Новая пташка для владыки

12

Обратный путь она помнила смутно. Эллин мысленно возвращалась то к залу, где стоял проклятый Рикар, то прокручивала в голове, как владыка уводит арфистку, испытывая при этом противное облегчение. Ей было стыдно от этого, но она ничего не могла с собой поделать — казалось, стены и воздух в этом замке влияли на нее, делая более жесткой и черствой.

А, может, дело в колдовстве владыки, думала Эллин, подходя к дверям комнаты соловьев. И хотя в зале владыка вел себя как обычный человек (почти), Эллин чувствовала, что он не человек. Нет. Он иной. Но кто? И как сбежать из этого ужасного места?

В комнате царила пугающая тишина. Остальные девушки заметили, что с музыкального вечера вернулись не все. Молчание было красноречивее многих слов. Скорбь, горечь, облегчение и бессилие — все смешалось и витало в душном воздухе.

Солнце уже давно скрылось за горизонт, и Эллин опасалась, что Ардел не дождался ее. Она перекусила легким ужином, убрала скрипку и, накинув тонкую шаль, вышла в сад. Было прохладно и пахло мятой и дикими травами. В саду бродили девушки и проносились служанки. Эллин оглянулась и уверенно направилась к месту, у которого они условились встретиться.

Ардела не было.

Тугое разочарование сжало плечи. Эллин издала глубокий вздох и опустилась на скамью. Конечно, он ее не дождался, думала она, или вовсе не приходил. Она с тоской смотрела на звездное небо, мыслями уносясь в те времена, когда была свободной.

— Ты пришла, — раздался тихий голос позади.

Эллин вздрогнула и обернулась. Ардел стоял позади нее, серьезный и немного печальный. Он переоделся и теперь мало чем отличался от знатных гостей владыки.

Сердце Эллин гулко забилось.

— Да, — только и ответила она, улыбнувшись.

Ардел оглядел ее с головы до ног таким взглядом, что Эллин покраснела.

— Ты не выглядишь веселой, — произнес он.

Эллин горько усмехнулась.

— Непросто быть веселой в таком месте, — с грустью сказала она, — здесь я в неволе, как и остальные. Стены замка давят на меня, а этот сад…Он красив, но… Последние полгода я вижу только эти кусты, цветы и деревья. А когда думаю, что так будет всегда, то…То…

Эллин судорожно выдохнула, чувствуя, что если произнесет хоть слово, то расплачется. А при Арделе лить слезы не хотелось.

Мужчина молчал, с хмурым видом разглядывая Эллин.

— Идем, — сказал он и указал рукой в глубь сада, — я покажу тебе одно место, которое ты еще не видела. Думаю, тебя развлечет эта прогулка. Отчего-то я хочу поднять тебе настроение.

Последние слова он произнес очень тихо, будто самому себе.

Эллин хватило несколько секунд, чтобы отбросить сомнения и пойти следом за Арделом. Она кинула небрежный взгляд назад — никто не обращал на них внимание. В конце концов, это не запрещено правилами, рассудила она, ступая вслед за мужчиной.

Ей хотелось идти за ним. Она не могла найти точной причины, почему. Но казалось, что это и только это правильно — просто идти, глядя на его широкую спину.

Весь путь они шли молча, пробираясь сквозь заросли и кусты. Иногда им попадались пташки, да слуги, но никого не удивляло, что пташка идет рядом с садовником. Главное — не касаться друг друга.

Вскоре они вышли на небольшую площадку, покрытую старыми плитами. Они были разбиты, и сквозь трещины росла трава. Там же стоял неработающий фонтанчик со статуями двух влюбленных, глядевших в разные стороны. Воды в фонтане не было, а статуи покрылись зеленым мхом. Все вокруг говорило о том, что в этом месте долгие годы никто не бывал. Садовых цветов не было — все заросло бурьяном.

Ардел подошел к поржавевшей скамейке и отодвинул ее, сгреб в сторону сухую листву, под которой оказалась крышка люка с круглой ручкой.

У Эллин участилось дыхание, а в висках застучало от волнения. Может ли этот люк привести ее к свободе? Возможно ли? Она боялась даже пошевелиться и с замиранием сердца смотрела, как Ардел уверенно открывает люк.

Он поднял голову и тепло улыбнулся.

— Идем, тебе понравится, — сказал он и скрылся внизу.

Эллин неуверенно переминалась ноги на ногу.

«Зачем мне это? Зачем? Зачем я пришла сюда?» — думала она, озираясь по сторонам. Какая-то часть сознания опасалась спускаться вниз, в люк. Казалось — сделай она шаг — и случится непоправимое, судьбоносное. Другая же часть жаждала поскорее спуститься.

Ведь она так устала от этого всего. Устала постоянно бояться и раз за разом думать, что было бы, если бы она не стали играть в тот злополучный день в трактире. Если бы Рикар не заметил ее.

Но она здесь. И нужно было искать выход. Кто знает, подумала Эллин, может, этот путь приведет ее к свободе.

Она вздохнула и, отбросив все страхи и сомнения, шагнула вслед за Арделом.

Внутри было темно и сыро, и Эллин не могла понять, как долго они спускаются — сказывались усталость и перенапряжение после музыкального вечера. Но постепенно становилось светлее, а воздух свежее. Наконец, ноги Эллин коснулись твердой поверхности.

— Мы почти пришли, — произнес Ардел.

Эллин обернулась. Они находились в громадной, без конца и края, пещере, стены которой увивал синеватый мох. Впереди брезжил тусклый свет. Девушка взглянула на Ардела, вопросительно подняв брови.

— Идем, скоро ты все поймешь, — сказал он с легкой улыбкой и пошагал к свету.

Эллин засеменила следом. Еще сотня шагов, и они оказались на широком скальном выступе. За ним простиралось сиреневое поле, усеянное цветами. Повсюду летали серебристые бабочки. А над головой — небо с огромной луной. Звезд — миллионы… И тысячи жизней не хватит, чтобы их всех пересчитать.

Эллин восторженно ахнула и опустилась на валун неподалеку.

— Какая красота! — с благодарностью сказала она, повернувшись к Арделу, — но что это за место? Как мы оказались здесь? Это же невозможно.

Мужчина опустился с ней рядом и взглянул на бескрайнее небо. В его темных глазах отражались звезды.

— Это место создал владыка, — тихо произнес он, — много, очень много лет назад. Так давно, что, наверное, уже забыл об этом. Говорят, раньше он любил создавать необычные места. Видишь бабочек? Таких на самом деле не существует. Если прислушаться, то можно услышать, как они своими крыльями играют музыку.

Эллин была поражена. Это место совсем не вязалось с мрачным залом, усеянном женскими головами. Как и не вязалось с владыкой, что она увидела сегодня вечером.

— Но как он мог забыть о таком месте? — воскликнула Эллин, — сколько же ему лет?

Ардел ухмыльнулся и поднял глаза на звезды.

— Какая ты еще наивная птаха, — произнес он, — владыка владеет таким колдовством, что твоим богам и не снилось. Он создал столько мест, что всех, видимо, и не упомнит.

— Но как ты узнал об этом месте? — Эллин недоверчиво прищурилась. Ардел повернулся и посмотрел ей в глаза спокойным, ясным взглядом.

— Нашел, — ответил он, — я же садовник, и могу ходить везде. Оно давно, не один десяток лет, заброшено.

Эллин устремила взор вперед, на сиреневое поле и глубоко вдохнула здешний воздух — сладкий и прохладный. Если не смотреть назад, то можно представить, что она вновь свободна. Свободна, и новые дороги ждут ее и манят.

Ардел понял ее настроение, и они сидели молча, вдыхали воздух и разглядывали звезды. Порой и не нужно никаких слов, думала Эллин, а для таких моментов — особенно. Иногда слова портят всю красоту момента. Эллин чувствовала тепло сидящего рядом Ардела, дыхание ветра на лице, слушала звон бабочек и постепенно расслаблялась. Тонкая морщинка на лбу разгладилась, брови опустились, а на лице заиграла блаженная улыбка.

Давно она уже так не улыбалась. Очень давно.

— Спасибо, — прошептала девушка, все еще глядя на звезды.

— Странно, но, когда я впервые увидел тебя, сразу вспомнил об этом месте, — тихо, будто самому себе, сказал Ардел, — подумал, что тебе оно понравится.

Эллин повернулась и взглянула на него. В его расширенных зрачках отражались звезды, светлые волосы трепал ветер. Сейчас, при свете луны, Ардел казался ей таким знакомым, таким близким, будто она знала его очень много лет. Казалось, ему можно доверять.

— Ты угадал, — прошептала Эллин, — мне здесь нравится. Я чувствую себя здесь спокойной и свободной.

Ардел улыбнулся. Улыбка сгладила жесткие черты лица, и она стал выглядеть моложе.

— Теперь ты можешь приходить сюда и одна, в любое время, когда только пожелаешь. Не думаю, что пташкам это запрещено.

Эллин молчала, внимательно глядя на Ардела. Его лицо, тон его голоса, взгляд и даже едва уловимый запах казались ей очень, до боли знакомыми, и Эллин ломала голову, откуда у нее такие ощущения. Ведь она не видела его раньше. И при первой встрече он не показался ей знакомым. Но сейчас, в этом месте…Возможно, у нее просто разыгралась фантазия, успокоила себя девушка.

— Ты добр ко мне, — медленно произнесла Эллин, глядя на Ардела, — и этим отличаешься от многих в замке. Почему?

Ардел пожал плечами.

— Сам не знаю, — ответил он, — я просто привел тебя в это место, потому что мне показалось это правильным. Это не доброта, Эллин. Порой мы должны делать правильные вещи, даже если не видим смысла и не понимаем причину. А это — правильное место для тебя. Оно твое.

Он придвинулся к ней, расстояние между ними теперь было меньше ладони. Эллин чувствовала тепло его тела, дыхание на своем лице и его запах, терпкий и приятный. На миг ей нестерпимо захотелось прикоснуться к нему. Эллин напугали эти желания. Безумные и смертельно опасные. Она с трудом сдержалась. Здравый смысл победил.

«Это просто благодарность, — говорила она себе, — да влияние звезд».

Эллин встала с валуна и отошла от Ардела. Она подошла почти к краю скалы и взглянула на поле.

— Как долго ты работаешь в этом замке? — спросила она, не оборачиваясь. В конце концов, она пришла потому лишь, что хотела узнать про Ардела и, возможно, найти шанс вырваться на свободу. Только и только поэтому.

«Ложь», — прошептал внутренний голос, но Эллин от него отмахнулась.

— Долго, — сухо ответил Ардел, — достаточно для того, чтобы изучить здесь каждый куст и каждый угол.

— Ты не похож на садовника, — обернувшись, сказала Эллин.

— А ты не очень-то похожа на птаху, — ответил Ардел, — даже в этом откровенном наряде. Но тем не менее, мы те, кто мы есть. Я просто садовник, а ты просто пташка.

От его пронзительного взгляда Эллин покрылась мурашками и покраснела. Но в глубине души ей понравился этот взгляд, и она проклинала себя за это. И злилась на себя, и на Ардела тоже. И все же гнев, гнев за его циничные слова оказался сильнее. И победил.

— Я не птаха, я человек, — прошипела Эллин, — человек! Ты видишь у меня перья, крылья? Если бы я была птахой, уже давно бы улетела отсюда, а не играла для этого чудовища, боясь, что сегодня мой последний день! Хорошо тебе рассуждать — ты ничем не рискуешь. Каждый вечер ты идешь в свой дом, ты делаешь, что хочешь, живешь, как хочешь! Никто не держит тебя взаперти, заставляя выполнять чьи-то абсурдные правила! На твоих глазах не исчезают соседи по комнате. Ты не живешь в страхе. Как ты смеешь? Как ты смеешь говорить мне, что я птаха? Как?