Пепельный ангел

========== До бала ==========

На следующий день Анджея отозвали из отпуска и приказали явиться в штаб. Там штабные гении решили разобрать все прошедшие дела и, подняв все отчеты, начали допытываться, почему они в каждом конкретном случае, все-таки поступили так, а не иначе. Почему проигнорировали указания штабных аналитиков, почему шли на неоправданный риск и почему, в конце концов, у них все получалось, вопреки указаниям штаба.

Анджей вначале возмущался и даже обратился за помощью к командору. Но тот только развел руками, в штабе заинтересовались «феноменом Жнеца». Как выяснилось, их группа была единственной работающей так долго и с такими блестящими результатами. В руководстве штаба решили досконально разобраться, в чем кроется секрет их успеха.

На Анджея планомерно давили. Мягкие разговоры перетекали в жёсткие допросы, и следом опять радушное похлопывание по плечу и разговоры ни о чем. Вся ситуация раздражала и выводила из себя тем, что он никак не мог понять, чего от него добиваются. Он славился феноменальной интуицией, способностью предвидеть малейшие изменения и анализировать быстро меняющуюся ситуацию, но это было там, в экстремальных условиях других миров. А здесь… Здесь он терялся в догадках, чего же от него хотят, не понимая всех тонкостей и хитросплетений закулисных штабных интриг. Они ждут от него признания в собственной некомпетентности, что было в корне неверным, ведь они всегда с блеском выполняли задания? Или же хотят услышать, как он обвиняет штабных в некомпетентности и неумении работать, что тоже было не совсем верно, так как они для своих рекомендаций использовали донесения разведки и прогнозы аналитиков?

Анджей понимал, что для твердолобых штабных, заключенных в жёсткие рамки указов и распоряжений, привыкших все делать по инструкции, существует всего два мнения – их собственное, а значит, единственно правильное и чужое, а значит, неправильное. Он тщетно пытался донести до их сознания, что в основе «феномена Жнеца» лежит сочетание ряда факторов: использование рекомендаций штаба плюс собственная дополнительная разведка местной ситуации, которая иногда менялась ежесекундно, интуиция, помноженная на опыт совместной работы, а также слаженность группы людей, которые настолько синхронно работали, что порой, казалось, даже дышали в унисон.

Как объяснить людям, никогда даже носа не высовывавшим из своих кабинетов, как работает маленький коллектив людей, которые сроднились друг с другом настолько, что порой для понимания не нужны слова, достаточно взгляда, движения бровей для совместного принятия решений. Как объяснить людям, привыкшим подсиживать друг друга во имя продвижения по службе, внеочередного звания, что там, в реальном бою, не это важно, там ты согласен принять пулю, предназначенную твоему другу и соратнику, взамен зная, что и за тебя будут бороться до последнего, не бросят и не предадут своим равнодушием.

Вся эта ситуация выматывала своей недосказанностью, какими-то тихими ухмылками, недоверием и ощущением какого-то дурного реалити-шоу. Все разговоры и допросы записывались, и Анджей знал, что каждый его взгляд и жест будут оценены и скрупулёзно изучены психологами и психоаналитиками в поисках возможных психических отклонений.

Все это жутко раздражало, у Анджея пропал аппетит, он ходил злой и какой-то взъерошенный, как мокрый воробей. Он был напряжен и чувствовал себя котом в окружении собачьей своры. Несколько раз он видел в коридорах отца, но тот проходил мимо с равнодушным видом, и это, несомненно, настроения не улучшало.

Дома у Роберта тоже не было покоя. Мадлен помогал Доминику в организации бала. С самого утра приходили какие-то люди, и целый день не смолкал гомон голосов. Мадлен, как полководец, отдавал приказы и распоряжения. Целыми днями по дому сновали люди с образцами букетов, лент, с эскизами оформления. Робби бегал счастливый и довольный. Он помогал милому Мадлену выбирать, какие цветы лучше пахнут и какие пирожные вкуснее. Когда Анджей попал на такую дегустацию закусок, его посадили за стол и заставили сначала перепробовать бесконечное количество не пойми чего, а потом сказать, что ему понравилось, а что не понравилось. После этого обжорства Анджея мучительно тошнило в туалете. Он решил, что это слишком для него и по-тихому удрал в свой маленький домик в военном городке. Он возвращался в тишину и покой после утомительных и скрупулёзных разборов прошлых дел и, готовя ужин на маленькой кухне, с замиранием сердца ждал, когда, наконец, за окном прошелестит шинами машина его альфы. Он с утра начинал ждать этого момента, когда вечером откроется дверь и на пороге появится он, любимый, желанный, самый дорогой, его альфа.. И будет тихий семейный вечер с неторопливым разговором и ночь, полная ласки и поцелуев.

Однажды вечером к ним зашли ребята, и во время шумного ужина на улице, под стрекот цикад и душистый дымок барбекю, рассказали, что их тоже вызывали в штаб и пытались допрашивать. Но удостоверившись в их нежелании или неспособности связно отвечать на поставленные вопросы, погоняли по различным тестам и отпустили на переподготовку на новые виды летного транспорта.

Незаметно пролетела неделя. Когда Анджей подъехал к родительскому дому, то увидел счастливого Тео, кружащегося в облаке бабочек. Он почему-то очень разозлился на Доминика и, забрав из рук брата коробочку, уехал, так и не поздравив того с днем рождения. С одной стороны, его бесило такое внимание к брату, с другой стороны, раздражало то, что Доминик, сделав Тео подарок, по сути, так ничего и не подарил, поэтому вернуть фактически было нечего. Он озадачил ребят просьбой наловить живых мух. Когда, наконец, добыча была в коробке нарочито грубо перемотанной скотчем, он пришел в офис Доминика и кинул ему на стол его же коробку, наслаждаясь недоумением в глазах альфы.

Облегчения это не принесло, только легкое детское торжество, что последнее слово осталось за ним. Тревога осталась, а Ангел привык доверять своим предчувствиям, поэтому он попросил одуревших от лени ребят собрать информацию о Доминике: где живет, какая сигнализация в доме, сколько прислуги и пути возможного проникновения в дом. Ребята отнеслись к этому, как к очередной тренировке, и радостно потирая лапки, умчались.

Приближалось время бала. Накануне Мадлен долго разъяснял Анджею его обязанности, как помощника хозяина бала. Неожиданно выяснилось столько нюансов в правилах строгого этикета, что Анджей попросил у Мадлена дополнительных инструкций. Для освоения неизведанных ранее тонкостей поведения в омежей тусовке он выбил в штабе остаток отпуска.

Кроме этого Мадлен потребовал от Анджея выучить всех приглашенных гостей по именам. Сам он подошел к этому очень серьезно и, обложившись фотографиями и вырезками из светских журналов и желтой прессы, с удовольствием «перемывал косточки» всем знакомым. После подобного инструктажа Анджей почувствовал себя намного уверенней, «светские небожители» уже не были таким недостижимым идеалом, они оказались обычными людьми, со своими фобиями и скелетами в шкафу. И к началу бала он перестал нервничать и успокоился.

За день до бала Мадлен сообщил всем, что сделал все что смог и, взяв с собой Анджея и Робби, уехал на горячие источники. Там они втроем снимали стресс и усталость в горячих природных ваннах. Пока Робби отращивал себе жабры, отсиживаясь в воде, омеги нежились в умелых руках массажистов. К вечеру, умиротворенные и расслабленные, они вернулись домой на радость своим альфам.

С утра Анджей ощутил, что энергия бурлит в нем, как вулкан перед извержением. Увидев в буфетной Мадлена, с азартом поедающего запретный бутерброд с ветчиной, он понял, что не только у него всплеск адреналина с утра. Они счастливо посмеялись над обоюдным нетерпением, и решили проверить своими глазами, что получилось. Прихватив с собой сладко зевающего Робби, они уехали в загородную резиденцию семейства Кантарини.

Резиденция потрясла Анджея своими размерами. Они долго ехали по частному парку, затем, следуя за изгибом дороги, повернули, и увидели стоявший в глубине парка громадный дворец. Анджей видел дворцы на других планетах, но увидеть здесь такую громадину, особенно зная цены на землю, он не ожидал. Когда Мадлен говорил, что Доминик очень, просто до неприличия, богат, он как-то не воспринял это всерьез, но, увидев этот величественный дворец, вдруг осознал, как велики размеры состояния рода Кантарини.

Доминик радушно встретил их у подъездной аллеи, и предложил показать им дом. Анджей, на всякий случай, прилепил к руке Робби стрелочку и, положив жужжалку в карман, пошел следом. Дом был похож на музей или картинную галерею. Но когда в одной такой картинной галерее, заполненной портретами, Доминик стал называть изображенных на них людей по именам, то, увидев недоумение в глазах Анджея, объяснил, что это «Галерея рода» и это все его предки, а последним в галерее висит портрет его отца. Они подошли и посмотрели на властное лицо мужчины, с суровым прищуром синих, как кобальт, глаз.

Место рядом с картиной пустовало и Доминик со смехом сказал, что здесь может оказаться его портрет, как только у него родится ребенок, который станет наследником древнего рода. Анджей вдруг увидел непривычную гамму чувств мелькнувших на этом всегда спокойном и властном лице. Омега внутри него задумался, каково жить альфе с такой ношей ответственности на плечах и почему-то неожиданно для себя самого пожалел Доминика. Но военный внутри него насторожился еще больше и решил, что его милому и такому наивному брату нечего делать в этом родовитом гадюшнике.

Все было прекрасно подготовлено, последние букеты привозились и расставлялись в больших напольных вазах. В огромном танцевальном зале заканчивали закреплять цветочные гирлянды на галерее второго этажа. Мадлен и Доминик довольно переглядывались, им обоим нравилось все происходящее. Робби, подергав милого Мадлена за рукав, шёпотом сообщил, что проголодался. Доминик, услышав это, предложил позавтракать на улице.

На зеленой лужайке стоял маленький столик в окружении четырех резных стульев, всю эту аккуратную композицию венчал ажурный зонтик. Официанты подали кофе и бутерброды взрослым и какао с пирожными - Робби. Когда ребенок поел, к столику подошел управляющий, который привел с собой десятилетнего мальчика-омегу. Он представил его как своего внука и предложил, чтобы мальчики покатались на пони по парку. Робби очень нравились пони, он уже катался на них с дедушкой-голубчиком. Подпрыгнув на стуле, он спросил разрешения и, получив его, дети умчались по зеленой аллее, взявшись за руки.

В имении была отличная конюшня, и Доминик предложил омегам покататься верхом на лошадях по поместью. Мадлен отказался, сославшись на необходимость проверить еще раз готовность кухни. А вот Анджей не смог устоять от соблазна прокатиться верхом. Ему уже приходилось ездить на лошади, но только на других планетах и в обстоятельствах, не располагающих к неспешной прогулке. Доминику оседлали крупного вороного жеребца, Анджею - серую кобылку с белой гривой. Они неспешно поехали вдоль небольшой реки, в которой подпрыгивала рыбешка, а на берегу были разбиты цветники и посажены декоративные деревья.