Подарок судьбы и граф в придачу

Глава 30

Ален

— Где я могу найти Вилсона, Артура и Герту? — спросил Ален у управляющего, зайдя к нему в кабинет.

Людвиг очень удивился, увидев графа. Обычно хозяин вызывал его к себе по любым проблемам, а от вопроса он просто оторопел и не сразу смог ответить. Ален, слегка нахмурившись, терпеливо ждал.

— Вилсон, скорее всего, в своей мастерской, — и увидев приподнятую в удивлении бровь графа, пояснил, — так Ее Сиятельство называет комнату, выделенную мальчику. Там находятся мольберт, краски и холсты для рисования, Вилсон часто там рисует.

— Проводи меня туда, а по дороге расскажешь об Артуре и Герте.

Они шли по длинному коридору, Людвиг заговорил:

— Все дети по-прежнему живут в своих семьях, трудятся в замке, как и раньше. Теперь, когда они еще и ходят на занятия, времени на работу остается меньше, но такова была воля Ее Сиятельства, — управляющий замолчал, ожидая комментариев графа, но тот лишь кивнул головой, и Людвиг продолжил:

— Вилсон работает в мастерской, где изготавливают вещи из дерева. Он начал делать чертежи разных приспособлений, производя точные расчеты, и смею заметить, Ваше Сиятельство, качество изделий повысилось.

— Понятно, — промолвил граф, — ну а что насчет Артура?

— Артур трудится на конюшне. После того, как Горну поручили обучать мальчиков бою с мечом, то Артур часто пропадает на тренировочной площадке, то есть пропадал.

Ален не отреагировал на уточнение управляющего, только немного нахмурился, и Людвиг счел за лучшее закончить рассказывать об Артуре и стал говорить о Герте:

— Герта живет с матерью, мужа которой убили на охоте несколько лет назад. Ее Сиятельство велела выделить им комнату в замке для проживания и еще комнату под мастерскую, поскольку мать хорошо шьет. А теперь выяснилось, что и дочь имеет к этому способности и в будущем вряд ли уступит матери в мастерстве. К тому же Герта делает эскизы одежды.

Людвиг закончил рассказывать, и они некоторое время шли молча. Наконец, остановившись у одной из дверей, управляющий сказал:

— Это та самая мастерская, Ваше Сиятельство.

Граф кивнул и открыл дверь. Мальчик был в комнате, стоял лицом к двери с кистью в одной руке и с палитрой — в другой, перед ним стоял мольберт с холстом. Свет из окна, находящегося за его спиной, падал на картину. Ален прошел в комнату и встал напротив, Вилсон замер на месте, настороженно глядя на графа. Тот посмотрел прямо в глаза, и мальчик опустил свой взгляд.

— Могу я посмотреть, что ты рисуешь? — спросил Ален.

Вилсон нехотя кивнул. Граф обошел мольберт, встал рядом и надолго замолчал. Это оказался портрет его жены и сына, они были изображены среди цветов на поляне. Ирэйна сидела на покрывале, подогнув под себя ноги, Ажан лежал на спинке и радостно тянул ручки к матери. Та, слегка наклонившись, протягивала ему полевой цветок, нежная улыбка освещала ее лицо.

— Мне говорили, что ты хорошо рисуешь, — наконец прервал молчание Ален, — но такого я не ожидал.

Вилсон, смутился и покраснел, не сумев скрыть, что ему приятна похвала графа.

— А моя жена знает, что ты пишешь ее портрет?

— Нет, — заговорил Вилсон, еще больше краснея, — леди Ира думает, что я рисую пейзаж.

Ален улыбнулся и спросил:

— Ты ведь закончил картину?

Мальчик подумал, потом неуверенно пожал плечами.

— Тебя что-то смущает? — расспрашивал граф.

— У меня не получилось точно нарисовать леди Иру, на самом деле она лучше, — скомкано ответил Мартин.

— Все у тебя получилось, — уверенно сказал Ален, — и потом, ты можешь еще не раз писать ее портреты. Я даже буду на этом настаивать.

Мальчик смотрел на графа и не скрывал счастливой улыбки.

— Вилсон, — впервые Ален обратился к нему по имени, и тот от неожиданности вздрогнул, — прошу тебя, подари мне этот портрет.

Видя, что мальчик колеблется, он быстро сказал:

— Я заплачу тебе, если хочешь. Поверь мне, ты заслужил это.

Вилсон резко замотал головой и, насупившись, сказал:

— Не надо платить, я рисовал для леди Иры. Пусть это будет подарок.

— Спасибо, Вилсон, я не хотел тебя обидеть.

Ален бережно взял портрет жены и сына и отнес его к себе в кабинет. Сначала он хотел повесить его у себя в спальне, чтобы одному любоваться родными лицами, но поскольку большую часть времени он проводил в кабинете, решил, что правильнее повесить его именно там. Портрет висел недалеко от стола в небольшом углублении в стене. К удовольствию Алена он не бросался в глаза, высокие зеленые растения, стоящие в кабинете, прикрывали его. Лишь тому, кто находился за столом, он был отлично виден.

Тетушка больше не приходила к Алену и не заговаривала с ним. Он сам пришел к ней. Она сидела в кресле у окна и даже не повернула головы, когда он вошел. Племянник ее тихонько окликнул, она обернулась и посмотрела на него потухшим взглядом. Ален только сейчас увидел, как леди Глория осунулась и постарела за эти четыре дня, ужас содеянного вновь накрыл его. Он бросился к той, которая еще в детстве заменила ему мать, которая пожертвовала своей личной жизнью, чтобы он не смог почувствовать себя сиротой.

— Тетушка, прости меня, умоляю, — шептал он, опустившись на колени и заглядывая ей в лицо.

— Что же ты наделал, мальчик мой? — чуть слышно спросила она. — Зачем ты обидел нашу девочку? Она ждала тебя, она так любит сына.

Как в детстве, Ален опустил голову на колени Глории и зажмурил глаза, сдерживая подступившие слезы. А тетушка, как в детстве, гладила его по голове.

— Я ведь тоже ее обижала, — с грустью призналась она, — я ей говорила, совсем как эта несносная Элина, что, обучая бастардов, она позорит твое имя в глазах общества, а Ирэйна отвечала: дети не должны отвечать за ошибки взрослых, и она всегда будет защищать их. Она так и делала, Ален, так и делала.

У Глории сорвался голос, и Ален понял, что она плачет. Он не пошевелился, только сжал крепче ее ладонь.

— Я упрекнула ее в том, что она выполняет работу слуг, купая ребенка, — продолжала терзать себя тетушка, — а она мне ответила, что я боюсь замарать руки о собственного внука. Даже в тайне от всех я не могла себе позволить так называть твоего сына, а эта девочка назвала Ажана моим внуком, даже ни на мгновенье, не усомнившись в этом.

— Тетушка, я виноват, знаю, но прошу тебя, помоги мне вернуть Ирэйну! — взмолился Ален, вскинув голову и заглядывая ей в глаза.

— Я пыталась, — безнадежно промолвила Глория, — день назад я пришла к Ирэйне и сказала, что, если она будет так себя вести, то ее сочтут безумной. Пойми, я не хотела ее обидеть, я хотела ее встряхнуть, чтобы она очнулась.

— Что она сказала? — спросил Ален, боясь услышать ответ.

«Неужели Вы думаете, что меня это волнует?» — ответила она, глядя на меня, как на пустое место.

— Ирэйна сказала мне, что ей нужно время. Я не знаю, сколько его потребуется, но я буду ждать и делать все, для того, чтобы она вернулась к нам. Я не отступлюсь, — с тревогой произнес Ален, но в голосе его явственно проступала твердость, — ты только помоги мне.

— Верни нашу девочку, Ален, — почувствовав эту твердость, попросила тетушка, и в глазах ее Ален с облегчением увидел огонек надежды.