Целитель душ 1. Огородница. Часть 1

— То, что ты не умеешь судить, не главное. Главное, что ты стремишься к добру. Тебе никогда не стать такой же, потому что ты другая, — начала увещевать Лару. — Великой сущностью Эллиса стала явно не в столь юном возрасте как ты, Лара, — вряд ли я сказала что-то новое для неё, расчёт был на моё обаяние и силу воли. — Наберись терпения, и следуй зову сердца, и ты достигнешь таких высот, которые тебе и не снились. Укрепи волю, не думай о том, что кто-то лучше или добродушнее, просто живи и будь собой, — закончила я свою речь прописной истиной, но ведь звучит!

Лара слушала меня внимательно, сохраняя при этом сильную задумчивость, но было непонятно произвели ли на неё как-то впечатление мои слова или нет.

Тогда я начала расспрашивать её о самом главном, в чем же суть нашего с ней пути, то, как она его понимает.

— Я мало чему могу научить тебя, ведь меня тоже толком не учили, потому что у каждого свой путь к Эллисе, да и объяснять я не горазда, — пожала она плечами.

— Но ведь тебя прислали сюда проповедовать пути Эллисы, и перед этим не учили ничему? — удивлённо спросила я.

— Ярринка, маленькое село, это не город, никто и не ждал от меня каких-то особых результатов, — грустно улыбнулась Лара. — Главное, что мне всегда повторяли, это относится к людям со всей душой и показывать на своём примере, каков этот путь.

Тут я задумалась, и после спросила, как она сама это понимает, относится к людям со всей душой? И похоже попала в точку… По мере того, как она рассказывала во всех подробностях своё понимание, её глаза разгорались огнём, на щеках появился лёгкий румянец, а движение рук оживились. Надо было просто напомнить ей, о её предназначении в этой жизни. Неужели всё было так просто⁈

— С душой, это когда лечишь и заботишься о нуждающихся в помощи людях, не требуя ни платы, ни благодарности, взамен. Делишься с нищими последним куском хлеба. Когда идёшь к людям по первому зову, не взирая на время и убеждения.

— То есть, плату за лечение мы не берём? — нахмурилась я, представив необходимую степень отречения для такой службы.

— Думаю, что нет. Что взять с бедняков, когда они доедают последний кусок хлеба, какая от них плата может быть?

— А если человек богат, с него тоже ничего не берём?

— Если этот человек хочет отблагодарить, ничего в том дурного я не вижу, и даже было бы более справедливо, если бы этот человек оплатил наши труды. Только ведь для богачей существуют всякие целители и знахари, которые быстро вылечат от любой напасти, пока мы будем ждать снисхождения дара от Эллисы на нас.

— Значит Эллиса не тороплива?

— Не совсем, дело не в этом, но, чтобы нашими возможностями можно было пользоваться необходимо, чтобы сама Эллиса была расположена к тебе.

— И это расположение достигается, хорошими делами и поступками? — догадалась я.

— Не только. Ты должна блюсти душевную чистоту, — с достоинством произнесла Лара.

— Чего??? — возмутилась я, настолько обескураживающее это прозвучало. Перед моим внутренним взором замелькали картинки, как я брезгливо поджимаю губы при виде обнимающихся молодых людей и как скорбно поднимаю глаза при виде подвыпившей компании.

— Да, именно, так. Твоя душа должна быть полна тепла и радости, ты не должна позволять гневу, мстительности и другим низменным чувствам одолевать тебя, должна блюсти словесную чистоту, как снаружи себя, так и внутри себя.

— В смысле ругаться, что ли нельзя? — прищурившись, уточнила я.

— Именно.

Ха! Да я тут только тем и занимаюсь, что ругаюсь. О-хо-хо! Каков шанс получить хорошие отношения, с почти богиней, при моей несдержанности? Не по Сеньке шапка, ой не по мне.

— Погоди-ка, а другие низменные внутренние чувства, это какие? — есть у меня подозрение на этот счёт.

— Жадность, чревоугодие, злоба, раздражительность, блуд…

— Значит, блуд, ага? — с лёгким истерическим смешком спросила я. Ха! Я даже здесь облажалась по полной программе. О-хо-хоюшки! Гадский Яшка!

— Ой, это так. Поскольку он ведёт за собой многие другие дурные чувства…

Я тут же сразу подумала, что список разрешённых жрицам Эллисы чувств будет на порядок меньше.

— Любовь? Это чувство к добродетелям надеюсь относится? — не могла удержаться от иронии я.

— Безусловно, любовь к ближнему…

— Я не про эту любовь спрашиваю, про любовь между…

— Я поняла! — вспыхнула Лара. — Не продолжай… — Она посмотрела в сторону, недовольная моим вопросом. — Здесь, все несколько сложнее. Любовь к мужу приветствуется, но «любовь», не связанную узами брака, вряд ли одобрит наша покровительница.

Мы ещё около часа обсуждали нюансы службы у Эллисы. Итак, под итог беседы таков: безропотное служение людям, без упрёков, или ропота. Себе ты не принадлежишь, помогаешь практически даром, что я в общем-то делаю, однако интрижка с Яшкой наверняка не прошла мне даром. Любой хороший поступок оценивался плюсом в светлое мировоззрение, плохой соответственно минусом. Да-да, именно в мировоззрение. И помнится, было оно у меня в начале игры 20% к свету, а сейчас каким-то чудом осталось 8%, и это притом, что я постоянно чуть ли не всей деревне помогаю. Понижение могу объяснить только, своей постоянной бранью и отсутствием бескорыстности, хотя плата за задания настолько мала, что можно было бы считать, что делается бесплатно, но эти высшие сущности славятся своей принципиальностью во многих вопросах. Похоже, что карма — это дело не простое. Хотя это ведь светлый пантеон, а есть средние или по-другому серые, ну и естественно тёмные. Кстати, о тёмных!

— Лара, как ты себя чувствуешь? — проникновенно поинтересовалась я.

— Да, вроде неплохо, разве что слабость мучает, — пожала плечами она.

— У меня для тебя дело есть, большой важности! От этого зависит судьба всей деревни, — Лара вся подобралась и устремила на меня вопрошающий взор. — Так случилось, что по моей вине выгнали из деревни представителя тёмной фракции…

— О! — выдохнула она, приложив ладони к щекам. — Этот ужасный человек ушёл из деревни? Поверить не могу! — Она с облегчением откинулась на подушки. — Это ведь такое благое дело, ведь теперь деревня защищена от его пагубного влияния! Думаю, Эллисе пришёлся по сердцу такой благородный поступок!

— Думаю это было бы именно так, если бы мы с этим тёмным Вдедрой не устроили такую бучу, что меня даже в яму посадили за нарушение порядка, — похвасталась я.

— А вот это действительно зря, — с сожалением в голосе пробормотала Лара. — Не самое достойное поведение…

— Лара, он же меня убил, я на возрождение улетела! — возмутилась я.

— Но, Амадея, затевать с ним драку, это ведь совершенно не достойно для нас, где же твоё смирение?

— Над смирением надо ещё будет поработать, — стушевавшись, пробормотала я. — На самом деле мне придётся пересмотреть всё своё поведение и проделать немалую работу над собой, чтоб быть достойной Эллисы, если уж я решила быть светлой жрицей. В прочем, сейчас разговор о другом, о кузнеце.

— О кузнеце? — ошарашено переспросила жрица.

— Дело в том, что они с отцом, а Вдедра являлся именно отцом местного кузнеца, хотели сковать зачарованное оружие для бонда, и если наш бонд не получит желаемого вовремя, то быть кузнецу нашему рабом…

— Как? Такому умелому человеку стать всеми презираемым трэлем? Как можно было согласиться на такое⁈ — искренне удивилась она.

— Если он выиграет, то станет личным кузнецом бонда.

— Тогда понятно! Виданное ли дело! Стать одним из карлов-кузнецов, многие рискнули бы всем, чтоб добиться подобной чести. Вот пример, когда гордыня ослепляет разум, — печально покачала головой Лара.

— Но кажется мы сможем помочь кузнецу.

— Мы?

— О, да! Мы поможем сделать меч, только не тёмный, а со светлой составляющей! — с воодушевлением закончила я.

— Но… — пискнула Лара. — Я ничего не знаю о зачаровании оружия, кроме того, ведь это оружие! Это невозможно! Эллиса существо доброты, как, по-твоему, можно вообще его зачаровать именем Эллисы⁈

Упс! Об этой маленькой детали я не подумала. Но других идей всё равно нет. Я напустила на себя важный вид и произнесла:

— Лара, кроме нас некому это сделать! У деревни есть только мы, — с нажимом произнесла я. — И прежде, чем падать духом и сразу сдаваться, давай попробуем сделать хоть что-то. Или ты предпочитаешь отступить?

— Я… Нет, почему же… Мы будем пытаться, ты права. Надо идти прямо сейчас? — встрепенулась она.

— Завтра. А пока прошу тебя отдохнуть и набраться сил. Ты права, это не будет такой уж простой задачей, — я легонько похлопала её по плечу и вышла из комнаты.

Если учесть, что за весь разговор с Ларой, я не слышала ни звука из соседней комнаты, то подозреваю, что все присутствующие теперь в курсе наших с Ларой затруднений. Я обвела взглядом горницу, и ничего не сказав хотела было выйти, но с вспомнив о кое-чём, круто развернулась, и выпалила:

— Егор, я всё-таки послушница пресветлой Эллисы, потому думаю неправильно скрывать от вас с Янникой намерения Ингварра. — Лицо Егора заметно вытянулось. — В письмах, которые он писал вашей дочери, он признавался в нежных чувствах к ней и просил стать его женой, и если вы их читали, то прекрасно об этом знаете. — Я сделала эффектную паузу, наблюдая за лицами взрослой части семейства. Ирэшка была потрясена и похоже не в курсе всего происходящего. Егор заметно смутился. Янника же сначала побелела, как полотно, а потом стала пунцовой.

— Похоже далеко не все были знакомы с содержанием писем, — отметила я и не удержалась от едкого комментария. — И поскольку ответ от девушки не получен, то его нужно дать. И в свете, столь скоро надвигающейся свадьбы, прошу ответ дать в ближайшее время. Поскольку, если ответа не последует, сей юноша даже готов против воли увезти Яннику, потому что не может смирится, что она может стать чужой женой. Я не приемлю любое насилие, коим и будет являться похищение девушки против её воли, и если сердце её не принадлежит ему, то пусть сама ему об этом и скажет.

Егор и Ирешка переглянулись, она вопросительно, а он сконфужено.

— Спасибо, что предупредила, — с трудом выдавливая из себя слова произнёс Егор.

— Не нужно, — отрицательно махнула ладонью я. — Я делаю это не ради вас. И скажу больше. Вы мне не нравитесь, и то, что вы насильно заставляете Яннику, выходить замуж неизвестно за кого, я считаю глупым и жестоким. Вы не даёте ей даже задуматься чего она сама на самом деле хочет…

— Хватит! — подскочил он. — Уходи!… — И уже тихо добавил. — Прошу… не вноси ещё большую смуту в моё семейство.

Я смерила его долгим недовольным взглядом и вышла, наконец, из избы вон.

Глава 20
У наковальни

Глава 20. У наковальни

Весь оставшийся вечер помогала жене Клима, Даше. Она оказалась добродушной, общительной и весёлой молодой женщиной, что было для меня удивительным, при таком сдержанном и важном супруге. И тем не менее, что живут они счастливо. Даша много улыбалась и говорила. При огромном животе, она оставалась очень подвижной и не казалась отяжелевшей или уставшей. Когда я пришла, она возилась у печки, стоя на коленях, женщина пыталась вычистить её. Я тут же перехватила инициативу, и начала выгребать угли за неё. Она рассмеялась, и уступив мне свои хлопоты, уселась рядом с вязанием. У нас завязался оживлённый разговор, и поскольку все мои мысли были о Яннике и северянине, то неизбежно беседа свелась к молодым людям. К моему изумлению, Даша, поддерживала Егора, отца Янники, считая, что жить с местным пареньком девушке будет более привычнее и надёжнее, чем с этим непонятным Ингварром.