Варвара Спиридонова, ныне покойная

17

— Марк, — проснувшись рано утром, Кристина первым делом начинала искать его.

— Здесь, — сонно ответил он, находя её руку и сжимая её.

— Марк, — повторила она с удовольствием.

Она приподнялась на локте, разглядывая его.

— У тебя красивый нос, — одобрила она.

— Да, тебе он всегда нравился больше, чем мой богатый внутренний мир.

— Но ты не очень молодой.

— Не очень, — согласился он. — Кристина, какой подоходный налог?

— Не знаю, — насупилась она.

— Фиговый из тебя бухгалтер, — резюмировал Марк. — Как говорил Андрей Чацкий…

— Александр. Чацкий — Александр, а ты балбес.

— Не обзывайся.

Кристина села на кровати. Пижама со слониками, две косички, миллион веснушек.

— Не хочу на процедуры, — сказала она.

— Не капризничай.

— Надоело.

— Я тебе тоже надоел?

Она задумалась так надолго, что стало понятно, что это такая игра.

Она училась лукавить и, вполне возможно, кокетничать.

— Может быть, — наконец, сказала Кристина.

— Ну тогда я поеду домой, — сказал Марк, делая вид, что собирается вставать.

— Нет! — завопила Кристина, наваливаясь на него сверху. — Лежать!

— Бисмарку понравится общение с тобой, — рассмеялся Марк. — Я тебе рассказывал про свою собаку? Пришлось пока спихнуть её на соседа.

— Черный.

— Правильно, — осторожно согласился Марк, убирая прядку волос с её лица. — Бисмарк черный, а ты Варвара Спиридонова. Невинноубиенная.

Она сдвинула брови, размышляя.

— Кристина или Варвара?

— Как тебе угодно.

— Все равно, — решила она.

— Тогда Кристина, так будет проще.

— Кристина, — повторила она.

Они смотрели много фильмов, чтобы восстановить социальную картину мира для Кристины.

Она любила комедии и не любила длинные разговоры, которые казались слишком сложными.

Боевиков не одобряла, под детективы спала, а мелодрамы её завораживали.

— У нас любовь? — спросила Кристина другим вечером, завершив просмотр очередной сентиментальщины.

Марк, который тратил свободное время на очередной научно-физический трактат, выглянул из-за ноутбука.

— Пожалуй, — согласился он.

— Поцелуй, — потребовала она.

Марк встал из-за стола и, склонившись, легко коснулся её щеки.

Кристина решительно обхватила его лицо руками и поцеловала в губы.

Родниковая свежесть, которую Марк бы никогда ни с чем не спутал, перетекла в его рот.

Прежде Варвара целовалась осторожно, словно ступая по тонкому льду, и Кристина целовалась точно так же.

Застонав от радости узнавания, Марк перехватил инициативу, впитывая в себя этот поцелуй, как губка.

— Хорошо, — пробормотал он, зарываясь носом в ямочку на ключице, — что нам досталась Кристина, а не очередной громила Сереженька.

— А если бы он? — спросила она.

Марк вздохнул.

— А куда бы я от тебя делся?

Кристина чуть отстранилась, ища его взгляда. Перламутр заливал её глаза.

— Чокнутый, — произнесла она с нежностью.

— За это ты меня и любишь, — ответил Марк, быстро целуя её лицо.

— Люблю? — переспросила она.

— Любишь-любишь, — убежденно заверил её он.

Казалось, Кристина погрузилась в серьезные размышления.

— Уже можно? — уточнила она. — Врачи разрешили?

— Кристина, — укоризненно воскликнул Марк, — не переводи всё в физическую плоскость. У нас с тобой платоническая страсть — пока ты не поправишься.

— Можно, — определилась она и взялась за ворот его рубашки.

Пальцы плохо её слушались.

Закинув руки за голову, Марк сообщил:

— Если расстегнешь все пуговицы самостоятельно.

Закусив губу, она сосредоточилась на своем занятии.

Процесс грозил затянуться на тысячелетия.

— Кристина, — спросил Марк рыжую макушку. — Что ты помнишь?

— Много людей. Как будто меня было много. И не было совсем.

Очень длинная и связная речь.

Рассердившись, она нетерпеливо дернула в стороны полы его рубашки.

Вопреки киношным сценам, пуговицы не разлетелись в разные стороны.

Марк расстроился, потому что лицо Кристины стало совершенно несчастным.

— Иди сюда, — сказал он, притягивая её на свои колени.

Она заплакала, положив голову на его плечо.

— Ты поправишься, — пообещал Марк. — У тебя уже огромный прогресс.