Спасти графство и законного короля!

Глава 20.

Густав закончил свое общение с Богами, веселый, подошел к нам.

- Вы что сидите, как в воду опущенные. Не ответили, что ли Боги? А мне ответили. Все правильно делаем! Победим!

- Хорошо тебе. Все рассказали, утешили. А вот нам что делать? Чем мы это заслужили?

Оливер протянул свое запястье, украшенное золотой татуировкой. Я протянула свое.

Густав побледнел.

- Какой срок?

- Три года, три месяца и три дня!

- Долго. Так что пока существуем, как раньше, не дергаемся. За три года много чего произойти может. Интересно, за что это вас так?

- Как я подозреваю, за сомнения в своих чувствах.

- А что, чувства у вас есть? Не зря на диванчике сидели!

Тут уж я вмешалась, чтобы Оливер в запале что-нибудь не ляпнул про бабушку 65 лет.

- Вот как раз на диванчике мы о чувствах и выясняли. Ты помешал все прояснить до конца. А Боги решили свой вклад внести. И как это разрулить теперь, не знаем!

- А что тут рулить, три года есть, за три года мы Оливера на трон посадим, и потом разойдетесь и все. Все равно, ты, Оливер, жениться на Нелли не сможешь. Тебе или герцога повлиятельнее дочь нужна, что бы поддержку оказал, либо иностранная принцесса. Да и Нелли о замужества с тобой и не помышляла, я прав, да Нелли?

И тут я позорно разрыдалась. В три ручья. Сижу, реву и остановиться не могу. Прямо посередине храма. Хорошо, что народу никого. В душе мысли такие горькие. Расслабилась, разлакомилась, вторую жизнь прожить, узнать, как это, когда тебя любят, а не квартиру и ленинградскую (во времена моей молодости) прописку.

И тут чувствую, меня обнимают. И кто-то на ухо слова успокоительные шепчет. Оглядываюсь, мы одни, Оливер меня обнимает, успокаивает. Густава нет.

Оливер.

Меня от слов Густава просто передернуло. Да друг, да, до недавнего времени самый близкий человек, но кто ему дал право лезть в мои личные дела. Планировать, на ком я жениться должен! Или тоже марионеткой, не способным самому принимать решение считает. Да еще при Нелли, которая вдруг так разрыдалась, и, главное, не понять, то ли от того, что она мне не пара, как братец ее заявил, То ли от моего отказа консумировать брак, как она предлагала. Такая злость взяла, вскочил, дал Густу по морде, тот тупо глазами хлопает, и заорал:

- То, что ты мне друг, еще не дает тебе право указывать, на ком мне женится, да еще при Нелли. Так что будь добр, не касайся больше этой темы. Мы, может быть завтра бы брак этот консумировали, и она сама предлагала, только ты же знаешь условия. Я ее за собой утяну. Я из-за этого отказался, а тут ты, и как мне теперь объяснять, что отказался я из-за того, что за нее боюсь. Не поверит после твоих слов! Идиот!

- Я же не знал, что у вас чувства! Хорошо скрываете!

- Мы только сегодня объяснились, как раз на том диванчике. Но не до конца. Ты помешал с этим проклятым флотом Дамбрии! Может, если бы до конца все выяснили, боги бы этот сюрприз не устроили! Выйди, дай договорить!

Густав ушел. Я Нелли приобнял, пытаюсь успокоить, куда там, чем больше успокаиваю, тем больше рыдает. Форменная истерика у девушки. И тут я решился. Пошло оно все к черту! Эта власть, это королевство, не так уж плохо им дядя управляет, бунтов нет, голода нет. Не стоит оно, что бы из-за него самая лучшая девушка так убивалась. И без короны люди живут! Сейчас флот отгоним, наймем корабль, уедем в Островное государство. Надо только документы сделать. Проживем! Запустим идеи Нелли в жизнь, и станем тем самым третьим сословием, что потом будет судьбы государства решать. И для Густава выход будет. Пусть после нашего отъезда донесет королю, что его подлая сестра принца Оливера укрывала и за него замуж вышла, и собираются они бежать в Дамбрию. А он остановить не может, нет у него власти, графиня-то она, ее слушают! Вот и вернет король ему титул!

Начал Нелли эти мысли тихо так на ухо излагать. Что гори, она, Венидия синим пламенем, ничего плохого в ней для народа не происходит, и что я оставлю дядюшке формальное отречение, пусть правит. А мы с ней уедем тихо в другое государство, и будем жить, как нормальные люди. Завод откроем, паровые двигатели производить будем. Нелли постепенно успокаивается. Посмотрела на меня так странно. Спрашивает:

- Ты это серьезно, или что бы меня успокоить?

Отвечаю: – Серьезно. Меня всю жизнь этим наследством давили. Что надо у дядюшки трон отобрать, что король я, что право мое, а, собственно, почему? Потому, что я сын старшего брата? Что дядя такого плохого сделал, что его смещать надо? Страна живет, работает, народ спокоен, сыт. И зачем дядю смещать? Пусть правит. Чем я лучше, и будет ли при мне страна жить лучше? Мстить мне дяде не за что, отца он не убивал, тот, можно сказать, по своей глупости умер. Не послушал врачей. До этого войну проиграл. И дяде страна в полном беспорядке досталась. Он ее в порядок привел, семь лет жили спокойно, и теперь снова ее баламутить! Свадьбу подпортили, это ничего, матушке урок будет. Что не все с рук сходит. Как тебе такое решение?

- Ты это серьезно?

- Вполне. Честно, давно такие мысли в голове бродили. Только обдумать их не давали.

- Знаешь, надо вместе все спокойно обдумать, не в храме, и не с флотом соседа на шее. Отобьемся, сядем, подумаем. Газеты у вас издают?

- Да, причем здесь газеты?

- Анализ провести. Потом покажу. Все я успокоилась. Поехали в порт, скоро рассветет, нам надо позиции заранее занять. Сегодня можно сказать решающий день. Кстати, бой выиграем, можно с твоим дядей договориться, отступного взять, вот первичный капитал и появится.

Нелли.

Вышли из храма, Густав ждет. Сели на коней, я в двуколку. Встала, речь начала, что подкралась беда от соседей, мало того, что мор от них пришел, так теперь, когда графство от мора ослабло, Дамбрия подло напала. Надо отпор дать. И у нас есть чем. Сюрприз приготовлен. Так что я не призываю животы свои за родную землю положить, а помочь пленных отконвоировать и гвардейцам короля передать. Только надо поспешить, что бы до свету поспеть, сюрприз не испортить.

Приехали. Часть флота Дамбрии в порту. Как и докладывали, линейный флагман, Два линейных поменьше и две бригантины. У них осадка меньше, видимо, будут десант высаживать в другой части бухты. У пирсов место только для четырех кораблей, пристреленное. Хорошо бы, вторая бригантина вместе с линейными встала, в куче их жечь легче. На всякий случай раздали нашим баллистам, что издавна порт защищали коробочки с порохом, велела в место камней ими в корабли швырять, поджигая фитили. Сэм додумался по четыре-пять штук связывать. Одна с фитилем, три рядом. Одна рванет, три за ней. Баллисты с пороховыми зарядами спрятали за заграждениями, что бы их раньше времени из строя не вывели, а с камнями оставили на виду, как приманку. Все равно их век уходит, вон, Сэм приноравливается пушки клепать из бронзы, пока только типа «бочки» из толстых пластин, скрепленных обручами, так что скоро начнем ядрами стрелять и бомбами, а не гранатами. Коней и мою двуколку спрятали за домами, стражу во дворах торговых домов, что окаймляли порт. Сами укрылись за бруствером из мешков с песком. Начальника порта из кровати вытащили, велели первым в переговоры вступать. Рассвело. На флагмане рожок сигнальный прозвучал. Паруса ставить начали. Ветерок им попутный, слабый, с моря. Тихо приближаются. Дымком потянуло, это стрелки жаровни угольные разожгли, фитили зажигать, готовятся. Оба линейных почти на дистанции выстрела, к пирсу правят. Одна бригантина тоже. Теперь лишь бы нервы у стрелков выдержали, раньше времени не пальнули. Ждем. От флагмана баркас отходит. С белым флагом. Парламентеры. Хорошо, должны знать прислать, все-таки с графиней договариваться будут. Баркас весельный бодро так к пирсу подходит, на носу человек флагом размахивает. За ним громада флагмана крадется. Причалил баркас. Мужик с флагом наперевес выбрался, пошел по пирсу к набережной. У начала пирса остановился и кричит. Голос зычный, на митингах бы с таким выступать! Перед толпой.

- Солдаты! Мы посланцы вашей соседки, Дамбрии. Передайте вашей хозяйке, графине Рисской, что с ней хотела бы переговорить очень высокопоставленная персона в правительстве Дамбрии. Просто переговорить. Если девушка боится, может взять любое количество сопровождающих, но не более десяти. Здесь до замка езды меньше часа. Мы ждем три часа! Передайте графине, что мы вреда не причиним, боятся нас не следует.

А флагман уже к пирсу швартуется. Моряки соскочили, канаты к кнехтам вяжут. Хорошо, неподвижная цель. Проще попадать. За ним – бригантина пристроилась. Ко второму пирсу два линейных швартуются. Мы выпихнули вперед коменданта порта. Он вышел, трясется. Ничего, пусть считают, что мы боимся.

- Господа нежданные гости! За нашей владелицей, Ее сиятельством, уже послано. Она прибудет скоро. С эскортом.

Зря я про коменданта плохо подумала, ответил четко. А то, что голова трясется, так это может быть следствие ранения. Тем временем, с корабля спустили стол и два полу кресла. Стол покрыли скатертью, поставили бутылки, и два кубка. Вазу с фруктами.

Интересно, посланник меня напоить собрался? Неужели не знает, после болезни нельзя, ни капли. Сожгу слизистую желудка. Прошел примерно час. С корабля спускается делегация. Впереди крупный, золотоволосый, мужик в расшитом золотом кафтане. Вер меня за руку схватил.

- Зигурд! Сам пожаловал! Нелли, ты туда не пойдешь!

- Пойду. И выслушаю, что этот слишком возомнивший о себе король мне поведает. А вы будете мою свиту изображать. Зигурда надо брать живым. Так что я его выманю, а то этот стол как раз на линии огня. Вы стоите позади меня, как только мы подойдем к укрытиям, хватаете его и тащите под защиту бруствера. И ребята начинают стрелять. Он особо сопротивляться не будет, понадеется на десант и катапульты. Пошлите связных, передайте приказ: Огонь после пленения короля. Из гранатомета можно как только мы его схватим! Одновременно гранатами по кораблям, картечью по десанту.

И держите себя в руках, что бы я ему не говорила. Понятно?

- Нелли, ты помни, даже сказанное в шутку «да» воспримется меткой, как истинное! – Рванулся вперед Оливер.

- Помню. Мое «да» даст ему повод сгрести меня в охапку и уволочь на корабль. Я уверенна, там уже жрец дожидается. Если я правильно его действия поняла. И, знаете, господа, вы со мной не ходите. Надо, что бы он расслабился. Так что ждите. Потом быстро выскакиваете и тащите. Оливер, извини, сил у тебя мало, и не стоит твоим лицом здесь светить. Мало ли что! Все, господа, я пошла. Густав, готовь магию. Его надо будет обездвижить.

- Тогда лучше я. – предложил Оливер, – у меня магия сегодня в храме вернулась. А Густав пусть страхует!

- Хорошо, я пошла.

Стянула с головы чепец, волосы упали на спину. Зеленая амазонка пришлась кстати. Подобрала подколотый подол рукой, как будто я его держу, и гордо выплыла из-за бруствера навстречу врагу. К столу не приблизилась, остановилась в десяти шагах от бруствера, жду. Подбегает глашатай, тот мужик, что орал. Кланяется, сообщает, что его величество приглашает за стол. Надменно отвечаю:

- Приглашения Его Величества я не слышала. А ваш стол находится слишком близко от вашего корабля. Я предпочитаю переговоры на нейтральной территории. Если его величество так опасается слабой женщины, то как он осмелился войти в мой порт? Или он смел только под прикрытием пяти кораблей?