У беды глаза зелёные

— Я думал об этом. Но, во-первых, для чего им это нужно? И, во-вторых, мои зельевары не знают такого средства. Можно скрыть запах, но не убрать полностью. А от них обоих пахнет чем угодно, но не парой, — пожаловался Эхор.

Он с надеждой глядел на брата, вдруг тому придёт в голову какая мысль. А Лиадон, смотря в пространство невидящим взглядом, пытался собрать всю известную ему информацию воедино. Наконец, он отмер и осознанно посмотрел на брата, пора было рвать этот порочный круг. Истинная пара — это святое. Нельзя никого допускать промеж предназначенных друг другу душ.

— А как парнишка относится к тебе? — начал он издалека.

Этот вопрос поставил Эхора в тупик. Он так погряз в своих эмоциях, переживаниях и муках, что эгоистично забыл о второй составляющей четы. Открытие, что ты самовлюблённый эгоист, до глубины души поразило его, полоснув болью по сердцу: не каждому будет приятно узнать о себе такое. В паре всегда двое, а не один. Сглотнув комок негативных эмоций он постарался вспомнить все моменты встреч как с Корзой, так и со Скерн. Выходило очень странное.

— Девчонка сперва шарахалась от меня, а потом сама стала заигрывать, — начал говорить он.

Брат чуть поморщился, но согласно кивнул, словно уже догадывался об этом и попенял.

— Я спрашивал не о девушке, а о парнишке. Какие он к тебе эмоции проявлял?

И Эхор сдался. Медленно, аккуратно подбирая слова, он начал исповедь.

— Его взгляд на меня всегда был особенным, лучистым, словно я для него и солнце, и воздух. Но он постоянно шарахался и прятался от меня за своим телохранителем, когда я делал шаг навстречу ему. Но вчера… Мне показалось, что он ждал, что я обниму его. У него настолько говорящий взгляд был… — мужчина задохнулся от всплывших воспоминаний и отшатнулся от брата, когда услышал совет:

— Ну так попользуй его, удовлетвори свои желания и успокойся. Мальчишка, видать, не против. Возможно, он и его телохранитель любовники, тогда ему не привыкать быть с мужчиной.

Холодные расчётливые слова отозвались болью в сердце и душе, а кулаки непроизвольно сжались. Он не мог представить зеленоглазое чудо в нарисованной братом картинке. Хорошо что он давно отставил в сторону бокал, так и не притронувшись к нему, а то сейчас раздавил бы его, пылая яростью. Хотя, положа руку на сердце, такое могло быть. Он сам видел, как Эрэссэа предъявлял права на зеленоглазую беду. Со свистом выдохнув воздух из горящей огнём груди, он даже не заметил, когда перестал дышать, хрипло заговорил:

— Ты сошёл с ума. Я и так ощущал себя извращенцем. А ты хочешь, чтобы я почувствовал себя ещё и старым греховодником? Тогда поздравляю, ты добился своего. Мне уже кажется, что я извалялся в грязи. Нет, брат, я не хочу становиться совратителем ребёнка. Мы не можем с тобой точно говорить что между ним и телохранителем было или будет. А вдруг между ними ничего нет, и это всё наши досужие мысли? Нет, я не буду заниматься непотребством, я ещё не опустился до скотского состояния, чтобы насиловать своего адепта.

— В таком случае выкинь его из головы и забудь. Он не твоя пара. Лучше понаблюдай за девчонкой, — жёстко ответил брат, и Эхор понял, что на этом аудиенция окончена.

Лиадон был прав во всём, а ему, ректору академии и Советнику короля, пора прекращать маяться дурью, и давно уже следует взять свои эмоции под контроль.

Он шёл по коридору в свой кабинет во дворце. Ему предстояло подумать об очень многом и выработать манеру поведения. Ведь его ждали ещё индивидуальные занятия с зеленоглазым бедствием. Даже в душе он запретил себе называть паренька “своим”. Действительно, пора было заканчивать эту болезненную дурость.

Также стоило подумать о защите академии. Учебный год ещё не успел начаться, а уже столько всего успело случиться. Вроде бы, всё никак не связано друг с другом, но почему же тогда у него есть ощущение, что такая связь существует, просто он не знает всего? Эхор недовольно тряхнул головой. Защиту надо усиливать, это точно. Он никогда не думал, что когда-нибудь придётся сказать такие слова. Но спасибо одному зеленоглазому бедствию, что нашёл слабое место.