Ошибка Белой Королевы или Кто обидел попаданку?

Глава 6

Тройя, столица Альвиона

Букингем-Хаус

Тройя гудела.

Причём, отнюдь не в переносном, а в самом что ни на есть буквальном смысле. Столица лопалась от переполнявшего её колокольного звона. Над Восточным базаром, над россыпями апельсинов и лимонов, пряностей и красителей, торжественно гудел колокол Святого Клементина, покровителя путешественников и мореплавателей. И многим, многим водным магам столицы его голос придавал сил. Больные исцелялись. Умирающие, трясясь, как в лихорадке, от наката регенерации, возвращались к жизни. Даже выгоревшие и надорвавшиеся на государственной службе водники с благоговением ощущали, что Дар, казалось, покинувший их навсегда, разгорается вновь.

Впрочем, были и другие. Застывшие ледяными статуями в тех позах, как прихватил их внезапный набат. Кто-то — жующий за обеденным столом, кто-то — с искажённым от страха лицом и пачкой бумаг, так и не кинутых в жадную пасть камина. Или торопливо застёгивающий штаны. Или, почуявший неладное и в последний момент схвативший боевой посох…

А ещё — от гласа Святого Клементина по всей столице и в пригородах оживились и заработали даже самые ветхие порталы. В помощь путешествующим, как же без того?

От звонницы Олд-Бейли — конечно, расположенной не в самом Уголовном суде, а в соседствующей с ним Церкви Святой Усыпальницы — ветер разносил по округе огненные искры, неугасимые, страшные. Прожигая насквозь стёкла, они залетали в окна суда, жалили насмерть присяжных неправедных и подкупленных и пьющих с ними горькую палачей, взрывали сотни бутылок с портером и виски, складируемых в Зале принятия решений… Не удивительно, что весьма скоро огромное здание Олд-Бейли, уцелевшее при страшном пожаре двухвековой давности, пылало, не в силах совладать с проспиртованным пламенем, пожирающим изнутри. Каким-то чудом спаслись, избежав ожогов и отделавшись испугом, лишь несколько стряпчих, честных трудяг, и два адвоката, которых коллеги презирали за нестяжательство и бесславные попытки «защищать всякий сброд». Огненная стихия, как и водная, куролесила на удивление избирательно. Лишь к вечеру последующего дня с грехом пополам подсчитали, сколько горсток пепла, оставшихся от огненных магов. обнаружилось в их постелях, на удивление всем уцелевших, в креслах у каминов, на сиденьях дорожных карет и дилижансов. Поговаривают, в своих кабинетах сгорели даже два министра, заседавшие в тот момент с доверенными лицами.

Из переулка Святого Мартина звон церковной колокольни плыл сквозь ростовщические конторы, наводя сущий Бедлам в долговых расписках, и невидимыми упругими волнами расходился по банкам и торговым домам. Воздушная стихия поработала на славу, остановив движение денежных рек, утекавших на счета шпионов голубых кровей, продажных политиков, не пощадив самих владельцев непатриотичных накоплений. В этот день Ковен и парламент недосчитались кое-кого из особо хитрых говорунов-оппозиционеров, запускавших в народ, а главное — в печать — грязные слухи. Зато развернулся надвигающийся на столицу шторм, унёсшись бушевать в океан, а в небо над Тройей, как и было запланировано на этот день молодым Союзом Воздухоплавателей, взмыли первые воздушные шары, оснащённые винтовой магической тягой, что, несомненно, знаменовало прорыв в маготехнике и в развитии прогресса как такового.

Большие и малые соборы спешили присоединить голоса к наполнявшему город звону. Воздух вибрировал, заставляя подниматься дыбом мельчайшие волоски на телах, умы просветлялись, кровь по жилам и магия по энергоканалам струились быстрее… Четверть часа какофонии, вихри разрушений и созиданий, исцелений и таинственных смертей — и всё смолкло.

И в этой тишине отчётливо, словно рассыпая звонкие точки, часы Биг-Бена возвестили полдень.

Полдень нового дня.

Последнего — для одряхлевшего, но всё ещё зубастого Ковена.

***

Его величество Эдвард Четвёртый обвёл цепким взглядом Зал заседаний. Увиденным остался доволен.

Ещё четверть часа назад эти две дюжины хилых с виду, но довольно бодрых Магистров показали себя во всей красе, открыто взбунтовавшись против него и нарушив Присягу, данную при его восшествии на престол. Теперь же… от них мало что осталось. Что ж, хвала Одину и Фригг, покровителям магии! Даже если Старые Боги допустили существование такого змеиного гнезда, как Ковен, Боги же и не воспрепятствовали его уничтожению. Значит, высшая правда на его, монарха, стороне.

Он вспомнил вчерашний спор с Кингзманом, новым главой службы безопасности. Стены и окна королевского кабинета искрили от огромного числа артефактов, защищающих от прослушивания. Обсуждая последние детали операции, Кингзман всеми силами пытался отговорить короля от участия в разгоне Ковена, но Эдвард упёрся, что называется, рогом в землю:

— Колин, не городи чушь. Ты прекрасно знаешь: у нас единственная попытка свалить этих монстров. Фактор внезапности сработает лишь однажды; если же арест сорвётся, они уничтожат всю команду захвата, меня изолируют, а затем подтянут единомышленников из провинций — и тогда один Один ведает, прости за каламбур, что случится завтра, да и настанет ли оно для нас с тобой вообще. И королева забеременела на редкость вовремя… Каков соблазн для заговорщиков — объявить меня безумным, как покойного отца, а то и по-настоящему свести с ума, а в помощь вдове, ожидающей наследника или наследницу престола, назначить регента! И всё, дело сделано: страной правят маги-маразматики, дёргая за ниточки Алису и моего ребёнка. Ты этого хочешь? Вот и я не хочу. А потому скажу в последний раз: смирись. Лишь их ответный удар, прямое нарушение магической клятвы обеспечат наш выигрыш. Не будет нападения на меня — Крест не активируется.

Кингзман скептически пождал губы.

— Вы так верите в силу магической Присяги, сир? Смею напомнить: у вас тоже будет всего одна попытка убедиться в её могуществе. Или в обратном.

Король решительно сжал кулак. Не ударил, но, сдерживая Силу, провёл по поверхности письменного стола. Полировка почернела, впитывая невольный отток королевской магии, кресло под ним задымилось.

— Я верю тому, — веско сказал он, — кто эту Присягу создавал в том виде, какова она теперь. Тому, кто оснастил её совершенным плетением и создал условия для ответного удара предателям. Верю, как себе. Всё, Колин, разговор окончен. Я там буду, и точка! Медлить нельзя: у этих старпёров в каждом графстве созданы общества поддержки, протянуты порталы прямо в Букингемский дворец. Да ты и сам докладывал об их плане смены власти за ближайшие полгода. Медлить нельзя. Месяц-другой — и наше вмешательство повлечёт слишком много жертв, а большинство из них — мои подданные, которым пока не заморочили головы. Ударим сейчас.

Безопасник не сдавался.

— Но всё же: кто составлял плетение для присяги, ваше величество? Назовите мне этого мага! Возможно, и у него есть свои слабые стороны; мы хотя бы…

Король прервал его резким движением руки, словно отметая доводы. Отозвался неохотно:

— Его имя тебе пока ничего не скажет. А вот когда… Когда заговорят колокола — поговорим. После всего…

Ладонь короля тронула розетку ордена Святого Клементина — единственное скромное украшение на повседневном мундире.

— Да помогут нам Один и Единый.

… Точно такой жест король повторил, прибыв к оговоренному времени в Зал Заседаний Ковена, во главе небольшого отряда. Заседание архимагов, нынче какое-то особое, по данным служб безопасности, тайное, едва началось. Двери в Зал, бывший когда-то красивой, хоть и мрачноватой гостиной родового особняка Норфолков, оказались намертво запечатаны охранными плетениями, поэтому ничего удивительного, что на ворвавшихся гвардейцев и боевых магов во главе с королём престарелые заговорщики вытаращились едва ли не в суеверном ужасе. Кто посмел?.. А главное — как преодолел защиту?

Впрочем, Главе Ковена, герцогу Норфолкскому, достаточно было оценить россыпь магических искр со скромного ордена в петлице королевского мундира, чтобы понять, как. Такова уж была мощь того, кто своими руками когда-то сотворил артефакт, ставший одной из тайных королевских регалий. Для него в принципе не существовало закрытых дверей, врат и оков. А ещё Главному Магу, единственному в этом помещении опознавшему Крест Клементина, очень хорошо было известно второе предназначение данного артефакта. Кара Господня.

Впрочем, оставалась ещё возможность осечки. Сработает ли святыня сейчас? Ведь того, что привязал её к плетению Присяги и подпитывал долгие годы, больше нет в живых. Не слишком ли самонадеян новый король?

И, в конце концов, он всего лишь с малой охраной…

Величественно поднявшись с кресла, Главный Маг поклонился. Снисходительно. Ясно давая понять, что здесь, в своём лого… месте Силы король — он.

— Какая честь, ваше величество! Мы несказанно счастливы…

— Это ненадолго, милорд, — перебил Эдвард бесцеремонно.

Старик застыл в замешательстве. Его — прервать? Как это? Недоумённо вскинул бровь, вслушиваясь. Король же обвёл присутствующих тяжёлым взглядом.

Все в сборе. Превосходно. Главное — не раскрыть раньше времени мышеловку, в которую эти интриганы себя загнали.

— Дело в том, что я пришёл остановить вашу деятельность, господа маги. Вы обвиняетесь в заговоре против меня и Альвиона. Помимо этой претензии у меня лично к некоторым из вас имеется ещё несколько, но и первой причины вполне достаточно, чтобы арестовать вашу весёлую компанию. Я объявляю Ковен в нынешнем составе распущенным, господа. Навсегда.

Слегка изменившись в лице, Глава Ковена, тем не менее, попытался возразить, поглядывая на сопровождение короля, деловито охватывающее Зал цепочкой по периметру:

— Однако, Ваше величество, при всём уважении, хочу напомнить, что вы не вправе!.. Э-э… Ковен низлагается, как и избирается, коллегиально, при большинстве голосов…

Голос Эдварда Четвёртого, зычный, поднимавший на поле боя умирающих солдат для последнего победного броска, перекрыл растерянное бормотание:

— Могу, милорд. Имею право. Законодательство моей державы позволяет мне единолично, своей монаршей волей, прекратить деятельность сообщества либо союза, в составе которых находятся изменники своему королю и Отечеству. У нас есть доказательства ваших тайных переговоров с Испанийской Инквизицией, а также совместной подготовки военной операции под кодовым названием «Армада победы». Этого достаточно, чтобы большинство из вас провели остаток дней в камере с особыми браслетами на руках и ногах. Поэтому…

Прервавшись и слегка скосив взгляд, его величество проследил, как от защитной сферы, раскрывшейся над ним, осыпаются стрелки молний, как гвардейцы заламывают руки трём разгневанным старикам, как с другой стороны стола, вытянутого подковой, кто-то в невнятном балахоне вздымает к потолку пылающий посох… и пожал плечами.

— Милорды маги, вы в своём уме? Вы действительно целились в меня? Это ж покушение! Плаха, однозначно! Даю вам последний шанс опомниться и…