Сказание о демоне

Эпилог

Я проснулась от незнакомого голоса. Он звучал странно, эхом отражаясь от каменных стен пещеры. Мистический, не человеческий голос.

Стоп… пещеры? Мои глаза медленно открылись. Кагэцуя по-прежнему держал меня на руках. Вместо неба над нами нависали каменные своды. Рядом протекала широкая река, ее циановые воды бесшумно протекали по руслу.

Боли не было, она исчезла.

Мои глаза, удивленные и испуганные, застыли на фигуре широкоплечего мужчины, который стоял на поверхности реки, словно под ним была прочная почва. От его шагов плавно расходились сияющие круги, становясь все больше и мягко умирая на берегу.

Это Бог Смерти? Я умерла? Но почему же его лицо меня не пугает? В нем ни капли устрашающего или отталкивающего. Его длинное, сверкающее одеяние сливалось с мраком пещеры, и, казалось, его соткали из самой тьмы. Кожа приятного, серебристого оттенка сияла как луна.

Интересно боги все так прекрасны? Его лицо… как у Кагэ? Острые, благородные скулы, а глаза! Их цвет отдавал чистым серебром, озаряющим темноту. Длинные черные волосы ниспадали в воду и подхватывались течением, распадаясь на тонкие нити.

Он был величественен, как ночное небо, и устрашающ, как глубина океана, и в то же время оставался притягательным, как тайное желание. В его присутствии даже смерть переставала пугать.

— Зачем ты привел сюда живого человека? — прогремел голос Бога, глубокий и тревожный. — Подожди, осталось немного и я переведу ее на тот берег.

Он развернулся, готовый уйти, но остановился, услышав ответ Кагэ:

— Я привел ее не для тебя, Хокуто.

Смех Хокуто заставил меня сжаться. Прервавшись, он ухмыльнулся:

— Сегодня ты привел мне сотни душ, Кагэцуя! Я переживу, если одной не досчитаюсь. Хотя… ее душа однажды уже была в моих владениях, и почему бы мне не обладать ею вновь. Тебе назло!

— Отойди! — прорычал Кагэцуя и уверенно вошел в реку Забвенья.

Хокуто сделал шаг назад и замолчал, словно колеблясь:

— Кагэ, позволь ей умереть и переродиться. Да, придется подождать, но ваши нити судьбы опять сплетутся спустя тысячу лет. Но лучше отпусти ее! Бог и смертная не могут быть вместе.

— Нет! — гневно крикнул Кагэцуя. — Никогда больше я не отдам ее тебе. Никому бы то ни было.

— Брат, поступай, как знаешь, но воды забвения сотрут не только ее раны, но и память. Она забудет тебя, свою семью, все! Счастье, любовь и боль, все унесет река…

— Но она будет жить!

Кагэ спустился на колени, и я почувствовала, как моя рука погрузилась в прохладную воду.

— Кагэ, — обратилась к нему я. — Так значит ты… ты моя судьба?

— Увы… Наши судьбы будут переплетаться вновь и вновь! Каждый раз я вынужден переживать твою смерть и ждать твоего возвращения. Сначала я вовсе не признал тебя и чуть не лишил жизни… Но что-то меня остановило, и ты стала моим наваждением, пока наконец я не понял, что ты — моя любовь. Тогда я попытался уйти, обмануть судьбу, которая снова попыталась бы нас разлучить. Ты полюбила Тамахомэ, человека… Но и он не смог уберечь тебя.

Пока Кагэцуя говорил, его глаза заполнились слезами и, сорвавшись вниз, капли упали мне на лицо.

— Сделай это, — через слезы прошептала я. Почувствовав невероятную легкость, я запрокинула голову и закрыла глаза.

Сделав последний вдох, я смогла произнести еще несколько слов прежде, чем погрузиться во тьму:

— Я… Я хочу все забыть! Но обещай мне, Кагэ, что больше не позволишь мне полюбить другого…