Покажи мне свое солнце

Ну, я надеялась, что со стороны это выглядело именно так, а не как космический пират смотрит на бесхозный космолет. Вроде того: «Ничего если я чуть–чуть… навсегда! – покатаюсь. А потом верну… если что–то останется».

Он клюнул. КЛЮНУЛ!

– А что бы вы хотели за это получить, ваше величество? – удивленно моргнул герцог, не ожидавший от меня такой сговорчивой покладистости. Ай да я!

– Что–то для себя? – ненавязчиво подсказала я ему, внутренне ежась. Мерзко все это. Но на что только не пойдешь… по кому только не пройдешь для любимого мужа.

– Я могу вам… – начал Тсари. Он закашлялся и поправился: – Я уполномочен предложить вам, ваше величество, место в Галактическом Совете. Также вы можете занять место главы Звездной Академии…

Тут я прикрыла глаза, чтобы они не выпали от удивления. Вот это номер! А командора Родригеза куда – в утиль или в отставку? И как его собираются смещать? Вот интересно, на каком основании? И кто? КТО?!

– Так у вас будет более реальная власть, ваше величество, – продолжил петь халийским соловьем предатель. (Соловьи там исключительно хищные и всеядные, впрочем, как и вся фауна и флора.) – Конечно, в Галактическом Совете не слишком приветствуют незнакомых членов, но у вас будет мощное лобби с нашей стороны. Я, со своей стороны, гарантирую вам поддержку. Особенно, если вы сумеете уговорить Императора на некоторые непопулярные, но остро необходимые меры…

И тут у меня в голове окончательно сложились все кусочки головоломки. Все было настолько элементарно, что лежало на поверхности! Просто никто не дал себе труда взглянуть на картинку в целом!

– Вы же понимаете, ваше величество, – не умолкал уже неживой герцог, – что императорский престол в последнее время стал очень непрочен и власть постоянно меняется…

На этом месте я распахнула глаза и залила комнату ярким светом разъяренной мымры. Может, это и не так называется, а что–то типа «огненное крыло бабочки», «утренний помет жар–птицы» или «жгучий поцелуй удава», но лично мне было откровенно плевать на названия! Я не могла и не хотела оставлять за спиной предателя такого масштаба!

Я прищурилась, представляя, как Тсари рассыпается прахом. Заманчиво, но несвоевременно. Слишком рано. Если месть – блюдо, которое подают холодным, то буду давиться, но сожру целиком!

– «Папа, – обратилась я к отцу через мысли, – у меня тут есть ценный кадр, который знает много чего интересного, но, боюсь, что своими знаниями он делиться не захочет! Ты бы не мог с ним авторитетно поговорить?»

– «А в чем дело, дочка? – донесся до меня встревоженный голос Ахаза. – Что снова случилось?»

– «Да так, – пожала я плечами, все еще разглядывая застывшего в ожидании герцога, – меня тут предложили сделать вдовой одновременно с приглашением в Галактический Совет и на пост главы Академии. Круто, правда?»

– «Сейчас буду, – пообещал мне отец. – Не отпускай такого щедрого дарителя. Хочу из него еще чего–нибудь выдавить. Вдруг и мне чего интересное предложит?»

– «Да мне, в общем–то, некогда, – неохотно призналась я, заключая не ожидавшего от меня такой подлянки Тсари в плазменный шар. – У меня тут еще одно рандеву назревает. Очень хочу у нее кое–что спросить…»

– «Стой на месте, ребенок, – встревожился папа. – Прекрати ввязываться во всякие авантюры! У тебя для этого есть муж, отец и Владыка!»

Я фыркнула на это и оборвала связь. У меня, конечно, все они есть, но если они рядом, кто ж из них позволит мне восстановить мою справедливость? Нет, они будут восстанавливать свою, и мне ничего не достанется!

– Ты это, – постучала я по шару, привлекая внимание очумевшего герцога, застывшего козийским ластом (эти животные, как в эту позу встают, так в ней и помирают – называется «последний путь козла»), – не скучай тут. Счас мой папа придет договариваться. Он не любит, когда его кровиночку обманывают, так что ты сильно не ври и будет тебе земля пухом, а не пеплом.

Тсари судорожно сглотнул, но не пошевелился. А еще вице–император! Никакой выдержки! Как услышал слово «папа» так чуть не окочурился заранее.

Я еще раз щелкнула пальцами по шару и рассыпалась солнечным светом, успев послать мысленную улыбку родителю…

Когда я переместилась, то оказалась в большом, светлом кабинете, заставленном столами и мягкими креслами. На стенах висели электронные карты галактики. Дисплей показывали информацию и транслировали новости. Кто–то надрывался в микрофон, вызывая базу…

А около окна стояла спиной ко мне высокая, стройная блондинка, глядя вдаль. Роскошные белокурые волосы струились по комбинезону, положенному по форме члену Галактического Совета.

– Значит, все же додумалась, – невозмутимо сказала женщина, поворачиваясь ко мне. – Ну здравствуй, Элли!

– И вам куском не подавиться, госпожа Мезахи, – плотоядно улыбнулась я, отбрасывая за спину длинную копну волос. Все же перемещение на такое расстояние бесследно не проходит.

– Чтобы не нарушать традиций, можешь звать меня Бастиндой, дорогая, – радушно предложила мне дама, показывая рукой на ближайшее кресло. – Присаживайся.

– Да я постою, – отказалась я, хрустнув костяшками пальцев. – Знаете, стоя очень удобно бить с ноги. Это я для поддержания разговора, а не для угрозы, если вы об этом правильно подумали.

– То есть, – мило улыбнулась Мезахи, присаживаясь на столешницу, – договариваться ты не хочешь. И соблазнять тебя мировым господством бесполезно? Я достаточно точно тебя поняла?

– Более чем, – кивнула я, не спуская с нее настороженного взгляда. – Все диктаторы всегда плохо кончали… заканчивали. – Усмехнулась: – Не получали они вселенского оргазма по причине мертвого организма. Вы тоже так хотите?

– Все же угрозы, – приподняла одну из идеальных черных бровей женщина. – Я думала, что ты все же не опустишься до такой пошлости. Но что взять с необразованной девчонки, не видящей дальше своего любопытного носа? Если бы тебе не повезло с генетикой, сидела бы сейчас в гареме на Айт–Древе и радовалась, если бы использовали всего лишь пару раз в сутки, а не всем кагалом.

Я молча слушала, потихоньку закипая. Сейчас кто–то договорится. Докаркается, ой – домяукается!

- Ты иногда встречаешься со своими ногами? – переключилась она, чтобы ударить по самому больному. – Или То–от все такой же страстный? – продолжала нарываться будущая жертва соларианского произвола. – Ой! – Она прижала ладонь к губам. – Он же сейчас не может! Прости! – И последний ядовитый укол: – Наверное, тяжело остаться вдовой в таком юном возрасте?

– И кто в данный момент пошлый? – не дала я ей возможность вывести меня из себя. Это я могу проделать и без ее усилий.

– И, знаешь, что, – она спрыгнула со стола и обошла его по кругу, достав из ящика какую–то странную конструкцию и наставив ее на меня, – думаю, тебе будет очень больно, когда То–от умрет. И ты неожиданно впадешь в депрессию и покончишь жизнь самоубийством… с моей небольшой помощью…

– Да вы что? – поразилась я такой беспросветной наглости. – И рука не дрогнет?

– Зря хорохоришься, – оскалила идеальные зубы Мезахи. – Мне не нужно тебя убивать сейчас. Лишь заморозить. А потом я уже решу, когда и как. И напрасно надеешься на свои расовые способности. Этот парализатор был разработан в расчете на таких, как ты…

Вспышка света и конструкция в руках Бастинды начала плавиться. А неподалеку от нас появился Араз со скучающим видом.

– Да как ты смел! – ужаленным в задницу кенгуру завопила противная баба, отбрасывая оружие. – Да я тебя уничтожу!

– Чего–то вы разбушевались, – заметила я, кивнув родственнику и снова возвращая взгляд на Мезахи. Такую подколодную змею очень опасно выпускать из поля зрения. Эта дама имела столько камней за пазухой, что ей просто не нужно увеличение груди.

– Ну, ты можешь попробовать, – согласился с разъяренной Мезахи мой дядя. – Не факт, что получится, но попытаться точно стоит. Иначе как я смогу ударить женщину?

– Ты мне обещал! – наставила она на Араза палец. – Мы договорились! И ты нарушаешь нашу договоренность!

– Это теперь так называется шантаж? – приподнял бровь солнечный. – Какое красивое определение некрасивых вещей.

– Ты должен был уничтожить их всех после крушения «Голифа»! – Надрывалась бесноватая Бастинда. – А ты их спас!

– Ну, ты же велела, чтобы я все сделал своими руками, – недоуменно посмотрел на нее мужчина, – а это трудновато сделать в космосе. Поэтому, естественно, я притащил их на ближайшую планету и страшно хотел осуществить задуманное, но они задавили меня числом. – И все это с совершенно честным лицом. – Так что прости, дорогая, но у каждого бывают проколы.

– А зачем ты выдавал себя за Ахаза? – не утерпела я, чтобы удовлетворить любопытство. – Нельзя было просто сообщить, что ты мой дядя?

– Можно, – поморщился Араз, – но в тот момент мне хотелось быстрей убрать тебя подальше от опасности. Туда летел космолет с ее головорезами. Я решил, что так будет быстрее и слегка переборщил…

– Так убей ее сейчас! – рявкнула чумовая баба, стараясь нашарить на столе что–то тяжелое. – Чего ты ждешь?

– Ты спятила? – блеснул на нее глазами мужчина. – Я никогда и ни при каких обстоятельствах не причиню вреда ни одному из своей немногочисленной расы, а уж тем более – своей племяннице!

– Тогда, – Мезахи схватила со стола громадный предмет непонятного назначения из малахита. Это было похоже на качалку с ручкой наверху, – я предам огласке твои прегрешения, и твоему брату, который исполняет обязанности главы вашей расы, будет интересно узнать…

Вспышка света.

– Неинтересно! – рявкнул папа, становясь передо мной. С ним прибыла вся наша гоп–компания, включая полуживого Ингвара, висящего на плечах Хоситы и Лайона. – Я в курсе! И мы сами с этим разберемся!

– Инг! – кинулась я к мужу, забыв про все и всех на свете. – Зачем ты встал? Я бы сама как–нибудь…

– То–от, – расширенными глазами смотрела на Императора Мезахи, начиная стекать на пол, – ты же… – И – шлеп в кресло.

– Я должен был, – кивнул Скар, – благодаря твоим стараниям. Это же ты подослала ту троицу убийц с Айт–Древе вместе с тремя посольствами? Ты! И отравила меня ты три раза чужими руками. Эти наивные дурачки думали, что действуют во благо своей планеты и по приказу Владыки. Любишь все проворачивать чужими руками, да, Мезахи? Точно так же, я полагаю, ты убила моих родителей, спровоцировав переворот? Все, что они успели – это отправить меня с планеты, но и тут ты успела подсуетиться: натравила на космолет пиратов Айт– Древе, отлично зная, что на этой планете чистокровность для киртианина – смертный приговор…

– Она не могла убить твоих родителей! – встала я на сторону мерзавки. Пусть говорят что угодно, но глупостью и беспринципностью я не страдаю. – Судя по внешнему виду, ей и было тогда всего– то лет пятнадцать– семнадцать.

Питер и мой отец вместе с Аразом грохнули хохотом. Их поддержали все присутствующие.

– Как ты думаешь, сколько лет этой славной леди? – отсмеявшись, спросил папа.

Я переводила удивленные глаза с одного собеседника на другого.