Агентство бесконечного феникса

Глава девятая. Время сгорать дотла

Демьян

Если вам никогда не вынимали внутренности, а потом насильно не запихивали их назад, смешав все намерения с грязью, то вы никогда не почувствуете себя мной.

А я, к беде моей чувствовал. Не самое приятное ощущение. Дело было так.

Много месяцев назад мне в руки попало одно нефиговое такое дельце: изловить полумифмческое существо и поставить на него защиту. Но я впервые увидел Марьяну… И не смог.

Тогда-то, глядя на неё, такую сильную и свободную, я не представлял, что её кипучую деятельность запрут в клетку обещаний, заставят служить правительству, по капле выцеживая магию.

И я ушёл. Я всегда убегал от проблем, сколько себя помню. Качества, недостойные настоящего мужчины. Но я и не стремился к этому стереотипу, навязанному обществу. Ещё пара месяцев наблюдений. Сейчас, стоя у её двери, я ощущал, насколько она мне взъелась под кожу.

Я хотел её не просто как понравившуюся женщину. Это было нечто большее.

— Эй, Демон. Возьми себя в руки, черти тебе в зад, — рыкнул на меня Злобин, — и без тебя проблем хватает. Итак, что мы имеем?

— Что нас имеют, — огрызнулся я, за что получил ощутимый щелбан, — да что? Мы пока собрали вещи всех похищенных людей и отнесли в лабораторию. Дальше что?

Ответ Злобину не понравился. Раньше он у меня был на побегушках, сейчас же всё пошло наперекосяк. Что ж, бывает, что я могу сказать? Мир вообще штука непостоянная.

Пару часов назад я обнимал любимую женщину и верил, что вот оно, счастье, но опять торчу в полицейском участке. Не менее любимом.

Юркий парнишка, новенький, прошмыгнул в кабинет к Злобину и вытянулся в струнку:

— Разрешите доложить? — и поднял руку, словно на параде отдаёт честь командиру.

Смешной такой.

— Так точно, лейтенант, — Злобин, сощурился, машинально потянувшись к пустому футляру. И перешёл на менее формальный тон, — рассказывайте. Котейко.

Парнишка растерялся, но быстро вернул себе выдержку:

— Результаты с лаборатории пришли. Но, капитан, — он с опаской покосился на меня и, встретившись со мной взглядами, тут же отпрянул, — вам лучше самим всё увидеть.

Злобин не хотел тянуть Котей… кота за причинное место. И вот уже мы полчаса стоим в лаборатории, выслушивая вдохновенный доклад его подчинённого.

— Понимаете, — он указал на диаграмму с нечитаемыми метками, — это показатели анализа полученных запахов в объекта номер один. — А это, — он вывел на экране ещё несколько диаграмм, — показатели объектов два тире шесть? Видите?

Мы со Злобиным одинаково переглянулись. Ну точки какие-то, графики. Особо ничего непонятно.

— Ну это же очевидно, что вещи принадлежат одному человеку?

— Чего-о⁈ — воскликнули мы в один голос.

Лаборант заметно смутился:

— Ну, или близким родственникам. По крайней мере, это точно одни и те же показатели, просто, — он задумался, силясь подобрать слово, — их будто бы кто-то глушит. Ну как ещё объяснить? Это как если открыт кран с водой, но я то усиливаю, то уменьшаю напор. Регулирую его, то есть.

Больше ничего внятного добиться мы не смогли. Данные были исключительно точные. Ошибки быть не может. Но как такое может быть?

— Итак, у нас есть пятеро объектов, принадлежащим пяти похищенным людям. Некий мальчик ориентировочно семи лет от роду — опознать не удалось. Девушка двадцати двух лет, особые приметы — красные башмаки, совпадений нет. Мужчина примерно тридцати двух лет без опознавательных признаков, — Злобин пристально следил за моим лицом, словно пытаясь словить подвох. Не смог, — у нас досье есть только на одного парня, а наш эксперт утверждает, что все похищенные, за исключением нашей уважаемой, родственники. Как такое может быть?

— Ты сейчас на что намекаешь?

Следователь устало потёр виски.

— Да я не намекаю. Я говорю прямо: всё это выглядит как классическая подстава.

В кабинет к следователю вбежал уже знакомый мне парнишка. Сейчас он выглядел даже забавно: раскрасневшиеся щёки, раздувшиеся как у бурундука, чуть ли не выпученные глаза.

— Товарищ капитан, раз…

— Да можно, — махнул рукой Злобин, — что там к тебя?

Парнишка сначала раздулся, набрал в лёгкие побольше воздуха и выпалил, преданно глядя почему-то на меня:

— Там это, магию из вещей выцедили. Она оказалась оборотной, а не фениксовой…

Мы оба вновь оказались в кабинете лаборанта. И на этот раз тот снова косился на меня странно. Это всё, потому что я оборотень?

«Меня пытаешься обвинить, щ-щенок?» — я выпустил свою вторую натуру погулять.

Волчара, не будь дурак, оскалился, отчего мужчинка икнул и чуть ли не ползком отошёл к своим чудным графикам. Дурак, разве ж ты так убежишь?

Мой вопрос, вероятно, слишком крупными буквами был написан на морде лица, поэтому лаборант, наконец, выдавил:

— Я. а не это имел в виду! Честно! Просто магия очень похожа на вашу. Но другая. Демьян Семёнович, ч-честное слово, я ни…

Злобин в очередной раз показал свою сучью натуру. Не дал додавить мальца. Но я же видел, тот почти раскололся на более интересные сведения. Так нет же.

«Всё приходится делать самому».

Меня не сильно жаловали в среде обыкновенных людей со средними способностями к магии. Потому что я особенный. Почти как древние. Только круче. Правда, в отличие от Марьяны, мою силу охотники не могли бы забрать, даже пустив меня на мясо. Я не страдал милосердием и отделить от себя свою сущность не мог.

«Держись, малышка. Я тебя спасу».

Послышался хруст костей. Майка — хорошо, что не самая любимая, — затрещала на мне. Плечи стали шире, а руки покрыла густая белая шерсть. Я вытянул вперёд когтистую лапу, рассматривая свои когти.

Охнул испуганно лаборант, когда моя морда стала совсем волчьей. Лишь Злобин сохранял своё молчание, явно не одобряя мои методы.

— Не выходит по-хор-рошему, я всё сделаю сам, — сказал я.

Эти игры в цивилизацию меня порядком достали. Я втянул носом манящий запах Марьяны, который нежным флёром укрывался среди реактивов. Сам нашёл все вещи, которые я сняли с похищенных — маленький по сравнению со мной лабор-рантик что-то возникал, но я, коротко рыкнув, обозначил ему его место. Хватит. Кончились игры.

Действительно, и почему же я не выпустил свою натуру раньше? Наверное, Марьяна, сама того не подозревая, меня приручила. Очеловечился я. Совсем расслабился. Первые пару часов после похищения бежал к участку, как курица с отрубленной головой.

Теперь же.

— Ты, — я ткнул пальцем в Злобина, — меня прикроешь. Есть ещё ищейки?

— Ну вообще-то, — попытался встрять лаборантик, но быстро умолк под моим взглядом, — ладно, молчу.

Следователь молчал недолго. Я уже мысленно прокрутил весь свой маршрут и хотел пойти по следу, исходящему от вещей. Но Злобин и тут меня не разочаровал.

— Будет тебе подкрепление, — и он не был бы собой, если бы не добавил, — только не сожри у меня никого.

Да пошёл он. Это кто ещё из нас скотина?

Двадцать минут понадобилось Злобину, чтобы попасть к своему начальнику и выбить чудом, не иначе, специальный пропуск.

Я чуть ли не танцевал от нетерпения. Где-то там Марьяна наедине с преступником. Теперь я был точно уверен в том, кто это. Перевёртыш, способный сменить несколько шкур за раз. При этом манеры, походка поведение… Меняется всё. И если бы не наш не в меру инициативный лаборант и не моя тупость, то мы бы быстрее добрались до правды.

Мысленно прикидывал и так, и эдак, но так и не понял мотив.

Барнабас Безымянный, воспитатель в сиротском доме, двадцать семь лет. К слову, ровесник Марьяны. В теории, они должны были быть знакомы, так как воспитывались в одном детском доме.

На деле, между похищенными даже больше общего, чем может показаться. Мы опросили миссис Швым ещё раз и она подтвердила, что моя напарница и правда должна была знать этого… Юношу.

Но она даже не сказала об этом. Не помнила? Странно.

Марьяна всегда отличалась исключительной внимательностью. Она бы по-любому вспомнила такого индивида. А теперь она осталась с ним наедине.

Будь моя воля, я бы просто на своих четверых побежал на запах. Но следователь Злобин не хотел проблем с владельцами частной собственности. Запах вёл меня в деревню недалеко от Коршунова.

Тухло. И название у мест соответствующее. Трясина Нижняя.

Если бы не сдерживающий фактор и тот момент, что Злобин хотел действовать по закону, я давно бы уже плюнул на всё. Но он сначала опросил местных жителей.

Одного.

Мужчина явно был под чем-то, я б его показаниям не доверял, но… Я теперь работник частного сыскного агентства, а не полиции.

— Не видели ли вы ничего странного в этих краях? Может, приехал кто недавно?

Мужчина с трудом сфокусировался на следователе.

— Да н-нет, никого не было, мил чел, разве что, — он почему-то посмотрел на меня и глаза его стали круглые-круглые, — и-извините, господа полицейские, я больше… Н-нет, я больше так не буду. Вот только, мил чел, — он склонился совсем близко к лицу Злобина, обдавая перегаром, — шли бы вы отсюда, пока живы.

Странная фраза стала понятной, когда я подошёл к дому, который выкупил на сиротские деньги Барни.

Уже на подступах к нему я понял, что мы опоздали.

Дверь была открыта, внутри — сущий хаос. И ещё кое-что.

— Мы скрывали это как могли, но проклятые писаки всё равно где-то инфу разнюхали, — мрачно ответил Злобин, — давно новости смотрел?

— Не люблю себе аппетит портить. Да и жажду жизни терять не хочу.

— Вот и правильно. Только здесь особый случай. Чувствуешь, словно пустота внутри? — я мрачно кивнул. — Кто-то тянет из нас всех магию. И наши с тобой «огоньки», как их прозвали в народе, это ни что иное как наша общая беда. Магия умирает. А с ней помрём мы следующие. Преступник это понял в первую очередь. Вот и, — он кивнул на разгромленную комнату и кровавые следы на полу, — ушёл с нашим фениксом. Есть догадки, на что и, главное, где он решит «распылить магию»?

Наконец-то меня начали слушать.

«Держись, Марьяна».

Дорога назад, в Коршунов, была значительно быстрее. Я не чуял под собой ног.

«Быстрее, быстрее».

— Стоп, поверни! — крикнул я Злобину. — Если я правильно понял ход его мыслей, ты скоро тут начнётся реальная заварушка.

— Да с чего ты?.. — хотел возмутиться он, но тут ему кто-то позвонил на сотовый, — да, слушаю. — стрёкот сверчков в ответ, — Понял. Выдвигайтесь. И пришлите сапёра.

Я сначала офигел, потом…

— Что случилось? — в ответ следователь забористо выругался.

Ждать, когда он наконец выговорится, пришлось долго. Что ж, некоторые выражения возьму на заметку. Но при Марьяне я так говорить не буду.

«Держись, родная».

— Да что-что? Барни этот случился. Позвонил, представился анонимом и сообщил, что ТЦ заминирован. Мы бы и внимания не обратили, если бы младший рядовой не опознал нашего воспитателя. Гонит, как есть гонит.

— Он просто хочет привлечь внимание, — я старался говорить уверенно.

Но на деле моё спокойствие было так далеко. Машина Злобина едва затормозила возле входа, как я уже выскочил из машины, не слушая доносившихся ругательств. Я просто не мог, права не имел оставаться в стороне, когда Марьяна.