Пурпурные грозы

— Я буду целовать тебя очень долго, Мэй. Здесь и сейчас.

Я закрыла глаза и запрокинула голову.

— Желаю тебя, — прошептала я, и Дэр впился в мои губы. Пальцы его быстро справились с пуговицами пальто, и я прижалась к широкой теплой груди под плотным сюртуком. — Теперь мы — одно целое.

— Ещё нет, Мэй. Пока что нет, — прошептал он, языком легонько касаясь моего уха. — И сейчас нам не до этого.

— Через несколько дней, — отозвалась я. — После того, как минуем нечистое место.

— Как мне надоели преграды! — и он мягко прикусил мой подбородок. — Хочу тебя. Долго и беспощадно.

Я сглотнула. Слова имели обыкновение отзываться в теле чувствами, и зверский голод не давал покоя. Руки сами собой скользнули под сюртук Дэра, выправили рубашку. Я гладила его, щекотала и целовала везде, куда достанут губы.

— Я выброшу все твои корсеты, — пообещал Дэр. — Это какое-то наваждение — под треклятый наряд никак пальцы не запустишь!

Я содрогнулась — он провел рукой по моему телу, и даже сквозь ткань ощущалась сила теплой ладони. Мне ещё только предстояло иметь дело с его отпущенной на волю страстью, и я подумала, что это будет нелегко.

А потом мы и правда смотрели на звезды, и, вернувшись, отужинали вместе со всеми. Припасов было вдоволь, все ели сколько хотели. Бэйт и Смайл по очереди рассказывали смешные истории, и мне казалось, что где-то неподалеку смеются вместе с нами пни.

Ближе к полуночи мы залезли в карету, которая действительно могла превратиться в домик. От прелестности этого я даже забыла про все свои неудобства.

— Проклятье, Мэй! — вдруг сказал Дэр. — Неужели ты все эти ночи будешь спать в корсете?

— Я… М… Не знаю. Не думала об этом.

— И я не подумал, — пробормотал он, почесывая подбородок. — Ладно. Сейчас сообразим.

Он покопался в сумках, вытащил два толстенных одеяла и одно постелил на пол. Потом достал яркий шерстяной плед.

— Как я мог забыть! — вдруг рассмеялся Дэр.

— О чем?

— Подожди, сейчас вернусь. — И выскользнул из окна. Я поражалась его гибкости! Чтобы так выгнуться, бесшумно спрыгнуть на землю и змеёй просочиться обратно мне бы понадобились годы тренировок.

— Думаю, тебе нужно раздеться до нижней сорочки и надеть вместо платья это, — и подал мне какой-то сверток.

— Что-то теплое, — улыбнулась я. — И длинное. Это… штаны! Они что, женские?.. — изумилась я.

— Именно. Мельсея для тебя передала. В них удобно, милая. Думаю, мы можем принять сей необходимый предмет, не опасаясь воспламениться.

— Хочешь сказать, вещи Роланда тем и опасны, что способны загореться?

— Ага. Поэтому они такие теплые, солнце же. Именно об этой энергетике я и упоминал.

— Тепло светила — это хорошо, — осторожно сказала я.

— Как и я, Роланд не всегда контролирует дар.

— А! — наконец-то поняла я. — Ну, будем надеяться, что нас не разбудит запах горелой шерсти. Никогда такие не надевала! Что уж говорить, я и не видела подобных! Дэр, а это прилично? — задала я дурацкий вопрос, и мы одновременно рассмеялись.

— Почему-то все думают, что северянки носят штаны из-за холода. Это не так, милая. Штаны хороши для самых разных ситуаций, а в дороге вообще незаменимы.

Меня объяло любопытство, и я повернулась к Дэру, чтобы помог выбраться из платья. А, оставшись в нижней сорочке и без чулок, начала неумело натягивать штаны. Дэр не выдержал и принялся помогать. Руки его заставляли меня вздрагивать и кусать губы: нам нельзя было заходить дальше.

— Ой! — Я увидела свои ноги и рассмеялась. — Как необычно! Они такие мягкие… Приятные. Я в них на мужчину похожа, да?

Дэр расхохотался.

— Мэй, даже если бы ты облачилась в мой костюм, взяла в руки меч и коротко постриглась — не походила бы на парня. Даже с наклеенными усами и бородой. Во-первых, поэтому, — и он тронул мои губы. — Нежные, пухлые, розовые. Не бывает у мужчин таких губ. Во-вторых, это, — и коснулся моих ресниц. — Густые и пушистые. Конечно, некоторые парни наделены подобными, например, Бэйт и Смайл, но даже у них ресницы не так красиво загибаются. И третье — твоя фигура. Тело. Здесь, — и он провел рукой по моей груди, едва скрытой сорочкой, — здесь, — по бедрам, облаченным в мягкие штаны. — Одеждой это не скроешь.

Я положила руки ему на грудь.

— Дома мы сможем спать обнаженными. Сможем ведь?

Дэр тяжело вздохнул.

— Конечно, милая. И, кстати, чтобы ты уж точно не замерзла…

И вытащил что-то шерстяное, молочно-белого цвета.

— Свитер.

— О! Я слышала, такие вошли в моду в среднем королевстве. Какой он славный на ощупь! Разве овечья шерсть бывает такой?

— Этот не из овцы. Из шерсти снежных гавок — наши местные собачки. Здесь ещё и щенячий пух.

И Дэр надел на меня обширный свитер.

— А ты? — прошептала я.

— Всё нормально. Мы ведь под меховым одеялом.

— Я буду тебя греть, — и обхватила его ногами и руками, прижалась. Дэр ласково хмыкнул.

— От твоей нежности мне так сладко, Мэй. Доброй ночи.

— И тебе добрых снов, Дэр.

Глава 2