Пепел. Наследие 2

Ничего не могу с собой поделать и всё же спрашиваю:

– Довериться? Так, как мама и папа?

Ракс рычит, и мои губы сами собой изгибаются словно я сама сейчас зарычу.

У Гриро становится такое несчастное лицо, что не будь всего пережитого за последнее время, я бы ему посочувствовала. Но не теперь. Не тогда, когда он стал моим единственным врагом во всём мире.

– Джил, я ведь объяснил. Твоя мама – угроза.

– Была ею. Ты говоришь в настоящем времени, словно она жива. Это ты уничтожил всю вакцину?

– Мне пришлось.

И я, и Ракс сдерживаем себя из последних сил. Мы так жаждем броситься на Гриро, что кости ломит, а руки зудят. Пчелиный рой приближается, и его жужжание порядком раздражает. Прохожусь взглядом по присутствующим, они не меняются в лице, значит пчелиное жужжание слышу только я.

– Как ты узнал, что я в Кортрок? – спрашиваю я.

Гриро молчит какое-то время, но он не может упустить момента. Я с ним заговорила. Я не хотела, но, возможно, именно сейчас я могу узнать ответы на многие вопросы.

– Мне подсказали.

Предатель? В голове мелькают лица знакомых мне людей, и я не могу понять, кто предал меня. Кто вообще знал о том, что я в Кортрок?

– Давай поговорим как взрослые люди. Я хочу спокойствие и процветание для Креста. Чего хочешь ты? Я сделаю всё, что ты пожелаешь, если ты прилюдно расскажешь, как Майкл по приказу Хантера убил Джей и похитил тебя, после он отправился на собрание, где наш город ожидали шикарные предложения, и сорвал подписание договора, а после убил твоего отца, так как он хотел помешать пасынку Хантера. Выходит, что Джей и Майкл были героями, и Крест всегда будет их помнить и почитать. Это всё, чего я хочу. Чего хочешь ты?

Он просит меня лгать. Оговорить людей, которые пытались меня спасти. Что творится в голове Гриро?

– Можешь отмотать время вспять и никогда не появляться в нашей жизни?

Гриро отрицательно качает головой:

– Это невозможно.

– Как и невозможно то, что ты предлагаешь.

– Хорошо. Я терпеливый, но даже моё ожидание не вечно.

Глубоко вздохнув, вспоминаю пустые глаза моих родителей. Одни насыщенно зеленые с крапинками, другие янтарные. Когда я видела их в последний раз, там уже не было света. Там не было ничего.

– Ничто не вечно, – шепчу я сама себе.

– Ты злишься, и я понимаю…

– Не понимаешь, – я сжимаю пальцы в кулаки и стараюсь дышать ровно. Ракс волчком кружит у меня в голове. Рой приближается.

Гриро отходит к двери и не оборачиваясь говорит:

– Надеюсь, что он сможет убедить тебя.

Он?

Гриро покидает камеру, проходит пара секунд, и входит Истон. Я перестаю дышать, что-либо слышать или чувствовать. Но я вижу. Вижу слегка виноватый взгляд Истона. Его зеленые глаза исследуют меня, он останавливается там же, где до этого стоял Гриро… на безопасном расстоянии от меня.

– Истон? – шепчу я, надеясь, что это сон.

– Здравствуй, Джил.

Истон практически не смотрит мне в глаза. На всё что угодно, но только не на меня.

– Что ты здесь делаешь?

Задав этот вопрос, я осознаю, для чего он здесь. Его провинившийся взгляд говорит о многом. О том, что здесь он не насильно.

– Я должен убедить тебя, – честно признаётся он.

– Ты помогаешь Гриро?

– Я помогаю всем нам. Когда Гриро приехал в Хелл, тебя там уже не было, но я знал, куда вы направляетесь. Я рассказал ему об этом. Он забрал меня с собой, и мы прибыли к нужной точке, когда вас забирал вертолёт. А дальше Гриро отправил меня и ещё нескольких человек сюда, а сам направился в Кортрок. За тобой. Чтобы спасти тебя.

– Ты идиот? – спрашиваю я без доли иронии. – Ты ведь был там, когда Гриро убил мою маму.

– Я этого не видел. И Гриро говорит, что всё было не так.

Он был без сознания и действительно не видел фатального выстрела предателя. Что же Гриро наговорил Истону, что тот так легко поверил ему?

– И ты ему веришь? – осторожно спрашиваю я.

Я надеюсь разглядеть в Истоне союзника. Может, он поможет мне выбраться из клетки?

– Я не верю Майклу. Он плохо на тебя влияет. Ты изменилась, стала совершенно другой. Ты…

Что он несёт? Истон переложил свою обиду и задетое эго в одну корзину со словами Гриро и вышло то, что вышло. Бред.

– Истон, заткнись! Я даже не хочу слышать твоих глупых выводов. Гриро отнял у меня всё, а ты винишь в этом Майкла? Серьёзно? Ты ведь никогда не был таким, ты всегда был одним из лучших людей, что я знала.

– Может, мы недостаточно знали друг друга? – спрашивает он и наконец-то смотрит мне в глаза.

Так и есть. Мы друг друга не знали.

В моих глазах начинает щипать. Мой папа погиб из-за слов Истона. Если бы он не рассказал Гриро, то его в Кортрок не было бы. Боже.

– Он убил папу, – шепчу я. – Гриро расстрелял моего папу.

Истон морщится и, отвернувшись, говорит:

– Знаю, мне жаль.

Мне жаль. Какие сухие слова. Они ничего не выражают.

Ракс шипит мне прямо в ухо. Он уверен, что мы должны разорвать Истона на лоскуты и развесить как гирлянды. Но я этого не сделаю. Мы не сделаем. Заталкиваю проявившиеся эмоции куда подальше и говорю, смотря Истону прямо в глаза:

– Ты меня не переубедишь, я не отдам Гриро город, я не предам память своих родителей.

– И я поддерживаю тебя в этом. Ты не будешь предавать их память. Ты, наоборот, спасёшь Крест. Будешь там жить, как и прежде. Ничего не изменится.

Именно в этот момент. В эту самую проклятую секунду я смотрю на настоящего Истона. На того, на кого я никогда не должна была полагаться. Я не должна была подпускать его к себе. То же самое произошло с мамой и папой. Они подпустили к себе Гриро, он оказался змеёй. Я подпустила Истона, он оказался… предателем. И они оба уверены в своей праведности.

– Изменилось всё, – говорю я и отвожу от Истона взгляд.

Мне больно на него смотреть.

Истон подступает ко мне на крохотный шаг и быстро шепчет:

– Джил, если ты не согласишься, то он уберет тебя.

Печально улыбаюсь и спрашиваю:

– И ты позволишь этому случиться?

– Согласись. И мы как-нибудь все наладим. Пройдет время, и тебе станет легче. Я помогу. Я буду рядом. Я…

– Истон, уходи, и больше не возвращайся.

– Он убьет тебя, – шепчет Истон и уходит прочь.

Дверь закрывается с уже привычным мне скрипом, а я молча сажусь на кровать. В голове снова прокручивается всё, что я узнала об этом заброшенном городе. О расстояниях и людях. О транспорте и воротах.

Не проходит и пяти минут, как прибегает Слоун и кричит:

– Мутанты! Они в городе! Сломали ворота и… – он не договаривает, открывает камеру, и я тут же встаю на ноги.

Ракс внутри меня ликует. Сейчас или никогда. Отдаю пульт управления другу. Он бросается на того, что первым забежал в камеру, и сносит его с ног. Чувствую, как мои губы растягиваются в улыбке. Адреналин растекается по венам. Пальцы сжимаются в кулаки.

И мне кажется, что со стороны я выгляжу безумной и жуткой. Слоун не ожидает от меня особых навыков, я тут их не показывала. Он переваливает меня через себя, но я не падаю на спину, моё тело словно кошачье изгибается, и я приземляюсь на колени и ладони.

Я чувствую силу, она струится по коже, под кожей, в венах и мыслях.

Я и есть сила.

– Какого хрена?! – вопит тот, что снаружи, наставляет на меня автомат, я прыгаю за Слоуна, пока он ещё не пришёл в себя.

Мертвой хваткой цепляюсь за его плечи, и его тело вздрагивает от автоматной очереди, что выпустил напарник извращенца. Вынимаю пистолет из кобуры, тело валится у моих ног.

Наставляю пистолет на извращенца, он вскидывает автомат, но я быстрее. Стреляю ему в колени и крик боли отзывается эхом от стен. Перевожу пистолет на второго охранника. Мужчина держит автомат, и его дуло направлено прямо на меня. Но никто не спускает курок. Я не знаю, смогу ли выстрелить, я не помню лица тех, кто стрелял в папу. Были ли эти трое там? Мне не жаль извращенца. Он стонет и проклинает меня, но даже не пытается потянуться за автоматом. Я уверена, он отвратительный человек. Ракс подсказывает, что отвратительным людям ноги ни к чему.

– Ты стрелял в моего отца? – спрашиваю я у единственного, кто остался на ногах.

– Да ты умеешь разговаривать? – спрашивает он вместо того, чтобы дать мне ответ.

– Ты стрелял?

– Я даже не знаю, кто твой отец.

Лжёт? Или говорит правду? Я не знаю количество людей в городе, и не подозреваю от скольких из них мне нужно сбежать. Время. Время-время-время.

– Опусти автомат и спасайся, – говорю я. – Мутанты в городе.

– И дать тебе сбежать?

Я не отвечаю. Он переводит взгляд на Слоуна, потом на мужчину на полу, после возвращает его ко мне и медленно опускает автомат. Я опускаю пистолет. Пару секунд мы не двигаемся. Напряженно подхожу к кровати, беру куртку и накинув на себя, застегиваю молнию. Мы оба слышим звуки выстрелов и практически одновременно начинаем движение к выходу из полицейского участка.

Всё бы ничего, но жужжание в голове настолько громкое, что хочется зажать уши.

Около тридцати мутантов носятся по окраине неизвестного мне города. Откуда-то стреляют. Не понимаю откуда именно. Начинает моросить мелкий дождь, и под покровом капель я срываюсь с места и бегу к закрытому гаражу. Ракс тянет меня в другую сторону, туда, где собралась самая большая группа мутантов. Я сопротивляюсь, и чувствую, как рой пчёл уже практически летает у меня за плечами. Ракс чувствует мутантов? Жужжание – это они?

Добегаю до гаража. Врезаясь в серый металл прямо рядом с моей головой пролетают пули. Пригибаюсь и поднимаю ворота наверх. Они не заперты. Забегаю в гараж и, остановившись у мотоцикла, замираю. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Выстрелы продолжаются, а я стою и смотрю на пустующее место для ключа. Его нет. На что я надеялась?

Что-то падает позади меня. Резко оборачиваюсь и, достав пистолет, направляю его на источник шума. У дальней стены стоит девушка, её лицо в мазуте, а из рук только что выпал гаечный ключ.

Она, выпучив глаза, медленно пятится назад, я не стреляю. Она подходит к двери и быстро скрывается за ней, а возле запасного выхода я вижу прикрученный к стене металлический серый ящик. Точно такой же есть в Кресте, только он окрашен красной краской, чтобы выделяться.

Подбегаю к ящику и, сильно дернув дверцу, откидываю её в сторону. Сгребаю все ключи, что вижу, их оказывается всего три, бегу к мотоциклу. Когда до него остаётся всего метр, в гараж врываются два мутанта. Я останавливаюсь и, смотря в их белые глаза, перестаю дышать. Ракс неиствует. Он дерет на себе волосы, и я снова начинаю движение.

Мутанты принюхиваются и идут ко мне. Не бегут. Именно идут. Медленно, словно учуяли не дичь, а более опасного хищника. Ведь это так и есть. Рот наполняется слюной. Пару мгновений пристально смотрю на них, но не испытываю страха. Сейчас я больше боюсь живых, чем мертвых.

Подхожу к мотоциклу, подобрав нужный ключ, забираюсь на железного зверя и завожу мотор. Остальные ключи убираю в карман, чтобы меня не смогли преследовать на машинах.

Ещё раз смотрю на мутантов. Серые тела влажные от дождя, они стоят на одном месте и не предпринимают попыток к нападению. Хорошо. Ладно.

На скорости выезжаю за пределы гаража, набираю скорость и несусь из города. Ворота погнуты, а мутанты расступаются передо мной. Оказавшись за пределами "тюрьмы", оборачиваюсь назад и вижу, как сотни мутантов несутся за мной. Выстрелов из города больше не слышно. И самое удивительное то, что я не боюсь мутантов. Пчелиный рой уже готов пробраться мне в голову. Смотря по сторонам, наблюдаю за мутантами. Они даже не пытаются на меня напасть.