Академия магии Троян

Глава 7.11

Вафли с ягодным сиропом аппетитно пахнут в столовой. В академии редко падают сладкое, но сегодня особенный день, поэтому еда у нас тоже особенная. К несчастью, у меня полностью отсутствует аппетит. Я вяло разламываю вафли, размазываю сироп и жую маленькие сладкие кусочки, но давлюсь ими, когда замечаю подозрительный взгляд Амфары.

Также кроме меня за завтраком имитирует аппетит — Лалея. Осунувшаяся подруга с бледными впалыми щеками возит вафли по сиропу, и даже не пытается попробовать их на вкус. Тобиаса поведение Лалеи расстраивает и беспокоит. Он все продолжает подкладывать ей ароматные кусочки, а добыв где-то взбитые сливки — любимое лакомство водницы, совершает тем самым подвиг в нашей академии. Но Лалея остается безучастной к окружающему миру, реагируя на поступки друга с отстраненным выражением лица.

Одна Амфара бодро поедает десерт, всматриваясь в наши лица подозрительным взглядом.

— Да что с вами происходит? — не выдерживает она, когда мы обе отодвигаем полные тарелки с испорченными вафлями.

— Ничего, — отмахиваюсь я.

Лалея в ответ вздрагивает и молча встает.

— Я пойду.

— Куда? — агрессивно спрашивает Амфара, ткнув вилкой в сторону девушки. — Занятий нет. Библиотека закрыта. Куда ты побежала, не успев толком позавтракать?

Лалея оборачивается и смотрит в упор на воздушницу. Она молчит, тем временем наш стол словно обволакивает давящая зловещая тишина, и в какой-то момент черты ее лица искажаются гневом:

— Тебе то какое дело куда я собралась. Ты мне не подруга, чтобы я перед тобой отчитывалась. И вообще, зачем вы все пытаетесь залезть ко мне в душу. Раз не пускаю, значит нельзя. Никому нельзя!

Осматривает каждого пронзительным взглядом, хватает поднос с остатками еды и гордо уходит.

— Тебе обязательно нужно было лезть к ней, — злится Тобиас на Амфару и тоже встает. — Пойду за Лалеей.

— Мда, какие мы тут нервные, — бормочет Амфара и поворачивается ко мне. — А с тобой то что? Молчишь, не ешь. Неужели призналась в любви, а затем поцеловала ректора.

На ее заявление я давлюсь слюной и кашляю так сильно, что даже становится больно легким. Поднимаю взгляд на нее, пытаясь разглядеть, с чего у нее появилось такое предположение. Она нас видела или услышала от кого-то.

— Нет, конечно. С чего ты взяла?

— Да так, — хитро улыбается она. — Просто предположила. Неужели ты не хочешь поцеловать Ноара Фойхта, когда ты приходишь к нему в кабинет? К тому же Иделла открыла мне глаза на многое. К примеру, на ваше теплое отношение друг другу или ваши взгляды. Или то самое напряжение, которое витает между вами. Оно еще напоминают грозовое небо перед ударом молнии. Бух! И все.

Взмахивает она руками имитируя взрыв. Я же могу тихонько выдохнуть и расслабиться. Амфара уже месяц работает с Иделлой в секретарской, и, конечно, старушка делится с помощницей своими предположениями и наблюдениями. Соседка только повторяет за магиней, но не имеет реальных фактов, чтобы так думать.

— Я его не целовала, — резко отвечаю ей.

— Но ты этого хотела, — тут же замечает она.

Соврать ей в таком, я не могу. Горько вздыхаю своим мыслям и обжигающему чувству сожаления. Ведь впервые ощутив столь сильное желание поцеловать, я отвергаю мужчину и на то есть веские причины. Вот только желания от этого не пропадают, а сожаление, что упускаю момент, лишь усиливается.

— Я…

— Бригиду Вайсс вызывают в секретарскую комнату при ректоре, — звучит из динамиков.

— Зачем? — искренне удивляюсь я и встаю с подносом.

— Бри, — встревоженно зовет меня Амфара. — Кажется для тебя записка.

Передо мной действительно порхает сложенная бумажка. Я стремительно хватаю ее и раскрываю.

«Бригида, тебя в секретарской ожидает Сенри Вайсс и Трент Вайсс».

Мама? Брат? Но у них нет денег, чтобы навести меня. Я быстро отношу поднос и, сжав бумажку, бегу к ректорскому кабинету. А в голове, словно противное насекомое жужжит мысль: «Чтобы их сюда не привело — это точно не к добру».

Врываюсь в приемную и первой замечаю мать. Длинные темно-каштановые волосы, стройное тело словно веточка ивы с тонкими чертами лица, на котором ярким зеленым пятном выделяются глаза. Моя мама, Сенри Вайсс — настоящая красавица, которая сохраняет свою красоту живя в ужасных условиях. Она сидит в кресле для важных гостей и горько плачет. Ее бледные щеки и красные глаза указывают на то, что ревет она давно. Но что может заставить уехать мою семью из родного дома. К тому же замечаю вдоль стенки знакомые вещи, судя по объему, здесь все наши пожитки. Всё, что принадлежит семье Вайсс.

— Мама?

Не успеваю подойти, как меня хватают за локти мужские пальцы и сжимают до острой боли.

— Это все из-за тебя! Ты эгоистка, Бригида. Как ты могла так с нами поступить. И все из-за гордости? Какой? Разве нельзя пожертвовать собой ради семьи. Но тебе важнее только ты сама и твоя честь. Как будто сохранив ее тебе будет легче жить. Но твоя честь оплачивается благополучием семьи.

— Трент, — пытаюсь перехватить брата, но он трясет головой и тоже сотрясается от слез.

— Бригида, они все забрали. Все. Даже не дали мне возможности обучиться минимуму, чтобы я мог пахать землю. Они выгнали нас.

— Трент, — зовет брата мама и отцепляет его от меня, чтобы обнять. — Сын, Бригида не виновата. Это не из-за нее.

— Но нам ведь передали послания главы города. Что нас выгоняют только из-за грубости и непочтительности сестры. Мама, у нас ведь ничего нет.

— Мама? — внимательно смотрю на нее и вижу в глазах ответ.

Все, что говорит Трент — правда. Изгнание из города не редкость для земляных, но не в последние годы. Но для чего послание? Не понимаю, разве старик не защищает маму из-за их отношений. Я стремилась не попадаться на глаза старшему Мариасу, поэтому он знает меня только на словах.

— С чего старший Мариас вас выгнал? — задаю важный вопрос. — Разве он не… ценит тебя, мама.

Трент вырывается из рук матери и со злостью смотрит на меня.

— Да потому что прежний глава умер пару месяцев назад. Вринеш Мариас стал главой города. И он отправил приказ из академии, чтобы нас выгнали.