Дом горячих сердец

— Она хотела помочь найти Антони.

Как бы я хотела, чтобы она вернулась со мной, но я её понимаю.

— Значит, его не нашли?

Лоркан смотрит в сторону окна, выходящего на Марелюс.

— Ещё нет.

— Как думаешь, его исчезновение было случайностью?

— Я не очень-то верю в случайности.

Луна освещает прямую линию его носа, мужественный лоб и твёрдую челюсть.

— Думаешь, он попал в засаду?

— Да.

Моё сердцебиение учащается.

— Ты думаешь, что его… его…

Я не могу заставить себя закончить это предложение.

— Я не думаю, что они убили его, но у меня нет с ним связи, так как он не ворон, поэтому я не чувствую его пульс.

Он облизывает губы, и хотя это движение непроизвольно, оно вызывает жар внизу моего живота.

Ну, почему Морриган не могла одарить его носом как у свиньи, тонкими губами и парой волдырей? Это меньшее, что она могла сделать, учитывая ту невообразимую власть, что она предоставила этому мужчине. Это просто нечестно по отношению ко всем остальным.

Он оглядывается через широкое плечо на меня, одна его рука лежит на высокой каминной полке, а другая расслабленно висит.

— Ты находишь меня красивым, Behach Éan?

Его вопрос заставляет мой палец сдвинуться с рельефного заголовка, который содержит множество ударений и апострофов.

— Выпрашивать комплименты недостойно короля.

— Алёна считает меня отвратительным. Её точным определением было: «животное».

Моя первая реакция — это удивление. Что? Как? Но если я так скажу, это равносильно тому, чтобы дуть ему в задницу, поэтому я решаю полностью сменить тему и начинаю отрешённо перелистывать книгу, сосредоточившись на нашем предыдущем разговоре.

— Ты думаешь, что Мириам удерживает Дайю в плену?

— Я думаю, что их обеих удерживает в плену Данте.

Моя рука соскакивает с книги, и кожаная обложка закрывается с приглушённым хлопком.

— Данте? Но он… он же считал, что она сбежала из подземелья и теперь где-то бегает.

Хотя я знаю, что она нигде не бегает.

— То есть он знает, что она в Тареспагии? Это он её там закрыл?

Лоркан приседает на корточки, берет несколько брёвен из металлической корзины и кидает на холодный пепел, отчего тот разлетается в стороны. Затем он кладёт немного веточек поверх брёвен, после чего берёт два почерневших камня и трёт их поверх сухих веток, пока не появляется искра.

— Лор?

Мой голос становится выше на целую октаву.

— Ты хочешь сказать, что я, мать его, ездила в Люс понапрасну?

Наконец он опускает камни и поднимается.

— Не ругайся.

Я выпучиваю глаза и вскакиваю на ноги. Ярость придает мне сил, я огибаю стол и тыкаю ему пальцем в грудь.

— Ты, мать его, хочешь сказать, что я, мать его, ездила в Люс понапрасну?

Его зрачки сужаются.

— Ты увиделась с друзьями, приютила лошадь и познакомилась с Эпониной из Неббы. Я бы не сказал, что всё было напрасно.

Я делаю шаг назад.

— Ты знал? — шиплю я. — Ты знал всё это время, что Мириам не сбежала.

— Фэллон, ты действительно думаешь, что я позволил бы тебе разгуливать по землям фейри в качестве приманки, чтобы выманить ведьму, которая прокляла мой и свой собственный народ? И почему ты так рассержена?

— Потому что! Потому что я чувствую себя дурой, Лоркан. Как в тот день, когда я узнала, что ты можешь перевоплощаться.

— Почему?

— Потому что!

Деревянные балки и гладкий камень вибрируют от моей ярости.

— Потому что…

Я издаю невеселый смешок.

— Сколько ещё человек знает?

— Только члены Круга.

— Значит, Антони не знает?

— И Антони.

— А что насчёт Риккио, Маттиа и Джианы?

— Думаю, им рассказали, так как они помогали рыть туннели под Раксом.

— Туннели, в которых он пропал?

— Верно.

Я провожу руками по лицу.

— Подожди. Мой отец член твоего Круга, но он ищет мою мать в Неббе?

— Я, вероятно, сказал ему, что Марко продал её за то вещество, растворяющее соль.

Я крепко сжимаю руки, и улыбаюсь.

— Ого. Забудь о моей ярости, — моя широкая улыбка сменяется смехом. — Он ощипает тебя, как фазана.

Лор скрещивает руки, его лицо окрашивают нотки веселья.

— О, ты в полном дерьме.

Из уголков моих глаз начинают капать слёзы.

Лор прислоняется к каминной полке, его губы приподнимаются в улыбке.

— Мне всего лишь придётся отвлечь его новостями о том, что ты предложила себя Пьеру из Неббы.

Мой смех исчезает, как и хорошее настроение.

— Чтобы найти Мириам, Лор. А не потому, что у меня возникли романтические чувства к этому ужасному мужчине. В отличие от тебя, я не спешу заключить выгодный брак, чтобы сделать этот чёртов мир лучше. А теперь убирайся из моей комнаты. Я неожиданно почувствовала себя уставшей, у меня пропал аппетит, и я больше не в настроении разговаривать с такими как ты.

— Я не знал, что обеспечение твоей безопасности — это настолько ужасная вещь.

— Ты держал меня в неведении, Морргот. А это значит, что ты мне не доверяешь.

Я сжимаю губы.

— Если бы ты мне доверял, ты бы раскрыл мне свой большой секрет. И ты бы позволил мне помочь.

Он отталкивается от каминной полки и подходит ближе.

— И как бы ты помогла? Восстановила дружбу со своим драгоценным маленьким принцем в надежде, что он проговорится, в какую часть туннеля он и Юстус переместили Мириам?

Я делаю резкий вдох.

— Мой дед?

— Юстус не твой дед.

Грубый тон Лора ещё больше меня раздражает.

— Я, мать его, это знаю.

Он хватает меня за подбородок, прижимает большой палец к моим губам и надавливает на них.

Я кусаю его за палец, сильно, после чего выплевываю его и отворачиваю голову, чтобы он не мог закрыть мне рот.

— Убери с меня свои пальцы или я их откушу. И не смей комментировать мой выбор лексики. Если я хочу ругаться, я буду, мать его, ругаться.

Он рычит и произносит вереницу слов на языке воронов.

— Юстус Росси разве не мёртв?

— Нет.

Ну, конечно, нет. И, конечно же, мать твою, Лор это знал. Он знает, мать его, всё, а я не знаю ни хрена. Ну, кроме того, что Мириам находится где-то в туннелях под Тареспагией.

— Туннели простираются от Исолакуори до Монтелюса.

— Эпонина сказала, что она в Тареспагии, значит они должны простираться дальше на запад.

— Эпонина тебе солгала.

— Это невозможно. Она проглотила соль.

Он вздыхает.

— Она не действует на представителей элиты Неббы, потому что в течение уже многих лет они глотают то вещество, что сбрасывают в море.

У меня отвисает челюсть, а затем захлопывается, издав щелчок.

— Мог бы и рассказать!

Раздаётся стук в дверь и внутрь заходит Имоген с тарелкой еды, которую я хочу забрать из её рук и перевернуть на Лора.

Она обменивается с ним парой слов, которые я — как обычно — не понимаю, потому что мои познания в родном языке моего отца слишком общие. Очевидно, поэтому они его используют.

Он испускает медленный вздох.

«Мы поговорим, когда я вернусь».

«Можешь не напрягаться».

«Я уверяю тебя, меня это никогда не напрягает».

Он идёт в сторону двери, которую раскрыла Имоген после того, как поставила тарелку на мою кровать.

Дверь закрывается, и я решаю, что наконец-то от него избавилась, как вдруг ледяной порыв ветра закручивается вокруг моего тела и наклоняет мою голову назад. Я смотрю в светящиеся глаза, которые смотрят на меня сверху вниз из облака клубящегося дыма.

«Твоя безопасность мой главный приоритет. Ты можешь не одобрять то, как я её обеспечиваю, но знай, что всё, что я делаю, я делаю, чтобы защитить тебя».

Я не расплетаю руки, хотя моё желание вцепиться в ледяные тени только разгорается.

«Значит, ты женишься на Алёне, чтобы меня защитить?» — бормочу я по мысленной связи, которая мне опять претит.

Я высвобождаю голову из его хватки и убегаю в ванную, захлопнув за собой дверь. После чего иду к раковине и изучаю отражение в старом зеркале с пятнами. Моё лицо так сильно исказил гнев, что я едва узнаю девушку под всей этой злобой.

Девушку, которая, похоже, не заслужила доверия своей пары.

Удачи Алёне.

Пусть он сведет её с ума точно так же, как он делает это со мной.

ГЛАВА 47

Проглотив всю ту еду, что принесла в мою комнату Имоген — овощи на гриле и сыр всех мастей, вкус которого очень отличается от того, что я ела в землях фейри, что связано с добавлением соли — я устраиваюсь в кресле перед всё ещё полыхающим огнём и беру книгу.

И начинаю читать.

Я всё читаю и читаю. Я не понимаю больше половины из того, что расшифровывают мои глаза, но всё же продолжаю читать и в процессе чтения угадываю значения многих слов и выучиваю новые. Я преодолеваю двести из тысячи страниц какой-то исторической книги под названием «RAHNACH BI’ADH» — «Небесное королевство» — когда лавандовый рассвет окрашивает Люс.

Мне удаётся перевернуть ещё три страницы, прежде чем мои веки закрываются, и я отключаюсь.

Когда я просыпаюсь несколько часов спустя, море сапфирового цвета уже переливается золотом заходящего солнца. Я тру глаза, чтобы избавиться от ощущения песка, а затем стираю слюну с подбородка. После чего с трудом откидываю свои запутанные волосы назад и, моргая, осматриваю комнату.

И всё сразу же вспоминается.

Катриона.

Стрела.

Лазарус.

Змеи.

Ссора с Лором.

Я поднимаю тяжёлую книгу, которая упала рядом с креслом, разглаживаю её шелковистые страницы и осторожно кладу поверх остальных книг.

Сквозь запах холодного костра я ощущаю аромат солёного моря и гор, к которым я теперь привязана. Я улыбаюсь, потому что на этот раз я не заперта в Монтелюсе одна.

Я встаю с потёртого кресла и наклоняю голову из стороны в сторону, разминая шею. Я решаю, что готова найти Фибуса и вытерпеть его обвинения. Я подумывала найти его прошлым вечером, но была так разгневана и сосредоточена на самой себе, что было бы несправедливо встречаться с ним, когда я не могла уделить ему сто процентов своего внимания.

Сегодня он станет солнцем моей вселенной, луной моих приливов, и…

У меня определенно прибавилось энергии. Что, конечно, неплохо, ведь мне предстоит битва за его сердце.

Я надеваю новое платье серого цвета. Оно облегает мою грудь, но сидит свободно на талии и бёдрах. К нему, наверное, должен прилагаться пояс, но мне не охота перевязывать талию. К тому же я собираюсь покорять друга, а не любовника.

Когда я распахиваю дверь своей комнаты, я пугаю Ифу, которая как раз собиралась постучать. Я улыбаюсь ей.

— Привет.

— Я пришла проверить, жива ли ты.

Её брови хмурятся, когда она изучает моё выражение лица.

— Ты выглядишь…

— Счастливой?

— Я собиралась сказать — решительной.

Она наклоняет голову, словно под новым углом ей удастся разглядеть мои намерения.

— Собираешься сделать что-то хорошее или плохое?