Костёр чужих желаний (СИ)

Глава девятая

Настоящая женщина может все!

Только некоторые из них стесняются. Из наблюдений старого ловеласа

Чудом пережив это утро, Арха точно знала, что делать, если вдруг кажется, будто жизнь трудна, а Равновесие к тебе несправедливо, отмеряя слишком много сложностей. В такой плачевной ситуации достаточно провести день в роли хозяйки торжества на каком-нибудь арифедском мероприятии.

Уже тогда, когда Тхия сообщил ведунье, что от неё требуется всего лишь сидеть рядом с демоном и служить витриной для семейных драгоценностей, девушка заподозрила неладное.

В том, что рыжий её попросту «подставил» лекарка убедилась, когда он сообщил, что обычно эту роль играет законная, с точки зрения империи, супруга господина, его мать или сестра. А поскольку никем таким Тхия не обладал, то…

На вполне закономерный вопрос девушки, кто же исполнял эту почётную должность, когда её тут не было, новоиспечённое Воплощение Тьмы, старательно отводя глаза, ответило, что его, Тхия, тётка. Но — вот беда! — прихворнула старушка. Архе немедленно самой захотелось слечь в горячке.

Ну, а в том, что рыжий — подлец, ведунья перестала сомневаться после того, как появились служанки, несущие платье. Как оказалось, наряд было непростым, а предназначенным для особо торжественных случаев. И одевало его не одно поколение леди Саррешь. В нем выходили замуж, посещали всякие значительные события вроде сегодняшнего. И… — спаси всех Мать! — умирали. В смысле, покойниц до погребения тоже в него обряжали.

Внос платья сам по себе был достоин картины. Девушку на время торжественной процессии усадили на кровать, чтобы она под ногами не мешалась. Затем двери распахнулись, и появилась пара служанок, несущих нижнюю сорочку. Потом вошла новая пара бесс — и глазам ведуньи предстало платье нижнее. Потом верхнее. Потом ещё одно верхнее. И следующее — видимо, совсем-совсем верхнее. А, под конец, уж вовсе верхнее, для которого понадобилось аж жесть служанок, но шлейф все равно волочился по полу, как змеиная шкура.

А когда на Арху это все надели… Ну, во-первых усреднённый рост демонесс был несколько больше, чем у лекарки. Примерно на голову так. Да и телосложение у них помощнее. А вот несчастная ведунья в одеянии еле стояла. Нет, упасть она бы не смогла при всем своём желании. Нижние юбки, укреплённые странной проволочной конструкцией под подолом, не позволили бы девушке упасть, даже если бы она неожиданно во Тьму отправилась. Так бы и осталась стоять, подпёртая со всех сторон. Но ведунье казалось, что это одеяние реально сделано из камня.

Все чёрное, естественно, густо расшитое серебром. Косые рукава сверху доходили до кончиков пальцев, а снизу волочились метрами и метрами складок, вместе со шлейфом. И это только верхние рукава, а их там штуки четыре было, кажется. Жёсткий, словно из металла выкованный, воротник, ладони на три возвышался над затылком Архи, заодно придавая и гордую осанку, от которой немедленно заломило спину.

Поверх этого чернильного великолепия на ведунью нацепили ярко-бирюзовую накидку, расшитую гербами с изображением золотых кораблей и какой-то бьющейся в конвульсиях рыбины. На голову водрузили корону. Не диадему, не венец, и, даже, не тиару. А самую натуральную корону, похожую на цветок колокольчика, только зубчиками вверх. Надо ли упоминать, что сделано это творение было из чернённого золота с черными же алмазами? На шею же повесили медальон все с тем же гербом, выложенным драгоценными камнями. Правда, размером украшение было с суповую тарелку.

В общем, когда ведунью закончили обряжать, она самостоятельно и шагу ступить не могла. Но от девушки этого никто и не ожидал! Служанки просто усадили лекарку на стул, при этом две из них что-то там мудрили с каркасом, дёргая за какие-то рычажки, потому что сам он складываться не желал. А ещё четыре уговаривали улечься бесчисленные слои жёсткой шитой ткани в художественные складки. И после того, как нужный идеал был достигнут, появились два граха и вместе со стулом Арху куда-то понесли.

Оказывается, волокли её в ложу, где стояло всего два кресла. Причём балкон со всех четырёх сторон был задрапирован портьерами. Ведунью просто взяли и в том положении, в котором она находилась, усадили в кресло. Вот в прямом смысле: взяли — и пересадили со стула. Платьице девушке не давало даже ноги выпрямить! И только после того, как все складки снова уложили в необходимом порядке, а под шею Архе сунули жёсткую подушечку, потому что под весом короны позвоночник лекарки уже поскрипывал, шторы раздёрнули. И правильно. Нечего простому народу смотреть, как леди усаживают. Смеяться ещё будут…

Большей идиоткой ведунья себя никогда не чувствовала.

Все, что девушка увидела перед собой, действительно напоминало рыцарское ристалище — большая, почти овальная площадка, усыпанная песком. Только барьера посередине не было, да на концах поля не виднелось шатров с развевающимися стягами. Там просто жители стояли. И пялились на ведунью, естественно. Она хотела приветливо помахать им ручкой, но не смогла отодрать ладонь от подлокотника. Платьишко держало куда основательнее оков.

Сбоку от лекарки послышалось бряцанье и металлический лязг. Поскольку голову она повернуть была не в силах, пришлось глазами косить. И порадоваться, что хоть кому-то сейчас хуже, чем ей самой. Потому что полный доспех весил, наверное, куда больше её платья. А доспех — чёрный, понятно — был по-настоящему полным. Включая перчатки, ботинки и шлем с такой же короной, как у Архи на макушке, только размерами побольше.

Тхия, бряцая и гремя, как бочка, набитая гвоздями, плюхнулся в соседнее кресло, жалобно под ним скрипнувшее.

— Надеюсь, тебе там внутри жарко, — от всего своего большого сердца пожелала ведунья.

— Ты даже не представляешь, насколько, — гулко отозвался рыжий. — Под вот этим вот еще и кольчуга.

Он тихонько стукнул латной рукавицей по нагруднику. Звук над ристалищем пошёл такой, словно кто-то в гонг ударил. Суетливый бес, бегающий по арене, подпрыгнул и обернулся, задрав голову. Тхия, скрипя как несмазанная телега, поднял руку, махнув ему. Мол, все нормально, можете бегать дальше.

— Если я когда-нибудь пойму эти ваши традиции, то небо с землёй сойдётся, — пробурчала Арха и попыталась поёрзать в кресле, потому что нестерпимо зачесался копчик.

Ничего толкового у неё, естественно, не получилось.

— Чего тут непонятного, студентка? — отозвался рыжий, как показалось ведунье, достаточно раздражённо. — Леди — воплощение Тьмы. Лорд — защитник. Понятно, что они не могут выглядеть, как обычные жители.

— Кубок за оригинальность костюма уходит тому, кто это придумал. Мне вот только интересно, это арифеды такие чокнутые или у всех лордов творится подобный маразм? — не выдержала лекарка.

— У всех, — Тхия подумал и все-таки самокритично добавил, — в большей или меньшей степени. Все-таки, мы за традиции крепче всех держимся.

— А зря. Могли бы сильно облегчить собственную жизнь, — посоветовала Арха и, не удержавшись, чихнула.

От её одеяний невыносимо воняло сандалом и лавандой. И все равно лекарке мерещилось, что через запах слежавшейся одежды пробивается трупный аромат. Она никак не могла забыть, что это платьице ещё и покойницы нашивали.

Внизу шевеление усиливалось. Бесы начали устанавливать какие-то столбы, высотой в рост ведуньи, гладкие, но с вырезанными фигурами животных наверху. Насколько Арха понимала, это были клановые знаки, которые тут заменяли гербовые щиты. Кажется, скоро должны были появиться и участницы сегодняшнего праздничного мероприятия.

Но сначала появились не участницы и не на ристалище. Одна из занавесок откинулась в сторону и в ложу вошёл…

— Прекрасного принца похищает благородная рыцарь. И на его спасение отправляется грозный дракон, — протянула Арха. — Слушай, Тхия, тебе не кажется, что у нас какая-то неправильная сказка?

Но рыжий смотрел не на Ирраша, который сверлил лекарку традиционно «любящим» взглядом, а, почему-то, на улыбающегося Адина, стоявшего вместе с какой-то незнакомой ведунье демонессой за спиной шавера. Конечно, за шлемом лица нового Воплощения Тьмы Архе не видно было. Но девушка готова была спорить, что арифед побледнел, как простыня.

Ведунья еще раз глянула на Адина. Потом еще раз, пытаясь понять, что так Тхия напугало. Голубоглазик приложил палец к губам и подмигнул.

— Тхи, спокойно, у меня с собой нюхательных солей нет, — высказался Адин.

— Дан…

— Остался в столице, естественно, — оборвал его Ирраш с такой злобой, как будто был уже морально готов не только ложу, но и весь замок по кирпичу разнести. — Да и мы тут… инкогнито! Слушай, ты, человечка недобитая, перестань таращится на Ада! Вспомни, что ты вообще-то женщина Тхия!

Кажется, Арха с демонессой скривились абсолютно одинаково. Только вот гостья тогда, когда шавер посоветовал ведунье не пялиться, а лекарка при упоминании её нового статуса. Странно, но Адин тоже отреагировал нестандартно. Он уставился на рыжего, который, казалось, в размерах меньше стал. Хотя, конечно, доспехи даже под демоническими взглядами не уменьшаются.

— Дан… — снова начал Тхия.

И снова ему договорить не дали.

— Остался в империи, я сказал! — едва слюной не брызжа, прорычал Ирраш.

— А ты вопи об этом погромче, — негромко посоветовал Адин, — вдруг кто-то внимания еще не обратил?

Хотя, конечно, никакой это был не Адин. И дело даже не в том, что этим маскарадом обманулся бы только тот, кто гвардейцев близко не знал. Арха демонов и с закрытыми глазами не перепутала бы. Просто при голубоглазом, да и при любом другом мужчине, у нее сердце так никогда не колотилось. А этому органу глаза не нужны, чтобы единственного узнать.