Спасти графство и законного короля!

Глава 18.

Оливер.

Несмотря на свой возраст, уже за 20, Оливер никогда не влюблялся. Возможно, просто не в кого было. В замке не то, что не было женщин, женщины были. И очень даже неплохой внешности. Круглощекие, румяные золотоволосые северянки, довольно свободных нравов. Считающие для своей чести не зазорным «попробовать» что это – переспать с сыном настоящего короля. Поэтому, так сказать, практические навыки тесного общения с женщиной у него имелись. Но чисто физические. Ни одна из этих девиц, следует отметить, с роскошным, крепким телом, не затрагивала ни его душу, ни ум. Что уж говорить о, так сказать, «приближенных» дам матери. Она даже в ссылке умудрилась организовать свой «двор» из местных баронесс с дочерями. В большинстве своем, жеманными, пустоголовыми дурочками, к тому же сильно проигрывавшими простолюдинкам внешне. Единственная девушка с которой можно было поговорить не о погоде, не о смешном наряде дочки баронессы Х, и вульгарном поведении леди Y, была старая дева, «синий чулок», старше его лет на 10, отчаянно некрасивая, но умная, и, как бы сказала про себя Нелли, убежденная феминистка.

Кроме того, Густав предупреждал его об опасности даже легкого флирта с девицами «благородного» происхождения. Так что Оливер четко помнил, что если он не хочет порадовать дядюшку, заключив морганатический брак с дочерью отставного сержанта, пожалованного титулом за героические подвиги по вытаскиванию кузена Родрига в стельку пьяного из борделей и кабаков, то даже в случае падения девицы в обморок, следует дать ей возможность промахнуться мимо его рук. То есть отступить и дать возможность грохнуться на пол, а после ни в коем случае не пытаться привести в себя, и не дай бог не ослаблять чересчур затянутую шнуровку, но просто позвать горничную, камеристку и мамашу упавшей прелестницы, а самому срочно ретироваться подальше от места происшествия! Его игнорирование приличного женского общества дошло до того, что мамаша начала пенять Густаву на его плохое влияние на принца. Густав, первый бабник в Академии просто улыбался, и продолжал приглашать принца якобы на охоту, с которой они возвращались с пустыми руками и в компании пьяненьких стражников к ним приставленных.

В ответ на вопрос: Почему без добычи? Принц пожимал плечами, а конвой похабно улыбался. Не будешь же объяснять маменьке, что они весь день охотились на двух дочерей трактирщика, девиц весьма раскрепощенных и с весьма снисходительными женихами. Которые не видели ничего плохого в прибавлении к приданому нескольких золотых, а к их роду – первенца весьма благородной крови, что бы разбавить застоявшуюся, деревенскую. Особенно, если господа подарят новорожденным еще по паре-тройке золотых «на зубок».

Так что весьма подкованный в плане чисто физической стороне любви, Оливер ни разу не ощущал, так часто описываемого писателями и поэтами «томления в груди», ни постоянного желания видеть объект своей страсти, ни трепета от случайных прикосновений, считая все это выдуманными чувствами, что бы разбавить пресное повествование. И сейчас, ощутив все эти почитаемые им выдуманными чувства, пребывал в некоторой растерянности. Тем более, к всегдашнему верному советчику было не обратиться! Не скажешь же другу. – «Густав, я, кажется, влюбился в твою сестру! Только еще не могу понять, это любовь, или так, прихоть»! Зная Густава, это верный путь заработать по физиономии и потерять друга. Придется разбираться самому. Но отчего так ноет сердце от того, что прибывшего, как снег на голову, жениха она не выставила вон с позором, но оставила в графстве, и начала лечить, когда он заболел! Отчего так неприятны ее радостные похвалы Сэму, восхищение его хваткой, смекалкой и изобретательностью. А ведь Сэм вдовец! Да, старше лет на15, но хорош собой, особенно, когда отмоется от копоти и пота. Да и фигура настоящего силача. Простолюдин, конечно, но в перспективе большие дела, особенно с этим паровым двигателем! Богачом точно станет! Что с ним творится? Ревнует?? К рыжему малолетку и кузнецу?? Хотя, в его положении только ревновать и остается. Полная неопределенность и темнота в будущем. И он не должен, не имеет права втягивать ее в этот омут. В который она уже влезла с головой и с ногами, по самую макушку! Нет, надо сказать все честно, объясниться. И, если с ее стороны к нему только дружеская поддержка, уходить в сторону. Постепенно, тихо перестать втягивать девушку в политические игры, которые ничем хорошим могут не закончиться!

Так что сейчас самое время. Они одни, что уже нарушение приличий сверх всяких норм, никто об их разговоре не узнает, вперед!

Нелли.

После моих слов о поддержке Оливер завис на несколько минут. Сидел, с отрешенным видом, смотря прямо перед собой. И ведь не объяснишь, что перед ним, в шкуре 17-летней девушки, умудренная жизненным опытом женщина «далеко за 60» И все его метания для нее открытая книга. Да, влюбляется, да, и мне он далеко не неприятен и не безразличен. Вон, чуть не умерла со страху, когда он с бароном из-за меня сцепился. И мое молодое тело тоже к нему тянет! Но не время, не время! Почти в порту корабли Дамбрии, за карантинным кордоном маячит король со своими видами на графство. Самого Оливера со всеми собаками по всему королевству ищут отнюдь не для того, что бы ему власть передать! Тут не до чувств, холодная голова нужна.

Но и отталкивать резко нельзя, нельзя крылья подрезать на взлете! Может, рассказать ему правду? Зачем ему 65-летняя баба из другого мира? Решиться, прямо сейчас. И не удивляться, если он убежит прочь, не удерживать. Просто помогать, поддерживать, как бы я поддерживала своего сына. Да, только так. Других чувств между нами быть не может! Запретить себе думать о нем по-другому, забыть эти невозможные темные глазищи, просто помогать, как старший, умудренный друг более молодому. Вот правильное решение! Но внутри все просто кричало: – Дура, судьба посылает тебе еще один шанс! Не смей отступать! Ты мужа бросила через 40 лет совместной жизни, когда поняла, что эта твоя квартирка с видом на макушку всемирно известного собора и была любовью всей жизни мальчика из вологодской глубинки, а не ты, не твоя любовь, и совместная прожитая жизнь, уже не играет никакой роли. Тебе дан второй шанс. Пользуйся! Получи все, что тебе не дал первый брак. Пойми как это, любить безо всякой материальной заинтересованности, любить человека, взаимно, а не только даря любовь и не получая отдачи взамен!

В таких расстроенных чувствах я резко встала, отступила от стола, пытаясь как-то отдалиться, дать возможность рассмотреть во мне не молодую девушку, а то, чем я являюсь на самом деле. Оливер тут же вскочил, и, почти незаметным движением перекрыл мне дорогу к двери из кабинета. Теперь только объясняться. Прорываться с боем не входит в мои планы. Тут еще мой дурацкий чепчик, который я носила постоянно, скрывая отросшие, как и обещали местные Боги, волосы, свалился с головы и каштаново-рыжая волна рассыпалась по плечам.

- Нелли, – удивленно спросил Оливер, робко поднося пальцы к моим волосам, – зачем ты прячешь такую красоту под этом дурацким головным убором?

- Для того, что бы никто не донес королю о том, что я вполне оправилась после мора. Что бы он не сообразил сэкономить, и не объединить две свадьбы в три! Тогда придется «заболеть», якобы у меня обещанный рецидив, но эта симуляция выбьет меня из колеи на неопределенное время и лишит повторной возможности отказаться от свадьбы в случае острой необходимости!

- Понял. Нелли, – продолжил он с какой-то самоубийственной решимостью. Наверное, с такой прыгают в костюме "крыло" с небоскребов экстремалы из моего мира. – Нелли, я понимаю, что сейчас совершенно не время, Я не только никто, я больше, чем никто, я не знаю ни своего будущего, ни того, что будет со мной завтра, но именно поэтому я хочу сказать тебе все сегодня. Что бы ни произошло завтра, я хочу, что бы ты знала, я тебя люблю, Нелли. Наверное, я полюбил тебя с того момента, когда ты, как добрый ангел поднесла кружку с питьем к моим губам. Я понимаю, что мое признание не ко времени, и не к месту, но ничего не могу с собой поделать. Если я тебе категорически не нравлюсь, если я противен, можешь не отвечать. Я никогда больше не стану навязывать тебе свои чувства и удовлетворюсь теми крохами чисто дружеского внимания, которые ты сочтешь нужным мне уделить. Не стану вставать в позу и заявлять, что уйду навсегда и не увижу тебя больше. Мне действительно пока идти некуда, и не к кому. Но я никогда, ни взглядом, ни жестом не побеспокою тебя!

- «Додждалась! Дотянула! Теперь давай, признавайся, выкручиваться никак не выйдет! Он был предельно честен, тебе остается быть честной в ответ»!

- Оливер, – слегка дрожащим голосом ответила я, – я не буду кривить душой и уверять тебя, что я обычная девушка, а ты все же почти король, что я тебя недостойна и прочую чушь. Я тебя очень уважаю и ценю, что бы продолжать врать, как я вру окружающим. Не считай мои слова признаком, что я отвергаю твои чувства, просто я не могу прямо сказать заветные слова, пока ты не узнаешь правду обо мне. И примешь, или не примешь ее. Давай сядем, потому что я от волнения плохо стою на ногах. – Я подтолкнула принца к небольшому дивану в углу кабинета. Уселись.

- Оливер, то, что я сейчас расскажу не сказка, и не бред сумасшедшей. Я не из этого мира. Не из этого времени. Там, где я жила с этого века, в котором мы сейчас существуем, уже прошло четыреста лет. Так что это далекое прошлое. Мир другой. В моем мире нет магии. Все те механизмы и орудия существовали там очень давно. Я знаю историю своего мира, оттуда все эти мысли о третьем сословии, о революциях, которые произошли там. Но что случиться здесь, извини, подсказать не могу. Только общие принципы развития общества. В своем мире я была врачом, то есть лекарем. И погибла в момент, когда мы с коллегами спасали одного раненого парня. В госпиталь прилетел снаряд, вроде твоего взрывающегося шара, только значительно больше. Я там, в своем мире погибла. И мое сознание, мою душу ваши боги перенесли в ваш мир. Им срочно требовался человек, способный остановить мор, эпидемию. Здесь умирала девочка, сестра Густава. В момент, когда ее душа отлетела, ее место заняла моя. Поэтому я и знаю так много для этого мира, но совсем немного для моего. Я не переживаю. Там я прожила хорошую жизнь, у меня сын, внуки, им передали орден, которым наградили меня. Только, Оливер, там мне было 65 лет! И сейчас в теле 17-летней девушки существует 65-летняя старуха. Нет, я старухой себя не чувствовала, но года никуда не денешь. Вот такая, нереальная, правда, Оливер. Сможешь ли ты принять, что девушке, чье тело ты полюбил в три раза больше лет, чем тебе? Что она была замужем, что ее сын старше тебя, и у нее внуки? Да, я проживаю вторую жизнь, но при этом мне никуда не деться от первой.

- Как тебя звали в том, другом мире? – Всего ожидала, но не этого вопроса. И вообще, парень в истерике не бьется, от меня, как от нечистой силы не отмахивается, спокоен, даже слишком.

- Надежда. – Отвечаю, – в переводе на ваш язык это будет надежда.

- Ты любила там, в другом мире, своего мужа? Скучаешь по нему?