О чем шепчет дар

Глава 17. Очная ставка

Не мешкая, Мортимер Скотт пригласил вдову Фойт и ее любовника на очную ставку.

По обе стороны квадратного стола расположились двое подозреваемых. Сегодня предстояло выяснить, действовали они вместе или один из них невиновен?

Мортимер Скотт несокрушимой горой навис над ними. Не спрятаться от черных глаз, не убежать от страшного голоса.

– Знаете ли вы друг друга? В каких отношениях вы находитесь?

Стороны послушно отвечали на вопросы до тех пор, пока дело не коснулось непосредственно убийства.

Госпожа Фойт причитала, что флакон ей подбросили. А Доминус Крон вдруг заявил, что отравленную бутылку ему дала именно госпожа Фойт и что он не догадывался о яде внутри.

– А если бы я отравился?! – в сердцах возмутился он.

– Кстати, – уточнил Мортимер, – как вышло, что вы сами не отравились?

– Так я не пью.

– Он не пьет, – перебила вдова Фойт и отвела взгляд.

Вот оно что! Она знала, что Доминус не пьет, потому спокойно отдала ему бутылку, когда он пошел на встречу с директором.

– А если бы я всё-таки выпил? – сокрушался Доминус, а вдова Фойт сдержанно сжала кулаки и больше ничего не говорить не спешила.

Детектив устал играть в молчанку и подозвал меня к себе на разговор.

– Что думаешь, помощница? – наклонился он ниже, чем того требовали условия.

В поисках опоры мой взгляд сфокусировался на его подбородке.

– Д-доминус Крон мне не нравится, – честно ответила я, – но, кажется, он не знал о плане госпожи Фойт.

– Я тоже так думаю.

– Знаете, – задумчиво покрутила рыжий локон и не заметила, как мужской подбородок дернулся, – продавец-травник мог бы посмотреть на них и вспомнить, кто купил мухоморы. Двое – все же не целая актерская труппа. Может, он вспомнит?

– Идея мне нравится, – выдохнул Мортимер и отвернулся прежде, чем я подняла глаза.

За продавцом поехала одна, со мной он был более дружелюбен. Услышав просьбу, помочь следствию тот не отказался. Наоборот, нервничал и все время спрашивал, а что будет, если он ошибется? А что, если не узнает?

– Не волнуйтесь, – подбадривала я. – Если не уверены, просто ничего не говорите.

– Знаете, через меня столько людей проходит… Ой!

Старик-травник уткнулся в прозрачное стекло, за которым сидели подозреваемые.

– Это она! – воскликнул он.

– Вы уверены? – по деловому открыла блокнот. – Скажите четко, кого вы узнаете и при каких обстоятельствах их видели?

– Я узнаю эту женщину, – старик ткнул пальцем в стекло, – это она купила те редкие мухоморы. Она еще мелочью расплатилась, я тогда удивился, вроде солидная женщина, а купюры все мелкие. Будто детскую копилку разбила.

– Спасибо, вы очень помогли следствию.

Наручники сомкнулись на нежных запястьях, но вдова была спокойна. О чем она думала, когда травила собственного мужа?

– Вам бы научиться прятать эмоции, дорогая, – промолвила она, когда офицер вел ее мимо.

– Что? – попросила офицера остановиться.

– Вы сейчас, как раскрытая книга. Здесь, в городе, в обществе… Это опасно, понимаете?

Я ничего не понимала. Убийца решила поучить меня жизнь?

– Я, может, и стара, но не глупа.

– Зачем вы отравили мужа? – просипела под нос. Былая уверенность улетучилась.

– Он был скуп. На каждую вещь я выпрашивала деньги, на каждый леденец для ребенка, на каждый платок. Он экономил даже на тех вещах, на которых экономить не положено. Покупал второсортную крупу на ужин, гнилые овощи, ему было все равно на быт, на условия, в которых мы с детьми жили, его волновал только театр.

– Но вы все равно не получите его деньги, вы в тюрьме. Вам светят рудники! Так зачем..?

– Мои дети получат, – улыбнулась вдова. – Теперь мои дети получат всё.

Черной тенью она прошла мимо, а я так и стояла, пытаясь понять человеческую натуру. В одном человеке удивительным образом совмещались алчность, жестокость и безумная материнская любовь. Так бывает? Бр-р!

Вечером я вернула Аните платье, бережно сложила на стул, рассказывая, как это платье помогло разоблачить убийцу.

– Знаешь, – заметила Анита, – возьми его себе.

– Что ты? Нет-нет, я не то имела в виду!

– Возьми, я настаиваю. Ты спасла мне жизнь, а жить с долгом на сердце тяжело. Если возьмешь платье, мне станет чуточку легче. К тому же, тебе оно идет больше.

Анита по-дружески улыбнулась и принялась рассказывать, как прошел очередной ее день, полный надежд на лучшее будущее.

– За будущее! – чокнулись мы бокалами апельсинового сока и весело рассмеялись.

Всё у нас получится, да будет так.