Темные Боги

…не говоря уже о крови…

Можно сказать, что все опасались худшего.

Ещё они сразу же вызвали полицию.

Конечно, стая пыталась выследить их, но потеряла след в Старом зоопарке… по довольно очевидным причинам.

Девин фыркал от смеха, пока рассказывал ей, насколько безумной была семья Джулс в последний час или около того, но Алексис сомневалась, что в этом имелось что-то смешное.

Она всё ещё чувствовала себя ужасно из-за того, что подвергла своих друзей опасности.

Она чувствовала себя ужасно из-за того, что так сильно напугала родителей, братьев и сестер Джулс.

Что касается телефонных разговоров, то Алексис и сама подслушала кое-что, прежде чем ушла из гостиничного номера с Кэлом.

Она слышала, как Диана, одна из официанток «Красного кнута», так громко визжала в трубку, услышав голос Джулс на линии, что Джулс со смехом отодвинула от уха трубку гостиничного телефона.

Джулс рассказала им всем за ужином, наполовину набив рот пад таем, что ей, вероятно, придётся весь следующий месяц встречаться с людьми за ланчем и кофе, чтобы объяснить, что с ней случилось, и что им лучше придумать чертовски хорошую историю до всего этого.

— …Предпочтительно в самолёте по дороге домой, — мрачно сказала она, многозначительно посмотрев на Алексис и подчеркнув ту часть, где говорилось о возвращении домой. — На самом деле, я думаю, нам следует посвятить дороге весь завтрашний день, Лекс…

И снова это был совершенно не тонкий намёк.

Девин хмыкнул, соглашаясь.

Пока они вместе сидели за журнальным столиком, Девин рассказал им, что позвонил Вику, своему второму в стае Северного Голливуда. По словам Дева, другой оборотень чуть не сошёл с ума и буквально начал орать на него прежде, чем Девин смог что-либо объяснить.

Ещё Девин пробубнил, что позвонил своей девушке Габриэле и двадцать минут успокаивал её по телефону после того, как она разрыдалась.

Вообще-то говоря, Алексис подслушала часть этого разговора… совершенно случайно, конечно.

Когда она вышла из душа в махровом халате и нашла Девина в спальне, разговаривающего по её телефону, она была почти уверена, что он находился в середине этого разговора.

Схватив свою новую, полупустую сумку, наполовину набитую одеждой, которую она купила в аэропорту Пенанга, Алексис ушла в гардеробную и почти полностью закрыла за собой дверь. Развешивая недавно купленную одежду на деревянных вешалках отеля в надежде разгладить какие-нибудь складки, она невольно слышала, как Девин тихо говорит по телефону в соседней комнате.

Она старалась не вслушиваться, особенно в подробности, но по тону его голоса поняла, что это наверняка была его девушка. Она слышала, как он несколько раз повторил, что с ним все в полном порядке, что он жив, невредим и что расскажет ей всё, как только вернется в Лос-Анджелес.

Так что да, Алексис понимала отчаянное желание своих друзей вернуться домой.

Она тоже хотела вернуться.

Возможно, у неё не было стаи оборотней, или второй половинки, ожидающей её там, как у Девина, или чокнутой семейки, которая обожала её, и множества друзей, как у Джулс… но она с нетерпением ждала возвращения в свой дом на холме Сансет. Она с нетерпением ждала свою утреннюю пробежку в парке, свою любимую кофейню и тренажёрный зал, где она тренировалась и спарринговала со стаей оборотней Девина.

Она хотела пойти в клуб и послушать, как её сотрудники сплетничают о гостях.

Она скучала по другим оборотням из стаи Девина, по ведьмам, с которыми дружила, и даже по некоторым вампирам, которых знала в городе.

Она скучала по своему утреннему завтраку из буррито и капучино на миндальном молоке.

Превыше всего этого Алексис хотела поохотиться на тех чёртовых дымчатых тварей и найти какой-нибудь способ нейтрализовать их все до последней. Люди Девина уже искали их, но она определённо чувствовала бы себя намного лучше, если бы сама возглавляла эту маленькую разведывательную шайку.

Однако размышляя обо всём этом, Алексис чувствовала себя тревожно.

Она не могла не заметить контраста между её собственными приоритетами и приоритетами Девина и Джулс.

Ей даже было некому позвонить.

Конечно, есть менеджеры её клубов.

Она могла бы позвонить им. Разузнать, как идут дела. Предложить им помощь.

Но на самом деле Джулс справилась с большей частью всего этого.

Они больше хотели бы поговорить с Джулс.

Единственными людьми, которым она точно позвонила бы при иных обстоятельствах, были сами Девин и Джулс.

Но Девин и Джулс уже находились рядом с ней.

У неё и правда никого больше не было.

Конечно, у неё было бы больше людей, с которыми она могла бы связаться, если бы другие Светоносные…

Кэл резко повернулся. В его глазах сверкало неприкрытое предупреждение.

Алексис почувствовала, как напряглись её челюсти.

Тем не менее, она ловко перенаправила мысли в своём разуме.

«…не были все убиты», — чуть громче додумала она.

Выражение лица Кэла расслабилось, но лишь немного.

Алексис изо всех сил старалась не обращать на это внимания.

С усилием воли она вернула свой разум к предыдущему направлению мыслей.

Суть в том, что в большинстве случаев Алексис вовсе не чувствовала себя одинокой и не ощущала необходимости в большем количестве людей в своей жизни. И всё же, думая о том, что она оставила позади в Лос-Анджелесе, она осознала, что её жизнь там, вероятно, была немного пустой.

Вся её жизнь слегка зациклена на работе.

Ладно, возможно, она полностью крутилась вокруг работы.

Алексис поймала себя на мысли, что вспоминает все те случаи, когда Девин и Джулс мягко намекали на то же самое, намекали, что ей нужно выстраивать больше отношений… немного веселиться, как выразились Девин и Джулс… и развивать свою жизнь вне работы.

Возможно, впервые за всё время Алексис задалась вопросом, были ли они правы.

Она хотела вернуться домой.

Она очень сильно хотела вернуться домой.

Но у неё не имелось такой необходимости возвращаться домой, как у Джулс с Девином.

Кэл фыркнул.

Алексис повернулась и пристально посмотрела на него.

В это же время она сошла с тротуара, чтобы обойти очередную группу туристов. Позади неё прогудел клаксон. Повернув голову, она отшатнулась от тук-тука и запрыгнула обратно на тротуар, пробираясь сквозь толпу людей, выходивших из баров и ресторанов.

Сейчас они уже шли по улице побольше той, что располагалась параллельно реке.

— Знаешь, а ведь видящие могут делать это, — Кэл посмотрел на Алексис, снова присоединяясь к ней сбоку, когда они миновали толпу у дверей бара. — …Могут воздействовать на разум. Просто из-за нахождения рядом с ними. Вблизи их «живого света», как они это называют.

Он оценивающе окинул взглядом выражение её лица, и его глаза обрели зелёный цвет, напоминавший оттенок молодой листвы.

— Я слышал, что такая близость к видящим может вызвать… как они это обозвали? «Нежелательные приступы трагической саморефлексии».

Алексис моргнула.

Затем, когда его слова полностью дошли до неё…

Она невольно рассмеялась.

— Нежелательные приступы трагической саморефлексии? — переспросила она.

Кэл кивнул с притворной серьёзностью.

— Эти ублюдки излучают своё собственное медитативное, интроспективное, не-пойми-какое поле, — он взглянул на неё с кривой улыбкой. — …По крайней мере, так мне объяснили. Оно помещает тебя в своего рода «духовное пространство», которое заставляет тебя задуматься о смысле жизни, о том, каких элементов в жизни может не хватать, или какие вовсе отсутствуют, или что находится в дисбалансе. Любые причины неосознанного несчастья или необходимого роста… и другие раздражающие вещи.

Она выгнула бровь.

— Не-пойми-какое?

Кэл кивнул, слегка улыбнувшись.

— Именно так. Полагаю, это официальный термин.

Потянувшись, он взял Алексис за руку, сжимая её пальцы.

— Значит, мы остаёмся? — спросил он. — В Бангкоке. Чтобы встретиться с этой колдуньей?

Он поднёс её руку к своим губам и поцеловал ладонь.

Алексис невольно вздрогнула от прикосновения его губ.

Его голос зазвучал глубже, снова превращаясь в голос короля.

— Признаюсь, нелегко было следить конкретно за этим лабиринтообразным переплетением твоих мыслей… но, похоже, всё сводится к нашей встрече с этой колдуньей сегодня вечером, и уже потом мы решим, хотим ли пригласить кого-нибудь из твоих друзей-ведьм из твоего родного города, чтобы помочь с каким-нибудь ритуалом тёмной магии, или что там будет… или мы летим обратно в твой город на другом континенте.

Алексис пыталась решить, как реагировать на его слова.

Сначала поцелуй.

Затем этот глубокий голос.

Затем последовала эта непринуждённая отмашка от потока её сознания. Какая-то её часть хотела позабавиться над тем, что Кэл всё это выслушал, но в то же время другая её часть чувствовала раздражение и хотела уйти в защиту.

Возможно, там даже присутствовало смущение.

Алексис знала, с какой лёгкостью он читает её мысли.

Она уже почти привыкла к этому.

Но иногда это всё равно заставляло её чувствовать себя идиоткой.

Алексис откашлялась.

— Да, полагаю, это и есть наш план дальнейших действий, — натянуто произнесла она. — Я бы хотела пойти встретиться с этой колдуньей сейчас. С тобой… и без остальных. Тогда мы сможем понять, остаёмся ли мы здесь ещё на несколько дней или уезжаем сегодня вечером.

Она искоса взглянула на Кэла.

Он вглядывался в её лицо.

Затем как будто в недоумении он издал раздражённый звук.

— Господь всемогущий! Ты действительно собираешься заставить меня сказать это? У тебя есть жизнь, Светоносная, — раздражённо выпалил он.

Теперь в его голосе прозвучало искреннее непонимание, то ли ему сердиться, то ли смеяться.

— …Архангелы всевышние! У тебя достаточно «жизни», чтобы переполнить событиями обыденную реальность дюжины оборотней, людей и полуфейри. Не говоря уже о видящих с их раздражающе долгой жизнью и ещё более раздражающей «мудростью». Просто ты загружена ужасной, сводящей с ума, ответственной по своей сути и важной работой, Алексис. Ну, ты знаешь… та небольшая работка, которую ты делаешь, защищая целое измерение от тёмных существ и злобных сил? Практически в одиночку?

Алексис закатила глаза, глядя на Кэла.

Они прошли ещё немного.

Обдумав его слова, она фыркнула.

И в этот раз ещё и покачала головой.

Странник говорил нелепые вещи.

Многие, очень многие существа охраняли измерения.

Она делала это далеко не в одиночку.

Смехотворно далеко. Несметно далеко. Она всего лишь была крошечной игровой фигуркой на огромной доске, на которой имелось слишком много движущихся элементов, чтобы она могла вникнуть хотя бы в часть из них.

И всё же она почувствовала себя лучше.

Может быть, совсем немного.

Кэл крепче сжал её руку.

— Конечно, так и есть.