Очаровательные. Новогодье. Месть рода

Пользуясь случаем, уже на следующее утро ко мне периодически подходили домочадцы особняка, знающие о моих скромных способностях, с просьбой зачаровать их предметы гардероба от разрывов после оборота или же просто на долгую носку. Я почти не отказывала, но изначально строго предупредила экономку передать страждущим, что у всего есть предел, и пускай несут только те вещи, какие часто используются в носке.

Разумеется, поначалу мою сущность и дар пытались держать в тайне, но шило в мешке особо не утаишь, там кто-то ляпнул, тут шепнул, и потихоньку об одной маленькой ведьме в пределах «жизни» двуликих начали узнавать, исключение — простые люди. Для этого мира я стала такой же тайной, как и сами двуликие. И честно говоря, не волновалась: не тащат хворост на костры, не пытаются выловить на опыты, ну и чудненько, а если вдруг когда-нибудь все же начнут, нам с Адрианом есть где укрыться. В моем отчем доме нас всегда ждут.

Помимо неучтенной подработки, я частенько зависала у Алины. Поскольку роды начались раньше срока, заочно нанятая по договору няня могла приехать только на вторые сутки, а в первые с дитем Лине помогали все, кто мог и умел. Мадлен и ее девочки, к моему немалому удивлению, сам мистер Фрост, ну, и я в том числе, забирали ребенка в перерывах между кормлениями и давали молодой мамочке спокойно поспать, хорошенько отдохнуть и восстановить силы. Ко всему прочему и большому сожалению, без разрывов роды, особенно первые, редко обходятся, не повезло и Алине, хотя тут как посмотреть, с учетом того, кто ее супруг и что он умеет, в довесок моей небольшой подпитке, она восстановится не за несколько месяцев, а за пару недель.

На следующее же утро в особняк прибыла та самая няня, простая женщина около пятидесяти лет из посвященных, которую мистер Фрост представил нам с подругой и прислуге как миссис Дебью. Женщина мне понравилась сразу, чувствовался в ней за напускной строгостью чистый свет и искренняя любовь к детям всех возрастов, своих малышей у миссис не имелось.

Бесплодие – иногда страшная вещь для тех, кто в самом деле желает детей. Как ведьма, я бы могла попытаться с этим помочь, но вряд ли сама женщина согласится, да, поначалу наверняка обрадуется и захочет, но возраст для обычных людей играет не последнюю роль, а почти пятьдесят ─ для человека это все-таки немало.

В данный же момент я проводила время в спальне подруги, с тайным умилением наблюдая, как зверь меняет малышу подгузник. В помещении находились только мы с Алиной и собственно зверь с сыном, няню Леонардо отпустил на законный обед, остальные разбрелись по своим обязанностям. Защелкнув на пузике липучки подгузника, Фрост ласково погладил ребенка по белым пушистым и довольно длинным для новорожденного волосикам, весь в папочку.

— Ну вот, парень, и все, красавчик, — мужчина аккуратно взял на руки малыша и положил на сгиб левой руки, слегка покачивая. Переглянувшись с Алиной, лежащей в постели, не сдержали улыбки. — Сейчас подкрепишься и спать, а как проснешься… — он вдруг замолчал и жестом попросил меня забрать Тая, что сразу и сделала, улыбнувшись излишне серьезному мальчику, но к этому за эти несколько дней уже успела привыкнуть. — Говори, — скомандовал кому-то зверь по хедсету.

Я осторожно передала ребенка Алине, и она с нежной улыбкой приложила малыша к груди, при этом слегка зашипев. Сочувственно вздохнула. При кормлении грудью, особенно в первые несколько недель ─ ощущения еще те. Не то чтобы я знала, какие там на самом деле ощущения, но наблюдая за Алиной и припоминая вейдарские лекции по родовспоможению, представить было не трудно. Но в то же время, грудное вскармливание очень полезно и для матери, и для ребенка, в особенности первые месяца три.

Перевела взгляд на Леонардо и резко выпрямилась, ловя образы, передаваемые Адрианом. Он возвращался в особняк, не просто так, с большими новостями. О чем коротко сообщил закончивший разговор мистер Фрост, после чего, поцеловал подругу в губы и погладив малыша по пухлой бледной щечке, на вопрос Алины: все ли в порядке, коротко кивнул и, извинившись, ушел. Я бы тоже отправилась следом, но оставлять Алину одну с малышом не хотела, да и Риан прибудет во Фрайзен только через пару часов. Незачем торопиться.

Подруга с волнением в голосе зашептала:

— Ну, и что на этот раз? Ты знаешь, о чем и с кем говорил Леонардо?

— Примерно. Я тебе расскажу, но, слушай, вот сейчас скажу не в целях промыть мозг или лечить, однако, пожалуйста, перестань волноваться и испытывать негативные эмоции, в особенности, когда кормишь ребенка. Выброс в твою кровь кортизола и адреналина плохо влияет на здоровье и настроение малыша, плюс неблагоприятно отражается на формировании его характера.

Алина смутилась.

— Леонардо примерно то же самое говорил мне еще при беременности, только более научными терминами, и про этот кортизол упоминал, но… Блин! Я все понимаю, правда, но как я могу это контролировать?! Вот такая уж я, эмоциональная.

— Я бы дала тебе несколько вредный совет: думать прежде всего о ребенке, но не буду и, честно говоря, никакого немагического способа реально контролировать свои эмоции нет. Мы все-таки все живые существа, просто шли все тревоги на… эм, в баню. То есть, если ты понимаешь, что волнуешься или злишься, как можно скорее абстрагируйся от внешнего мира, пару глубоких вдохов и, мысленно проговаривая, шли всех и вся к лешему. Не факт, что поможет, но лишним точно не будет.

— Да? Идея неплохая, я попробую, спасибо. Кстати, а что, есть какие-то магические способы?

— Есть, но они тебе не подходят, все по той же причине: ты кормишь малыша.

— Вот так всегда, — грустно вздохнула Алина. — Когда забеременела, не ожидала, что столкнусь со столькими запретами по части недомоганий и медицины. Ничего нельзя! Голова болит ― никаких обезболивающих, пей очень сладкий чай, и все на этом. Не дай бог, простуда, и снова ничего нельзя. Запоры, и что? Ничего нельзя!!! А то, что можно, не помогает. Эх… Теперь при кормлении грудью ничего нельзя. Да блин!

Сочувственно развела ладони в стороны.

— Вообще, дело не в том, что действительно нельзя те или иные препараты или настои по причине содержащихся в них опасных вредоносных веществ для малыша, просто никто не тестирует таблетки на беременных и детях. Вот ты, стала бы рисковать здоровьем Тая и экспериментировать с лекарствами?

Алина возмущенно ахнула:

— Да ты что?! Нет, конечно!

— Вот и другие мамочки на такое не пойдут. На том все исследования по большому счету и стопорятся.

— М-да уж, на это мне возразить нечего. А расскажи, что там за магические способы такие, интересно же.

Весело хмыкнула. Не одна я такая мисс Интересненько.

— Способов на самом деле не так уж и много. Если обращаться непосредственно к магии, то можно наложить блок на эмоции, но в таком случае женщина станет безразличной и равнодушной ко всему, что ее окружает, в том числе к своему дитя.

— Ужас, — Алина теснее прижала к себе спящего малыша.

Согласно кивнула. Ужас. Но я знала несколько вейдари, оставшиеся без всякой поддержки со стороны близких, кто накладывал подобную магию на себя, потому что не справлялись и боялись нанести физический вред своему ребенку.

— Есть специальные зелья, блокирующие негативные эмоции, но они мало изучены. А можно наложить частичный блок, он не особенно опасен, но очень затратен денежно, магически и имеет короткий период действия. К тому же, как ни крути, это все риски. О, еще имеются артефакты, но и…

— Ладно, все, я поняла, это тоже риски. Замяли эту тему, — поморщилась подруга и властно потребовала: — А теперь рассказывай, что знаешь!

Хмыкнув, настолько сильно сейчас Алина была похожа на зверя, передала ей новость о возвращении Адриана.

— О! Надеюсь, он нас порадует хорошими новостями. Пускай уже все закончится.

Молча кивнула. На это я тоже надеялась.

— Жаль только: если это так, вы уедете.

— Ничего, видимся не в последний раз, — подбадривающе ей улыбнулась.

— Это точно, но все же, я… — подруга глянула на сына, — мы будем скучать.

Мое зрение вдруг произвольно изменилось, показывая фрагмент: рука Адриана на руле, и его обгоняет черный байк, которым управляет мужчина в черной кожаной куртке и брюках, в одном из тяжелых армейских ботинок бликом мелькнула рукоять знакомого клинка. Я улыбнулась, догадываясь о личности байкера.

Рядом судорожно вздохнули, и видение исчезло. Подобные произвольные видения случались нечасто, чаще всего являясь контролируемыми, но в моменты особого, скажем так, душевного переживания я или Адриан могли случайно вот так что-нибудь передать. Моргнув, вопросительно вскинулась на подругу.

— Твои глаза… Никак не привыкну к твоим особым способностям, до сих пор с большим трудом осознаю, что ты самая настоящая ведьма и магия существует. Боже, когда произношу это вслух, чувствую себя немного поехавшей.

С пониманием усмехнулась. Еще одна особенность. В моменты видений мои глаза изменялись, обнажая ведьминскую суть, так что те, кто в тот момент мог наблюдать за мной, видели черные провалы глаз с мутной точкой зрачка, на дне которых полыхала потусторонняя зелень. У Адриана, кстати, тоже был примерный эффект, только его глаза в такие моменты становились абсолютно алыми и горели рыжим огнем.

— Прости за вопрос, но это можно как-то скрывать? Просто если увидит кто-нибудь из не посвященных людей, боюсь подумать о их реакции.

— Вообще, риск есть, конечно, но он минимален, обычно этот процесс контролируется, бывают и сбои, но они очень редки. Даже если вдруг подобное случится на людях, всегда можно закрыться и оборвать контакт. Я вижу, ты не понимаешь, о чем я говорю.

— Честно сказать, не совсем, — призналась девушка, баюкая малыша.

Не вдаваясь в излишние подробности, рассказала ей детали о нашей с Рианом связи, в том числе о виденьи, как мы с предначертанным подобный эффект называли.

— Слушай, это очень здорово, но мне бы, наверное, вряд ли хотелось иметь подобную… эм, связь с Леонардо ─ и без того голова иногда кругом. И ни в коем случае не рассказывайте об этом дистинологам, они, конечно, будут в восторге и даже больше, но замучают по полной программе.

— О нет, им ни слова, — смеясь, пообещала я. Алина улыбнулась, и в этот же момент в спальню вошла няня.

— Ну, я пойду, — шепнула подруге. — А ты поспи немного, тебе нужны силы, — девушка потерла лицо и вяло кивнула.

Поравнявшись с женщиной, ненадолго замешкалась и придержала ту за локоть. Няня удивленно повернулась ко мне.

— Мисс?

— Прошу прощения, миссис Дебью, можно вас на пару слов?

Изумленно вздернув брови, женщина вопросительно взглянула на подругу и, получив от той кивок, послушно вышла со мной за порог спальни. Вытащив из карманчика небольшой клочок бумаги, протянула ей со словами:

— Я знаю о вашей проблеме с продолжением рода и могу помочь ее разрешить, помочь с бесплодием, — прямо произнесла, на что женщина испуганно отшатнулась. — Никакого криминала, если вас это интересует и беспокоит.

Миссис Дебью несколько минут молчала, не торопясь брать бумажку, и когда я думала ─ не возьмет, она все же неуверенно выхватила ту из моих пальцев, недоверчиво взглянув на клочок.