О чем шепчет дар

Глава 14. Тайны семьи Фойт

Жена? Помилуйте, мужья в богатых семьях любят кого угодно, только не жену.

У Феофана Фойта оказалось три любовницы, которые сейчас оплакивали его смерть вместе с женой. Двое взрослых детей, которые поспешили упорхнуть из гнезда, едва им исполнилось восемнадцать. Пять породистых кошек и много-много сценических костюмов, расставленных в каждой комнате по несколько штук. Костюмы Феофан Фойт коллекционировал.

Гостей из полиции служащие особняка встретили радушно, но сдержанно. Желтоватый чай с долькой лимона, пироженое размером с ноготь, на коврик не вставайте! Он из медвежьей шкуры, рассыпется еще!

Особняк внутри выглядел дорого, да только все это богатство, как хрупкое стекло. Смотреть можно, трогать нельзя. Причем не только гостям. По словам слуг, домашние тоже жили по правилам: приумножать капитал ежечасно, а тратить только на самое необходимое. Правил придерживались все, до того крепкие семейные узы.

Жену с любовницами мы опросили первыми. Женщины синхронно вздыхали и много плакали под протокол.

– Говорите, никто покойному зла не желал?

– Что вы, что вы! – причитала жена. – Его все любили.

Ага, все. Дружно.

После того, как мы залезли в нижнее белье семьи Фойт, я чувствовала себя настолько оплеванной, что хотелось только одного – убраться и помыться.

Пока детектив дописывал показания, я решила выйти на воздух. С силой толкнула дверь и чуть не сбила с ног молодого мужчину.

– Кто вы такой? – вскинулась я. – Подслушивали?

– Я… Я…

Мужчина проблеял что-то невразумительное и попятился назад.

– Домми! – крикнула одна из женщин. Это была жена Феофана Фойта. – Ты уже пришел? Я же просила подождать внизу.

– Элечка… – сглотнул он. – У тебя полиция?

– Они уже уходят! Правда, детектив?

– Правда.

Мортимер Скотт вышел из комнаты и нос к носу столкнулся с неизвестным.

– Как вы сказали? – переспросил детектив. – Домми?

– Доминус Крон, – представился мужчина и протянул руку.

Мы с детективом переглянулись.

– Доминус, значит? Кем вы приходитесь супруге покойного?

– Я… Как бы сказать…

– Он мой хороший друг! – госпожа Фойт выбежала из комнаты и встала перед ним, выпятив грудь.

Ох уж эта семейка! Чем дальше в лес, как говорится.

Подмигивая двумя глазами, я всеми возможными жестами замахала на новоявленного любовничка.

– Любовник по имени Доминус! – громко зашептала я, когда детектив не внял намекам.

Мужчина хмыкнул.

– Господин Крон, вы арестованы по подозрению в убийстве Феофана Фойта.

– Что? Не-е-ет! – попятился мужчина.

Отпрыгнув от нас прыткой ланью, он ожидаемо дал деру.

– Помощница? Ты на курсах сдавала нормативы? – спросил детектив прежде, чем ринуться за ним.

– На отлично! – крикнула вслед, а потом обернулась к ошалевшим женщинам. – Где запасной выход?

Две головы дернулись влево, и я побежала.

Длинный коридор, лестница для служащих, светильник на уровне глаз, крохотная дверь – и я на улице позади особняка. Уши заложило от шума проезжающего мимо паробуса. Шустро огляделась, вспоминая дорогу перед особняком. Куда он побежит? Сюда!

Послышались суетливые шлепки по лужам, подозреваемый здесь.

Затаилась за углом дома, а когда он приблизился, резко махнула рукой с намотанной курткой. Мужчина врезался на всех парах, удар пришелся ему прямо под дых. Покачнулся, упал и растянулся на земле.

– Доминус Крон, – я изо всех сил пыталась не завыть от боли, – вы арестованы.

Тут же подоспел детектив.

– Молодец, помощница, – кивнул он, принимаясь за дело.

А я прижимала к себе ушибленную кисть и чуть не плакала, то ли от счастья, то ли от боли.

Мы поймали его! Поймали! Подумаешь, оговорка – не Доменик, а Доминус. Может, покойный директор имел плохую память на имена и просто ошибся.

Любовника госпожи Фойт довольно быстро взяли в работу. Офицеры поехали на обыск, а мы прямиком в допросную.

Доминус Крон признался – это он пил с жертвой перед смертью, а отравленная бутылка – его подарок. Отнекиваться было бесполезно, отпечатки пальцев совпали.

К чему бы мужу пить вино с любовником жены?

Доминус и Феофан были друзьями. Покойный директор уважал творческих людей и сам тянулся к знакомству с ними. Там в семью Фойт стал вхож молодой обеспеченный мужчина, красавец, что важно. Порочная любовная связь не заставила долго ждать.

Имелся ли мотив?

Вполне. Может, он так любил госпожу Фойт, что решился на убийство соперника? В суде мы будем настаивать именно на этой версии.

Всё складывалось как нельзя лучше. Вдобавок, имя – Доминус. Этот факт грел душу мне, слишком уж созвучно с последними словами покойного.

По всему следовало, что наш подозреваемый виновен.

Когда мы вышли из участка, уже стемнело. Мокрые капли барабанили по железным крышам двухэтажных домов.

Раздался звук открывающегося зонта – и вдруг дождь надо мной прекратился.

Подняла взгляд на детектива. В глазах застыл немой вопрос.

– Я провожу, – буркнул он и взял меня под локоть, как в первый день знакомства.

Ловко вывернулась, а потом сама обняла его руку, сильную и крепкую. Он держал зонт, мышцы напряжены. Сквозь пальто, я нащупала удобный для держания участок и оперлась так, как удобно мне. Мортимер Скотт не возражал.

Медленно мы потопали вниз по улице.

– Хороший был день, – улыбнулась я.

– Будет еще лучше, когда мы окажемся дома, в сухости и тепле.

– А я люблю дождь!

Вынырнула из-под зонта и побежала вперед. Под светом фонаря крупные капли были видны лучше всего. Я подставила лицо свету и водной стихии. Вода стекала по лбу, по щекам, заливалась за шиворот блузки, но мне было хорошо.

Мортимер Скотт

Никогда не любил дождь. Безвылазно пребывая в Регате, с весны по осень приходилось терпеть его почти каждый день. Над городом будто висело штормовое проклятие, заманивая в ловушку каждую мимо пролетающую тучку. Все они в конечном счете сгущались над центром города, окрашивая улицы в серый, а кошек в черный.

Не любил… До сегодняшнего дня.

Она стояла под дождем, как фарфоровая куколка. Бледная, наверняка замерзшая, такая умиротворенная. Губами ловила летящие капли и наслаждалась каждой секундой маленького шторма.

Как завороженный, я подошел ближе и впервые за долгие годы сложил зонт. Капли тут же покрыли лицо с недельной щетиной, замочили волосы и пальто, но холода я не чувствовал. Была только тишина и стихия.

Яна Руш

День, полный гадких впечатлений, закончился. Дождь смыл все плохое. Хотя кое-чего я так и не смогла понять. Зачем же? Зачем выходить замуж без любви, а потом изменять с кем попало? Каждый член семьи Фойт был гадок по-своему. Но кто же из троицы: муж, жена, любовник – больший мерзавец? Кто виновен в разрушении семьи?

– Отношения не для меня, – озвучила мысли вслух.

Мортимер Скотт поперхнулся.

– Почему?

– Вдруг муж начнет изменять, и в итоге его любовница меня убьет? Это так несправедливо. Одной безопаснее.

– Некоторые люди по природе моногамны. Такие не захотят изменять ни в каких условиях.

– Где же найти такого.. верного?

Детектив Скотт ухмыльнулся.

– Понимающего с полуслова…

Нехотя кивнул.

– Приветливого, милого…

Между бровей детектива появилась морщинка.

– Скромного, сдержанного… – продолжала я перебирать идеал мужчины.

Скрестив руки, Мортимер Скотт молча закипал.

– Такого нежного, ласкового… М-м, котика?

Вскинув руки, он одним движением раскрыл свой черный зонт.

– За котиками, будь добра, в кошачий приют! – произнес он и зашагал вперед.

Смахнув капли с лица, я засеменила следом.

– А чего ты разозлился? Мортимер? Подожди!