Пепельный ангел

========== Оливер ==========

- У нашего Робби изменился запах, – вместо приветствия сказал Мадлен, заходя в кухню. Находившийся там Анджей задумчиво разглядывал открытый холодильник. Подумав еще немного, он достал банку маринованных корнишонов и, обнюхав ее, аккуратно налил себе в стакан маринада и, попробовав немного, добавил туда же ложку меда.

- Доброе утро, Мадлен, – сказал омега, мешая ложечкой маринад в стакане, – ничего удивительного, мальчик растет, вот и запах меняется, - и, зажмурившись от удовольствия, стал смаковать свой «коктейль».

- Но у детей обычно запах меняется к году, - удивился Мадлен, - Робби уже скоро будет шесть, я начал, было, думать, что наш малыш всегда будет пахнуть карамельками.

Старший омега с удовольствием наблюдал, как Анджей ест маринованные огурчики, макая их в мед. Наверное, вкусно…

- Нет, просто от стрессов и плохого питания в раннем детстве у него произошел небольшой гормональный сбой. Так бывает, вот, возьмем, например, нашего Свена. Сначала он вообще ничем не пах, я был твердо уверен, что он бета. Даже первый год в «учебке» с обильным полноценным питанием ничего не изменил. И только тогда, когда закончилось первое задание, и мы летели домой, он вдруг расслабился и сразу же запах альфой, да так сильно и терпко, что вначале мы старались рядом с ним вдыхать воздух через раз. Так же и Робби. Он начал осознавать свою сущность альфы, вот запах и изменился. А чем он, кстати, пахнет?

- Он пахнет, как положено всем Динлохам, - гордо заявил Мадлен, как о собственной победе, – чем-то цитрусовым, больше всего похоже на грейпфрут, но с легкой горчинкой. Посмотрим через пару дней. Кстати, не пора ли вам с Робертом переселится в другую спальню, подальше от детской? Я заходил ночью к ребенку, так у вас было, ммм… несколько шумно, - Мадлен выразительно поиграл бровками, вызвав жаркий румянец у Ангела, - что вы будете делать, если он среди ночи проснется и придет посмотреть, чем это родители занимаются?

Анджей хмыкнул и опять полез в холодильник. Робби, мальчик с тринадцатого уровня, он ни за что не полезет в чужую спальню. В этом Анджей был абсолютно уверен. Хотя, переехать стоит, так как вскоре им понадобится пустая детская по соседству. Анджей достал дорблю и, положив большой кусок сыра на свою тарелку, обильно полил его медом.

- Я думаю, его надо все-таки переселить в комнату побольше, - отломив вилкой кусочек и, обмакнув его в мед, с удовольствием откусил, медовая ниточка потянулась от тарелки к губам, – ему скоро в школу, надо будет стол поставить. А в той комнате поставим колыбель, только надо будет сделать это потактичнее, чтоб Робби не решил, что от него пытаются избавиться или стали меньше любить… И, почему это все говорят, что у беременных изменяются вкусы и они хотят чего-то невероятного или несовместимого? Неправда, у меня все как обычно…

На этот раз хмыкнул Мадлен. Он посмотрел на часы, было четыре часа утра.

- Как там дела с разводом? – напомнил Мадлен, наблюдая, как омега, размяв сыр вилкой, перемешивает эту кашицу с медом.

- Адвокаты говорят, что все готово, только этот гад не подписывает бумаги, - Анджей доел все с тарелки и пальцем выбирал последние крошки, – придется навестить его лично. Или, может, ребят на него натравить? - омега облизал пальцы и с интересом посмотрел на Мадлена.

- Не надо, - Мадлен подошел и поцеловал его в висок, – сделаем все чинно и благородно. Скандал при разводе только сыграет ему на руку.

**

После завтрака Анджей связался с адвокатом, чтобы узнать, где находится «все еще муж». Оказалось, что он проходит очередной курс лечения в одной известной частной клинике. Анджей договорился встретиться с адвокатом у дверей клиники. Роберт не захотел отпускать омегу одного, но Мадлен с Анджеем вдвоем уговорили его не сопровождать их до палаты. Скрипя зубами и под угрозой папиных слез, он согласился подождать их в машине, но он взял с папы обещание, что тот не отойдет от драгоценного Анджея даже на минуту. Роберт не опасался физического насилия со стороны Оливера, здесь можно не волноваться. Анджей в любом состоянии был способен свернуть его в рогалик одной рукой, просто он не хотел оставлять Ангела наедине с человеком, который мог надавить на болевые точки в ранимой омежьей душе, и вот здесь помощь папы была бы к месту.

Клиника находилась в старинном особняке, похожем своими размерами на дом Динлохов, только без сада. Но все равно, большой дом, находящийся на поверхности, подразумевал заоблачные гонорары за обслуживание. Анджей удивился такому выбору, ведь он слышал, что Оливер практически разорен. Может, это его отец оплачивает счета?

Когда омеги в сопровождении адвоката переступили порог клиники, Мадлен обратил внимание, как резко побледнел Анджей.

Дежурный врач, узнав, к кому посетители, проводил их на второй этаж. Палата была просторная, с большим окном, выходящим на соседнюю улицу. И вообще, она больше напоминала комнату в дорогой гостинице, чем больничную палату. Посреди комнаты стояла большая кровать, на ней лежал худой мужчина с черными кругами вокруг глаз. Он уставился на вошедших с нескрываемой ненавистью. Его рот закрывала кислородная маска и из-под одеяла тянулись к изголовью кровати множество проводков. Худая рука взметнулась над одеялом и сдернула маску.

- Явился, наконец, – раздалось тихое шипение, – что, одному прийти - кишка тонка? Ты всегда был слабаком, тварь мелкая.

Анджей подошел вплотную к кровати и склонился над альфой. Мадлен поразился тому, как они оба выглядели - одинаково мертвенно-бледные и тяжело дышащие. Рука альфы по-змеиному быстро метнулась, пытаясь схватить омегу за горло. Анджей мягко уклонился, и рука пролетела мимо. Омега горько улыбнулся, альфа по-звериному ощерился.

- А ты ничуть не изменился, все та же злоба, все те же трюки, - проговорил омега, - жизнь тебя так ничему и не научила?

- Зато ты изменился, ты всегда хотел быть альфой, - Оливер буквально выплевывал слова, – Ты всегда завидовал мне, всегда пытался мне что-то доказать, а сам был лишь жалкой подстилкой, ни на что не годным мусором под моими ногами.

- Ты всегда рассматривал меня сквозь черноту собственного сердца. Я никогда и ничего не хотел доказывать тебе. Когда в твоей душе живет птица, ты не будешь чирикать, чтоб показать всем, что она у тебя внутри, просто будешь наслаждаться ее пением каждое мгновенье. Мне жаль, что ты не расслышал соловья внутри меня.

- Да пошел ты, кому ты нужен… - альфа попытался схватить омегу еще раз, и опять рука скользнула в воздухе впустую.

- Да, - Анджей улыбнулся, - мы именно за этим сюда и пришли. Вот документы о разводе, - Анджей жестом подозвал адвоката, - подпиши их и больше ты меня, такого жалкого, никогда не увидишь.

Адвокат протянул папку с бумагами и ручку:

- В углу стоят визы ваших юристов, все уже согласовано, осталась только ваша подпись.

Оливер, взглянув с ненавистью на адвоката, взял папку и ручку. Потом о чем-то подумал и открыл папку. Внимательно глядя в глаза Анджея, он достал из папки документы и медленно их порвал. Наслаждаясь замешательством в глазах адвоката и заледеневшим лицом омеги, он бросил обрывки в лицо Анджея, швырнув следом ручку. Омега увернулся от нее.

- Вот тебе твой развод. Захотел свободы, чтоб трахаться со всеми? – Оливер радостно скалился, – ты моя подстилка, раздевайся, сейчас будешь выполнять супружеский долг за пять лет.

Оливер откинул одеяло, стало видно худое изможденное тело, одетое в шелковую пижамную кофту. Анджей до конца стянул одеяло и бросил его на пол, брезгливо рассматривая «все еще супруга». Штанов на альфе не было, и сразу стало видно множество датчиков, подключенных к телу, и капельницу, поставленную в бедренную вену. В член был вставлен катетер, тонкая трубочка которого исчезала за ножкой кровати. Тощие ноги были синюшного цвета, с красными пятнами ниже колен.

Мадлен открыл рот от удивления. Да, явно будет, что рассказать Мими сегодня вечером. Анджей рассмеялся.

- Фу, у меня на тебя не встанет, – сказал он, глядя альфе в глаза, - а у тебя и в лучшие времена не стояло. Какое жалкое зрелище, - он критично осмотрел увиденное, - это ж как надо себя ненавидеть, чтобы довести до такого состояния? Ты напрасно отказался от цивилизованного развода. Не боишься, что я, как действующий супруг, добьюсь признания тебя недееспособным и отправлю на принудительное лечение в психиатрическую клинику, м? Ведь это все можно охарактеризовать, как затяжную попытку суицида. Так сказать, очень изощрённый вариант ухода из жизни, – он посмотрел на адвоката, и тот довольно кивнул.

- Ты не посмеешь… - одной рукой Оливер пытался прикрыться, а второй нажимал на кнопку вызова персонала.

- Я уже другой человек, Оливер, - Анджей опять склонился над ним, пытаясь поймать его бегающий взгляд, - я больше не тот маленький мальчик, над которым ты так самозабвенно издевался.

В палату вошли врач с медсестрой и замерли у порога. Альфа и омега, два истинных, в упор смотрели в глаза друг друга. Цвет лица Оливера постепенно улучшался, щеки слегка порозовели, а вот Анджей становился все бледее и бледнее. Связь между ними, казалось, зримо пульсировала, перекачивая силу от одного к другому. Анджей моргнул, разрывая зрительный контакт, и спросил:

- Ты хоть иногда вспоминаешь о том, что произошло с нашим ребенком? Нет? Я заставлю тебя на собственной шкуре испытать все то, через что прошел наш маленький, ни в чем не повинный сыночек.

- Твой уродец? Бесполезный, никому не нужный кусок говна, такой же, как и ТЫ! – альфа довольно ухмыльнулся, увидев, как вздрогнул омега.

К Анджею поспешил Мадлен и, подхватив того за руку, настойчиво потянул ко входу. Не успели они дойти до двери, как их окликнул Оливер.

- Ты ведь до сих пор чувствуешь меня, МОЙ МАЛЬЧИК? О, ДА!! – и альфа рассмеялся, как сумасшедший.

Мадлен вцепился в руку Анджея и быстро вывел его из палаты.