боком к стенке. Волосы растрепались неровными локонами по плечам, в руках лежала тряпка. Еще одна такая же, — все еще немного влажная, — упала со лба, когда Арлен принялся вставать.

Похоже, лихорадка была у него, а ведьма весь день за ним ухаживала. Да так и заснула, умотавшись. Оставить ее так Арлен не мог, он поднял ее на руки, уложил на лежанку и укрыл одеялом. А сам пошел вниз. Хотелось есть.

Внизу в тот вечер было неожиданно тихо. Никаких ведьм за столом, лишь одинокая свечка, которой не хватало, чтобы нормально осветить общий зал. Арлен пошел на кухню, нашел там остатки ужина и принялся есть.