Ошибка Белой Королевы или Кто обидел попаданку?

«Нет!»

Голос помолчал. И добил:

«Я знаю этот недуг. Он всегда возвращается».

В комнате вдруг сделалось нестерпимо душно. Задыхаясь, Даша рванула створку окна и высунулась наружу, глотая воздух и не заметив, что вслед за ней соскользнули с притолоки три крылатых тени, но были безжалостно истреблены злыми огненными шариками. Грудь по-прежнему теснило. Наплевав на приличия, Даша вскарабкалась на подоконник и выпрыгнула наружу, в палисадник, такой же, как в реальности, без клумб и кустов, лишь с ровной щёткой упругого газона… Вот только мартовской прохладой здесь и не пахло, а мир наполняла знойная летняя ночь. С зеленоватой огромной луной (опять!), с поляной, в центре которой застыл старинный особняк с высокими стрельчатыми окнами, с деревьями, плотной стеной окружившими поляну…

«…Что это?» — помедлив, спросила Даша.

«Тебе легче? — участливо отозвалась собеседница. — Ничего особенного, просто… переход на другую территорию. Здесь проще будет тебя убедить… гхм… в том, что моё желание помочь искренне».

И Даша вздохнула с облегчением. Ну, конечно, искренне, ведь феи, являющиеся во сне, всегда помогают! Они читают мысли, исполняют заветные желания, дарят подарки. Они… Чем ещё занимаются феи и почему, собственно, феи — о том уже не думалось. Мысли путались-путались да и исчезли. В голове осталась кристальная чистота. И ещё — безоговорочная вера в возможности феи и её безусловную доброту.

«Ты мне веришь?» — вкрадчиво осведомился голосок.

«Да!» — выдохнула Даша. Иначе и быть не могло. Чудесная лёгкость, наполнившая тело и пьянящая не хуже шампанского, заставили её рассмеяться, забыв о совсем свежих переживаниях.

«Ты согласна принять мою помощь, добровольно, без давления с моей стороны?»

«Да, конечно!»

Послышалось, или кто-то радостно захлопал в ладоши? И в то же время…

— Эх, Дашка! — с досадой произнесли за её спиной.

Но с какой-то злостью захлопнулось окно и отсекло говорящую от душной летней ночи и от сказочной поляны. Впрочем, ни возгласа, ни сопровождавшего хлопок злорадного старческого смешка Дарья уже не слышала.

***

Если бы хоть кому-то в тот момент вздумалось поинтересоваться Дашиными ощущениями, она бы, смеясь, ответила (при условии, что смогла бы, наконец, научиться думать и вообще… вспомнить значения слов и сам факт того, что словами можно общаться): эйфория. Бездумное осознание себя, парящей в темноте ночи и внимающей голосу феи с обожанием и надеждой. Наконец-то появилась та, что избавит её от тревог и вечного страха! Поможет. Исцелит. Вернёт в нормальную жизнь. И всё, наконец, станет хорошо…

С блаженной улыбкой, прикрыв веки и окончательно впав в транс, она стояла на поляне, подставив лицо лунному свету и внимая голосу, ставшему для неё самым главным в жизни. Ничто иное больше не интересовало, а потому она не обратила внимания на реплику кого-то ещё, затесавшегося в их разговор. Надтреснутый старческий голос пробормотал:

— Всё, нинья, дальше ты справишься сама… Смотри, не подведи! А я всё же попробую перетянуть к нам девчонку. Будет отличный резерв. Материнская и дочерняя любовь — отличные рычаги…

Удаляющееся хихиканье. Шорохи. Стрекотанье кузнечиков. Долгожданный вопрос:

— Итак… Ты принимаешь мою помощь?

— Да! — радостно выдохнула Даша.

— Я помогу твоей дочери избавиться от недуга окончательно. Но это будет нелегко, сама понимаешь: болезнь очень серьёзна. Мне кое-что понадобится: в довесок к моим силам, так сказать. Чем ты готова пожертвовать ради здоровья своего ребёнка?

— Чем? Да я… Всем! Я бы жизнь за неё отдала!

Скрежет с трудом поддающейся чьему-то толчку оконной рамы за спиной она пропустила мимо ушей. Но вот донёсшийся смешок «феи» показался отчего-то неприятным. Однако в тот же момент голову заволокло пряным туманом, сбивая с мыслей, с толку.

— Жизнь — это прекрасно! — проворковала незнакомка, всё ещё невидимая. — Заметь, я всего лишь спросила, а вот ты… ты предложила, исключительно сама! Но жизнь вся, в полном объёме, будет слишком щедрой платой за разовое исцеление. Магический договор этого не допускает: воздействие и награда должны быть сопоставимы. Мне хватит и половины предназначенной тебе жизни. Согласна?

И в который раз Дашины губы ответили почти помимо её воли: «Да!»

— Отлично! Приступаем!

На поляне стало светло, как днём. Упали на чернеющую под ногами траву жёлтые прямоугольники света: это засияли окна дома, все, разом. И распахнулись.

— Проявись! — сказал за Дашиной спиной мрачный женский голос. — Н-ну? Договор-то — он глаза в глаза читаться должен!

И тут «фея» испугалась.

— Ты не можешь… — взвизгнула она. B вслед за этим и впрямь проступила в воздухе, зависнув в трёх шагах от Даши, в полуметре от земли. Полупрозрачная, златокудрая, в струящемся белом одеянии… Словно и впрямь дитя потустороннего мира. Но не фея, а злая пакостница фейри, о скверных повадках которых ходили легенды. И как Даша повелась на её вкрадчивый тон, на мороки, на…?

У неё закружилась голова. Что вообще происходит?

Тяжёлая тёплая рука легла ей на плечо.

— Она под моей защитой.

Баба Люба?

Гостья тем временем опомнилась.

— Ты не можешь отменить сделку! Она сама согласилась!

— Ты на неё надавила, — возразила Дашина заступница. — И выманила за границы моей защиты!

— Верно. Но я не ломала волю, принуждая к согласию на что-то, противное её совести и нравственным установкам, так? Это ведь её заветное желание — видеть дочь здоровой! И согласие на помощь, и предложенная плата — всё от неё, всё добровольно, так?

Даша оцепенела. Её… Ох.

Кажется, её подвели к чему-то страшному, нехорошему, масштаб которого она пока не в силах понять, лишь всеми печёнками ощутила приближение катастрофы. Такой, что…

А главное — пресловутая точка невозврата, похоже, пройдена…

Но разве…

… она не права? И здоровье Ксюши — не самое для неё главное на свете?

… а плата жизнью… да нет, ерунда, не убьют же её тут… и как это — расплатиться половиной жизни? Убьют, но не до смерти, наполовину? Как так можно? Кому это вообще нужно?

От страха и непонимания её затошнило. Кажется, никогда в жизни она не была настолько близка к обмороку, как сейчас. Но сильные пальцы бабы Любы впились в плечо, через них хлынули холодные ручейки, бодрячком разбежавшиеся по всему телу…

… и заставившие оцепенеть.

— Держись, Дашка, — шепнули ей. — Ты крепко увязла, а главное — не знаючи, подтвердила предварительный магический сговор; придётся соглашаться и на полный. Иначе откату, который на тебя с Ксюшкой падёт, не позавидуешь. Даже я не отведу. Принимай основной Договор, деваться тебе некуда.

«А уж я прослежу, чтобы всё было по таким правилам, которые в свою сторону обыграть можно».

Последняя фраза прошуршала только в голове у Даши: видать, для чужих ушей не предназначалась. А вслед ещё прилетело:

«Соберись, Дашутка, соберись! Выкинь из головы всё прочее: дай только эту пакость отсюда спровадить, и я всё тебе объясню. Просто скрепи эту сделку. Будет плохо для тебя, сразу скажу, но мы потом всё отыграем. Даю Слово».

— Ну? — нетерпеливо фыркнула воздушная красавица, растерявшая в одночасье всё своё обаяние. — Не раздумывай, Да-ри-я, твоя защитница верно заметила: откажешься после того, как сказала «Да» в предварительном договоре — и словишь магический откат, таковы уж законы таких вот сделок. Я жду!

— Говори уж! — ответила за Дашу баба Люба.

Полыхнув зелёными очами, «фея» опустилась на траву, оказавшись одного роста с Дашей

— Я, хрономаг Элизабет Роз-Анна, принимая просьбу жительницы Земли Да-ри-и и соглашаясь с оплатой в половину предназначенного ей жизненного цикла, обязуюсь за семь дней полностью исцелить её дочь Ксе-ни-ю от недуга, вызванного брожением магических сил. Плату беру авансом. Мои обязательства, мой ответ за сказанное. Да будут мне свидетелями Древние Боги!

В ясном небе громыхнуло. Без молнии. Просто раскат грома, прокатившийся над лесом и завязший в густых кронах.

«Фея» побледнела.

— Что… что это?

Похоже, спецэффекты ею предусмотрены не были.

— Принятие свидетельства, — спокойно ответила баба Люба.

— Кем? Кто мог принять? У вас нет Древних!

…И тут на поляну упала Зима.

Стремительно похолодало. Траву, деревья, сморщенную листву затягивало налётом инея.

И прошелестело насмешливое, от чего волосы стали дыбом:

— МЫ ЕСТЬ В ЛЮБОМ МИРЕ, НЕДОУЧКА.

По другую сторону от Даши выросла ещё одна женская фигура: высокая, статная… полупрозрачная, как «фея», но веяло от неё нестерпимым холодом.

Даша и без того пребывала в оцепенении, а тут у неё вообще чуть сердце не остановилось. Баба Люба же, судя по шороху одежды, поклонилась.

— Славься, Морана! Прими наши благодарность и почтение! Но… почему ты?

«Фея» же вытаращила глаза на явившуюся и схватилась за горло, словно спазм лишил её дара речи.

— А ТЫ ЖДАЛА ЛАДУ ИЛИ МАКОШЬ? ОНИ ЯВИЛИСЬ БЫ, ОКАЖИСЬ ЭТА ВЕДЬМА ОДНА И ОТВЕЧАЙ ОНА ЗА СВОИ СЛОВА ОДНА. НО СДЕЛКУ ЗАМЫСЛИЛА НЕ ОНА, А ТА, ЧТО ЕЁ НАПРАВИЛА, ЕЙ И ОТВЕТ ДЕРЖАТЬ. БЕЛАЯ КОРОЛЕВА НА САМОМ ДЕЛЕ ПЕШКА, С НЕЁ И СПРОС ДРУГОЙ. А ВОТ ТА, К КОМУ УЙДУТ ПОЧТИ ВСЕ ЧУЖИЕ НЕПРОЖИТЫЕ ГОДЫ, БУДЕТ НАКАЗАНА, ЕСЛИ НАРУШИТ ДОРОВОР. ОДНАКО СРЕДИ ЖИВЫХ ЕЁ ДАВНО НЕТ, А НЕ-ЖИВЫЕ — ЭТО МОЁ ЦАРСТВО. МНЕ И СЛЕДИТЬ.

Хмыкнула. И исчезла, втянув в себя изморозь.

Вздрогнув, «фея» глянула вокруг безумно и топнула ногой.

— Это ничего не значит! Мне — моё! Я забираю обещанное, здесь и сейчас!

На груди её вспыхнула ослепительным светом голубая звезда. Лучи её жадно устремились к Даше… и мир померк.