Камилла. Жемчужина темного мага

* * *

Комнатка у Годивы оказалась маленькая и до самого потолка забитая каким-то тряпьем. Ровно посередине стояла широкая кровать, застланная потертым розовым покрывалом — такого же отвратительного оттенка, как и занавески на окне. Рядом с кроватью был крепкий деревянный стул с высокой спинкой. Вот и вся мебель — а у стены сплошные тюки, какие-то платья, мятые и кое-как сложенные. низенькая дверь вела в соседнюю комнату.

несколько минут они молчали: Аларик осматривался, чувствуя, как растет в душе омерзение ко всему происходящему, а Годива молча стояла рядом. Потом он глянул на нее, чтоб хотя бы рассмотреть лицо: молоденькая, курносенькая, с тонкими губами, щедро намазанными красной помадой, растрепанная прическа, прямые пряди падают на лоб. И темные глаза обведены черным карандашом так, словно у нее синяки от недосыпания. Годива стояла, сутулясь, обхватив себя за плечи тонкими руками, и было видно, что ей совершенно не нравится такой клиент — но деваться некуда.

— Ванная там, — наконец сказала женщина, — ты ничем не болен? Если болен, то надо амулет активировать.

— не надо, все со мной в порядке, — он расстегнул пояс, положил ножны с мечом на тот единственный стул. туда же последовал нож. Глянув на Годиву, Аларик холодно поинтересовался, — не бросишься на меня?

она фыркнула.

— Зачем? ты мне ничего дурного не сделал.

— темных магов не любят, — он снял плащ, кафтан, развесил их на спинке стула.

— А за что вас любить? Вы ж младенцев крадете и едите.

— Это кто такое рассказывает? — руки, потянувшиеся к застежкам на вороте туники, на миг замерли.

— Все это знают, — мрачно ответила Годива, — надеюсь, ты проездом.

— А вот и нет, — Аларик не смог скрыть злорадства, — я здесь задержусь. но не думай, что мне так хотелось ехать в этот ваш… Шаташверин. Я приехал, потому что поблизости видели вергов.

Годива вздохнула, а потом уселась на кровати, упершись ладонями в округлые колени.

— Да, слышала, с месяц назад. Был прорыв, их, конечно, убили, но…

— но темный маг гораздо эффективнее, правда? А светлая магия вергов не берет… И поэтому ваш бургомистр написал в ковен Ворона с просьбой прислать мага…

Аларик стянул тунику, бросил ее поверх одежды, потянулся к штанам — но затем, сперва разувшись, босиком прошлепал к двери в ванную.

— там в бадье грелка, — донеслось в спину, — полотенца на бортике. Чистые. До тебя ещё никто купаться не лез.

Ванная оказалась ещё меньше спальни, но здесь была деревянная бадья с чистой теплой водой — на дне светились греющие амулеты. Аларик стянул штаны, аккуратно сложил их на табурет, а сам, не веря собственному счастью, погрузился в воду. Сперва по горло, а потом и вовсе с головой. Благодатное тепло побежало по телу, согревая и затекшую спину, и ноющую поясницу. он вынырнул, отбросил со лба волосы и закрыл глаза. Кажется, жизнь начинала налаживаться… ну, а то, что бургомистр не принимает посетителей по ночам — так оно ж с самого начала было понятно.

Пар стелился над водой. Здесь не было запаха пудры и грязного белья — только сырость и какие-то травы. И так сделалось хорошо, что, казалось, даже тьма глубоко внутри размякла и уже не была такой страшной и ледяной.

«ну, отлично, — медленно думал Аларик, — завтра я посещу господина бургомистра. И если выяснится, что я тут не нужен, отправлюсь в обратный путь. Всего-то три дня добираться. А если верги здесь бывают, придется поработать. Во славу ковена».

мысли переключились на ковен. на самом деле, Аларик не испытывал к нему никаких чувств: ни особой любви или признательности, ни раздражения. Ковен просто был в его жизни, ковен правил ей — но это та цена, которую платили все темные маги за возможность безбедной жизни в мире победившего Света. Иногда Аларику казалось, что, если б не существование вергов, всех темных извели бы, ещё во младенчестве, когда маг совершенно беззащитен. А так получалось, что нападения вергов оправдывали существование темных магов. Было во всем этом что-то неправильное и несправедливое, но надо было просто смириться с тем, что в ближайшее время ничего не изменится. темные маги — хороший инструмент в борьбе с врагом, ну а то, что за людей их мало кто держит — никого не волнует, можно и потерпеть, выбор невелик…

А вот что будет, когда вергов не станет?

«но ты же знаешь, что они будут всегда? Королева уже никогда не убьет короля, она сама давно мертва, и тело ее истлело два столетия назад».

В самом деле, оставалось только успокоиться и принимать жизнь такой, какая она есть: миром правят Светлые, темные же бьют вергов и запечатывают их ходы. И лучше принадлежать ковену, чем быть свободным темным и однажды попасться светлейшему ордену.

он поймал себя на том, что начал задремывать, поэтому выбрался из бадьи, старательно обтерся кусками полотна — оно и в самом деле оказалось чистым, сладко пахло розами — а затем, обмотав бедра обрезом подлиннее, вышел из ванной.

Годива все так же сидела на краю кровати, и ее кулачки были судорожно сжаты. она вскинула взгляд на Аларика, помолчала, а затем сказала:

— В первый раз вижу рыжего темного мага.

— Сразу видно, кто я? — он подошел ближе, раздумывая, насколько чистыми окажутся простыни.

— так ведь вышивка по вороту…

— А вот ваша управительница не сообразила.

— Да все она сообразила, — женщина устало махнула рукой, — просто до денег жадная. Слишком жадная.

Потом, помолчав, она сухо поинтересовалась:

— ты как будешь? Сверху? Снизу?

— Встань, пожалуйста, — попросил Аларик.

— Стоя? неудобно будет.

но она все-таки поднялась, а он молча нырнул под покрывало и вытянулся на кровати, разбросав руки в стороны. Вот оно, счастье.

— И-и? — протянула Годива, хлопая глазами.

— А теперь я буду засыпать, — сказал Аларик, — а ты посиди рядом, и можешь рассказать мне, что происходит в городе. Уж если мне предстоит здесь задержаться, то я бы предпочел знать, кто есть кто…

— ты что, просто спать будешь? — кажется, она не верила.

— Именно так, — прошептал он, — не обижайся. И никому об этом не рассказывай, договорились? Это будет наш маленький секрет.

Годива фыркнула. И ничего не сказала: откуда-то достала теплую шаль, завернулась в нее и уселась на край кровати в ногах, потому что стул был занят одеждой.

— Знаешь, а ты ничего так, — пробивалось сквозь дрему, — если захочешь как-нибудь… заходи, денег не возьму.

— так ведь не ты здесь хозяйка…

— ничего, как-нибудь устрою. Глаза у тебя красивые.

— Я же темный маг.

— А покажи, где эта печать, которую вам всем ставят.

он повернул руку так, чтобы она могла рассмотреть тот старый-старый шрам. Клеймо. Знак сдерживания, в который зашито заклинание светлого ковена.

— Больно было? — шепотом спросила женщина.

Аларик молча кивнул.

— И как ты на такое согласился?

— мне пришлось выбирать между этой печатью и смертью, — просто ответил он, — кажется, выбор очевиден.

— не повезло тебе, — она вздохнула, — ну, ладно. А что тебе рассказать? Здесь у нас мало чего интересного случается, а если и случается, то я об этом не знаю. но вот в соседнем городе — о, я слышала, там на днях будет бал у герцога Велье. И даже принц Эдвин Лоджерин приедет, потому что герцог — это его родственник. Хотела бы я посмотреть на этого принца!

— Зачем тебе? — сонно пробормотал Аларик, — я слышал, он сволочь ещё та…

— но принц же… все-таки… ну и ладно. ну и верги с ним, с принцем. А скажи, правда ли, что темные маги знают, когда мы избавимся от вергов?

— так об этом все знают, — он приоткрыл один глаз, посмотрел на Годиву. она буквально пожирала его взглядом, так ей было интересно, — дело-то давнее. Когда-то один из наших королей похитил подземную королеву, взял ее силой и так и не женился. А когда она рожала и не могла разродиться, он приказал ее убить, чтобы вынуть ребенка из чрева. И когда королева умирала, она прокляла эти земли, и этим проклятием обрекла на войну два народа, и свой, и наш. Вергов обуяла жажда мести, понимаешь ли… и они утратили рассудок. А люди — те, кто на земной поверхности — обречены воевать, терять близких, раз за разом, до тех пор, пока королева не убьет короля. Это исходя из проклятия.

— А как она его убьет-то? — спросила Годива.

— то-то и беда, что уже никак, — пробормотал Аларик, — поэтому войне конца не будет, а все эти легенды — так, чтоб развлечься…

— ты в это не веришь, да? В проклятие?

— Уже не верю, — выдохнул он и зевнул, — пожалуйста, помолчи немного, а? И разбуди на рассвете.