Ошибка Белой Королевы или Кто обидел попаданку?

Королева величественно кивнула. Качнулся бело-льняной локон, выбившийся из-под утренней кружевной наколки, заменявшей аристократкам простые обывательские чепцы — непременный атрибут замужней женщины. Холодно бросила:

— Говорите.

Её визави также отставил чашку на звякнувшее блюдце, обозначив переход разговора в деловое русло.

— Простите мне некоторую бестактность, ваше величество…

— Ха! — прозвучало коротко и сухо, как выстрел. — Можно подумать, до этого вы рассыпались в любезностях!

Гость кротко вздохнул и на мгновение прикрыл веки. Продолжил, как ни в чём не бывало.

— Вам известно, должно быть, что в настоящее время… э-э… мужской благосклонностью Его Величества пользуются сразу несколько особ?

Алиса только отмахнулась.

— Чем их больше, тем мне спокойнее. Достаточно и того, что после приезда с вод он навещает мою спальню раз в две недели и особо не утомляет. И что?

— Ваше Величество, одна из этих особ беременна.

В лице королевы что-то дрогнуло.

— Кто?

— Я открою её имя позже, Ваше Величество, на то есть причины. А пока что позвольте сообщить вам свои соображения. Девица эта, похоже, ещё не догадывается о своём деликатном состоянии; я же, как профессионал высокого уровня, определил его с первого взгляда. Предваряя вопрос, отвечу сразу: нет, иные мои коллеги, менее одарённые, сего факта не различат ещё пару недель, ведь срок беременности крайне мал. Так вот, ваше величество, я предлагаю вам помощь в инсценировке, где главная роль будет отведена не некоей выскочке-шлюхе, а именно вам. У меня самого просто не хватит, так сказать, ресурсов и средств организовать всё действо должным образом, ведь оно, к тому же, изрядно растянется во времени: на полноценных девять месяцев! Вы меня понимаете?

От ответного сверлящего взгляда раскосых зелёных глаз маг-целитель украдкой поёжился. Почему-то ему, матёрому волку, сожравшему, пусть и в переносном смысле, не одного и не двух конкурентов на пути своей выдающейся карьеры, стало тревожно. Он вновь украдкой прикоснулся к защитному амулету.

— Вы предлагаете… замену главных действующих лиц, я правильно поняла? — медленно проговорила королева.

Как и собеседник, она перешла на язык иносказаний и намёков, не рискуя вслух называть вещи своими именами. Королевские покои вовсе не гарант приватности и сохранения тайны: в них порой толкутся все, кому не лень, проходной двор какой-то. И не раз, и не два Алиса собственноручно выкидывала в камин обнаруженные и обезвреженные при содействии Долорес прослушивающие артефакты.

Мэтр Дени кивнул с облегчением:

— Да. Вы совершенно верно меня поняли.

Почтенный маг сидел спиной к камину, а потому не видел, как по венецианскому зеркалу, огромному, шире каминного портала, пробежала лёгкая рябь. Видела Алиса. Чуть заметно усмехнулась.

Можно говорить свободно. Артефакта прослушивания на лекаре нет, только не особо сильная защита.

— А что потом? — с расстановкой спросила. — Допустим, я найду способ убрать некую беременную выскочку с глаз долой, подсунув мужу для его нужд другую дуру, он неприхотлив и удовлетворится новой игрушкой; а эту спрячу до самых родов. Допустим, смогу имитировать растущий живот…

— Мало того, ваше величество, я добавлю к вашей ауре специфичные вкрапления! Даже если случайно вас заметит целитель моего уровня, он не догадается об их искусственном, так сказать, происхождении. Это будет идеальная маскировка. Идеальная королевская беременность, так сказать.

— Допустим… — несколько нервозно повторила королева. Задумалась. — Но роды-то, роды! Вы же знаете, что рождение наследника подразумевает присутствие множества свидетелей. Рожать-то должна я сама! Что вы на это скажете?

— Что всё пройдёт согласно протоколу, ваше величество. Рожать будет настоящая роженица, но под вашей иллюзией. Причём иллюзию мы закрепим задолго до родов, чтобы окружение, так сказать, привыкло и ни в чём не сомневалось… Вот почему я оговорился, ваше величество, что один не справлюсь с такой грандиозной постановкой: нужно как следует всё продумать, задействовать людей, средства, привлечь охрану, обеспечить убежище для…

Алиса прервала его нетерпеливым жестом.

— Поняла. Это я беру на себя. Стало быть…

Мелодичный звон, возвещающий о наступлении полудня, заставил её умолкнуть. Алиса с досадой покосилась на циферблат и взглянула на медика, отчего-то вдруг побледневшего. Стремительно наклонилась к нему через чайный столик:

— Имя этой беременной сучки! Ну? Имя!

Тот, закатывая глаза, синел лицом, откинувшись на спинку кресла. Скрюченные пальцы судорожно цеплялись за шейный платок в безуспешной попытке ослабить узел. С сожалением глянув на задыхающегося, молодая женщина быстро поменяла местами чашки, содержимое гостевой выплеснула в камин, протёрла стенки батистовым платком, наполнила свежим чаем…

Что ещё?

Бесстыдно сунуть руку умирающему за пазуху и сорвать обнаруженный медальон. Пригодится. Пусть Долорес глянет…

…и лишь тогда с перепуганным лицом опрокинуть своё кресло, будто бы в панике, броситься к дверям и закричать срывающимся голосом:

— Ко мне! Сюда! Мэтру плохо, боже мой, он, кажется, умирает!

Едва не слетели с петель массивные створки, пропуская застрявших и мешающих друг другу гвардейцев и фрейлин. Начался переполох. Девушки хлопотали над перепуганной королевой, один из гвардейцев безуспешно пытался привести в чувство лейб-медика, другой послал за его помощником… Но вот мэтр захрипел и затих, последний раз судорожно дёрнув ногами, и странно вытянулся в кресле. Алиса с тайным облегчением зарыдала:

— Ужасно! Ужасно! Я не выдержу! У меня на глазах… Что с ним?

И вдруг затихла.

Осторожно приложила руку к животу.

— Мне… нельзя волноваться. Надо быть мужественной ради…

С мольбой протянула руку к некрасивой статс-даме:

— Леди Годфруа, уведите меня отсюда. Уведите. Пусть об этом бедняге позаботятся, но не в моём присутствии: мне теперь особенно нужно беречь душевное здоровье.

Дамы дружно ахнули, подхватили её под руки, бережно, как святыню, препроводили в спальню; раздели, уложили и спешно расселись кружком вокруг кровати, бдя каждая на своём посту и перешёптываясь, перемигиваясь. Ни одной не осталось, чтобы не вгляделась в трогательно побледневшее личико молодой королевы и не пробормотала: «Неужели?.. Ах, вот бы успеть первой сообщить его величеству такую новость!..»

А их королева, сохраняя на физиономии печать вселенской скорби, мысленно ликовала:

«Ну и зачем мне вас проклинать, дорогой мэтр, если есть такие хорошие и никем не определяемые яды? Идеальный приступ грудной жабы получился. Я же чувствовала, что не с добром вы ко мне шли… Впрочем, в какой-то степени вас даже жаль: такие проныры нужны и полезны. Вот только узнали вы чересчур много, да и многого захотели… кстати, так и не сказали, что именно. А ведь интригу такого масштаба из-за пустяка не затевают! Да и шлюшку, брюхатую от Эдварда, не успели назвать. Прямо сейчас рядом с ним крутятся Тильда и Жизель; которая из них? Лишь бы не кто-то ещё, о ком я не знаю… Ничего, вычислю. А за идею спасибо, дорогой мэтр!»

Вздохнув, лицемерно добавила:

«Сожалею, но нынче не ваш день. Придётся как-нибудь справляться без вас».

Не будь вокруг полудюжины дур-фрейлин, она бы сейчас мурчала, как сытая кошка. Только что ей удалось зацапать вкусненького жирного мышонка, а где-то неподалёку, в норках, ещё слышны шебаршение и испуганный писк. Прячьтесь-прячьтесь, мыши, кошка Алиса идёт искать!

…Лишь одна из фрейлин, четырнадцатилетняя Джейн Остин, в силу юного возраста и житейской невинности ничего не сообразившая из творящегося вокруг, с тоской покосилась на сумочку с вышиванием — не время сейчас для рукоделья… и вздрогнула, уловив еле слышное гневное бормотание за неплотно прикрытой дверью будуара. Но, разумеется, не увидела, как в зеркале над камином мелькнул призрачный силуэт… кажется, женский… затуманился и пропал.

Задрожали стрелки часов, и вновь по комнате поплыл мелодичный перезвон, подхваченный по кругу всеми дворцовыми хронометрами. В этот день все они, даже ручные, просигналили о наступлении полудня дважды.