Хаос

И теперь он сбросил рубашку, оставив руки и грудь восхитительно обнаженными, впитывая холод, темноту и океанские брызги.

Он привел меня сюда посреди ночи, когда я не могла заснуть, когда качка корабля вызвала у меня такую тошноту, что меня чуть не вырвало на идеально чистые полы Энака. Шторм, который угрожал нам издалека, не материализовался ночью. Он преследовал нас издалека, сплошное грозовое облако и далекие неземные молнии. Время от времени до моих ушей доносится слабый раскат грома.

Это довольно зловеще. Я надеюсь, что он не начнется до того, как мы доберемся до места.

Целителя нигде не видно. Последнее, что я видела, он поправлял какие-то снасти в задней части корабля. Что бы он ни сделал, корабль сумел удержаться на своем курсе, его темно-серые паруса туго натянулись на ровном ветру.

Кайм очень долго молчал. Я понятия не имею, о чем он думает. Зажатая между мерным движением его груди и безжалостным ритмом моря, я не смею говорить.

Что-то подсказывает мне, что ему нужна эта тишина.

Опасность надвигается на нас со всех сторон, и он что-то замышляет, но когда я осторожно пытаюсь расспросить его, он отмахивается от моих вопросов, скрывая свои мысли.

О чем ты думаешь, Кайм?

Несмотря на то, что холодная маска ассасина вернулась на место, его прикосновение восхитительно нежное.

Он заправляет прядь волос мне за ухо и нежно целует в это нежное местечко прямо под мочкой уха.

— Лепесток ледяного цветка и щепотка кристаллов рога мармока, — тихо говорит он.

— Что? — Я моргаю, пораженная глубоким гулом его голоса.

— Измельчить их вместе с помощью ступки и пестика, пока они не превратятся в мелкий синий порошок. Затем добавить половину флакона молока паука черной вдовы, хорошо перемешать и вколоть инъекцию в большую вену на сгибе руки.

— Что все это значит, Кайм?

— Это противоядие от яда, который я ввел в тело Энака. Я буду повторять это снова и снова, пока ты не сможешь выучить это наизусть. Важно, чтобы ты это знала.

— Почему? — Во мне поднимается ужас.

— Так надо. Делай, как я говорю, Амали.

— Ты не скажешь мне почему?

— Ты уже знаешь.

— Ты думаешь, что тебя не будет здесь, чтобы самому рассказать Энаку? Ты смеешь думать, что оставишь меня здесь одну? После всего, что мы пережили вместе? — Я качаю головой. — Куда бы ты ни направлялся, я иду с тобой. Кто знает, может быть, мне даже придется защищать тебя.

Кайм тихо посмеивается, как будто сама идея абсурдна, но он каким-то образом очарован ею. Возможно, это абсурдно, но он заражен ядом дракона, и никто из нас не знает, насколько все будет плохо.

Мысль о том, что могучий Кайм может быть повержен этим…

Она ужасает.

— Ты упрямая, знаешь это? — Он ласкает мою щеку подушечкой большого пальца. Его прикосновение обжигает. Для того, кто поражен магией, которая может его убить, он, кажется, не очень беспокоится.

Это заставляет меня чувствовать себя немного лучше.

— Котелок, чайник, черный, — шепчу я, когда соленый ветер кружится вокруг нас.

— Хм, — он издает удивленное урчание. — Делай, как я говорю, Амали.

— А если я этого не сделаю?

Он обнимает меня чуть крепче, его коварные пальцы скользят вниз к поясу моих брюк. Он просовывает руку мне под пояс, лаская обнаженную кожу, посылая по мне искры желания.

— Тогда мне придется наказать тебя позже… используя метод по моему выбору.

По мне пробегает дрожь. Я наклоняюсь к нему, наслаждаясь его пьянящим теплом, позволяя этому чувству комфорта и защиты на мгновение прогнать все мои страхи.

Я чувствую себя в полной безопасности с ним, даже когда мы плывем по глубокому, темному морю, а шторм преследует нас по пятам.

— Теперь я в замешательстве, — бормочу я. — Ты хочешь, чтобы я запомнила твой секретный рецепт, и все же делаешь непослушание более привлекательным вариантом? Ты не привык, чтобы тебе бросали вызов, верно?

— Если сделаешь, как говорю, я вознагражу тебя.

— Наказанием?

— И наградой. — Он целует меня в щеку. — И много чем. Все, о чем ты попросишь, любовь моя.

Мое сердце колотится в груди. Его пальцы ползут ниже, задевая мой теплый вход под обтягивающей кожей брюк. Черт бы его побрал. Это должно быть серьезно.

— Пожалуйста, сделай это, Амали. Я вернусь к тебе, обещаю.

— Ты должен, Кайм. Без тебя я не смогу…

— Шш. — Он заглушает мои сомнения поцелуем. Его губы твердые, но нежные и горячие, как огонь. — Что бы ни случилось, я найду тебя, и все, что сейчас кажется таким ужасным, станет таким же незначительным, как пылинки на ветру.

Я закрываю глаза и позволяю уверенности в его словах проникнуть в каждую клеточку моего существа. Он кажется таким ужасно уверенным.

Как такое может быть?

Небо уже немного посветлело. Я могу только разглядеть бледные руки Кайма, обнимающие меня. Темные чернила на его коже клубятся и извиваются, и на мгновение, клянусь, змея шевельнулась.

Это… он… не пугает меня. Уже нет.

— Лепесток ледяного цветка и щепотка кристаллов из рога мармока, — повторяю я, прижимаясь к его мозолистым пальцам, когда он скользит глубже и тянет за мой пирсинг. — И-измельчить их в порошок, добавить половину флакона молока паука черной вдовы и впрыснуть в большую вену на сгибе локтя.

— Умная женщина, — одобрительно урчит он, обводя круги вокруг пульсирующего клитора. — Мне даже не нужно тебя ничему учить.

Я глубоко, судорожно вздохнула. В корабль ударяется большая волна, обдавая нас брызгами холодной морской воды. Я едва осознаю это, когда горячие пальцы Кайма раскрывают меня и превращают в дрожащее нечто.

Лодка качается вверх и вниз, и я катаюсь на волнах удовольствия, когда руки Кайма такие теплые и умелые, и он чувствуется так хорошо рядом со мной, его мощное тело прижато ко мне, а его неповторимый запах смешивается с соленым привкусом океана, и если это его представление о награде, то я бы с радостью приняла любое наказание, только чтобы…

— А-а-ах. — Мой стон усиливается, становясь пронзительным и задыхающимся над ревом моря.

Затем я достигаю кульминации, тихо, великолепно, неожиданно, и все это время Кайм полностью контролирует себя.

Даже когда магия бога пожирает его изнутри.

— Я всегда найду тебя, Амали, — шепчет он, обводя горячими пальцами неровный круг моей метки, которая слегка горит. В его словах есть что-то странно пророческое. — Тебе не следует бояться.

Я таю рядом с ним, мои руки и ноги похожи на желе. Восхитительное томное чувство охватывает меня, но оно не в состоянии подавить ужасное беспокойство внутри.

— Ничего не могу с этим поделать. Я волнуюсь. В основном за тебя.

— Не стоит. И ты должна помнить, как бы я ни выглядел, когда прихожу к тебе, что бы ни делал, это я. И всегда буду кланяться только тебе, моя энака.

Энака. Почему это слово так глубоко резонирует, словно запечатлевается в моей душе?

— Что это значит?

— Это на иони. И означает «Предназначенная».

О. Я делаю глубокий вдох. Океан вздыхает, словно пораженный этим откровением.

— Ты действительно веришь во все это? То, что они говорят об Отмеченных и…

Что им суждено быть востребованными самим богом смерти.

— Раньше нет, но теперь не уверен. — Кайм замолкает и крепко обнимает меня, глядя на океан. — Смотри, — мягко говорит он, протягивая руку.

Возможно, это просто мое воображение, но клянусь, что наполовину законченная змея на его коже мерцает в ярком рассвете. Я так и не спросила его, что означают эти грозные чернильные знаки. В какой-то момент я просто приняла их как часть его — символ мучительной истории с Преподобным. Возможно, именно поэтому я не спрашивала. Не все раны нуждаются в повторном вскрытии.

Я прослеживаю за взглядом Кайма и вижу намек на землю цвета слоновой кости. Она слегка изогнута, как гладкое горизонтальное лезвие.

— Вот и побережье.

— Побережье Костей, — бормочу я, зачарованно глядя вдаль. Это потрясающе. Когда мы приближаемся, вижу волны, набегающие на поразительную береговую линию цвета слоновой кости. Это похоже на песок, только более грубый. Берег сменяется диким переплетением виноградных лоз и деревьев, которые цепляются за устье небольшой реки.

С каждым мгновением сцена перед моими глазами становится все яснее. Это пугающий и завораживающий пейзаж, который я никогда не могла себе представить даже в самых смелых ожиданиях.

— Почему берег такой бледный? Он действительно укрыт песком и камнями?

— Костями, — поправляет Кайм. — Он сделан из костей мертвых монстров, которые живут в глубинах океана. Волны разбивают их в течение многих зим, превращая в мелкую белую пыль.

Я решаю, что предпочла бы не знать, какие монстры скрываются в темных морских глубинах. Этот мир и так достаточно ужасен.

— Это то место, куда ты договорился доставить Хоргуса.

— Да. Но, как и все остальное, это будет непросто. Ты должна оставаться рядом со мной, и что бы ты ни делала, не смотри в глаза иншади. Некоторые из них обладают способностью влиять на эмоции.

По мне пробегает холодок. Что за существа эти таинственные иншади? Звучит почти так же устрашающе, как Орден.

— Не бойся. Они не причинят тебе вреда, пока ты со мной. Мне просто ненавистна мысль о том, что кто-то может так поступить с тобой. У меня, вероятно, возникло бы искушение убить их.

— А что произойдет, если кто-то повлияет на твои эмоции, Кайм?

Теперь это пугающая мысль. Им никто не должен манипулировать. Он слишком смертоносен.

Ветер развевает мои волосы вокруг лица, когда Кайм находит мои руки и переплетает свои пальцы с моими. Он прижимает пальцы к груди так, что мои руки — и его — лежат на моем сердце.

— Ничего, любовь моя. Кажется, я невосприимчив к их влиянию.

— Конечно. — Тихий, недоверчивый смешок срывается с моих губ. — Невозможно поверить, что кто-то вроде тебя может подпасть под чары другого. Знаешь, я думаю, что ты невероятно силен, Кайм… гораздо сильнее, чем ты даже представляешь. В тебе есть что-то огромное, что все это время смотрело тебе в лицо, и ты либо не видишь этого, либо не хочешь видеть таким, какое оно есть. Но теперь ты находишься на неизведанной территории, и рано или поздно судьба заставит тебя действовать.

Он стоит очень тихо. Только корабль движется, преодолевая волну за волной, приближая нас к берегу. Я разозлила его? Нет. Он утыкается носом в мою шею сбоку. Он такой невероятно теплый. Даже слишком.

— Хм. Возможно. Но в одном ты ошибаешься, Амали. Не знаю, что ты сделала со мной, маленькая лесная ведьма, но ты обладаешь надо мной властью, которую я не могу понять. Если уж на то пошло, то это ты самая могущественная.

Глава 14

Кайм

Я приказываю Энаку поставить свою лодку на якорь вверх по реке в густых зарослях мангровых деревьев. Приближающийся шторм будет чудовищным. Я могу сказать это по тому, как атмосфера стала устрашающе тихой.

Ветер стих. Даже непрекращающееся пение цикад исчезло.