Царевна (не) удач

Глава 50. «Я — кот — сам по себе кот!»

— Почему? Как!? Что!?

— Не перебивай меня.

— Ты же молчишь!

— Нет… ты просто меня не слышишь.

Зизран Маро, как правитель, конкуренты которого наступают на пятки, не заставил себя ждать.

Его появление было невероятно скорым. Папа только открыл дверь ректорского кабинета, пропуская первым Его Величество, которому мне выпала "честь" приходиться дочерью, а правитель Херона уже приветливо раскрыл руки, будто эта академия, как минимум, находиться на его земле:

— Добрый день!

— Маро? — Совсем не в духе Кристол Тартис поморщился. — Чем обязаны!?

— Как я понял, — совсем игнорируя недовольство моего биологического отца, демон коварно улыбнулся, — вы собираетесь устроить бои без правил за потомка титана Нижнего мира.

— Никто ничего устраивать не собирается, — встал в позу правитель Оралима. — Леся — моя дочь! Тут обсуждать нечего! Ор'аз, я выплачу тебе компенсацию за потраченное время и заботы о моей дочери… понимаю, что ты никак не смог бы мне сообщить о том, что Тиа…

— Кристол, — рыкнул папа Миша, пока я на молекулярном уровне давила ярость, зарождающуюся от слов короля, привыкшего, что все вокруг обязаны исполнять его повеления, не поднимая головы. Тот маг, который разговаривал со своей избалованной дочерью, и каким я его увидела сейчас — совсем разные личности. — А ты не перегибаешь палку?

— В чём дело?! — Тартис посмотрел на папу Мишу свысока. — Разве я в чём-то не прав?

Атмосфера накалилась до предела.

Правитель демонов с таким интересом наблюдал за перепалкой двух отцов, что я поняла: разруливать и останавливать этот балаган, кроме меня, некому.

— Не прав. — Одно тихое слово, и все трое уставились на меня.

В кабинет робко прошмыгнула Татиана. Девушка плотно прикрыла за собой дверь и присела на стоящий в углу диванчик.

— Леся?

— Леся…

Глядя на мужчин, раздражалась всё больше.

«Достали».

— Ваше Величество, — с каменным выражением лица, настоятельно напоминая себе, что я не на Земле, и здесь откровенное хамство — это прогулка на эшафот, тяжело вздохнула. — Вы услышали, что Вам сказал правитель Зизран?

— Что? — Мужчина внимал мне с таким восхищением, что я даже начала опасаться за его разумность.

— Я — потомок титана Нижнего мира. Я — совершеннолетняя адептка, то есть взрослый человек, которому опека в принципе не нужна. Давайте, уважаемые, пройдёмся по фактам?

«Эти тайны и рассюсюкивания меня вообще выбешивают! Скажу всё, как есть, и пусть не тешат себя надеждами!»

— Присаживайтесь, — натянуто улыбнувшись, сама заняла место рядом с бледной Тати. — Надолго я вас не займу. Попав в этот мир, я пусть не сразу, но поняла, кем являюсь. Фамильяр, Вада Хуг, весьма занятные совпадения и стечения обстоятельств — всё это помогло узнать правду о моей родительнице. Зная, насколько дар сирены нужен источнику, я позаботилась о своём будущем и приняла гражданство Херона.

Если папа Миша сначала напрягся, а потом вдруг усмехнулся, расслабленно располагаясь в одном из ректорских кресел, то Кристол Тартис был готов топать ногами и скрипеть зубами.

— Это невозможно! Это… это…

— Это моё решение. Я — свободный от повинностей человек, истинный отец которого исчез в другом мире! — Сказав прямым текстом, что регалии и возможности Тартиса мне и даром не тарахтели, с мрачным удовлетворением смотрела, как мужчина сначала покраснел, будто его кто-то по щекам отхлестал, а потом посерел. — В моём паспорте чёрным по белому было написано, что я — гражданка другой страны и мира! Попав на Сорур, моё личное дело выбирать государство! Я выбрала то, которое было близко мне. Всё! Точка! Я не кукла, которую вдруг приобрели и решили поиграть.

— Я не…

— Мне не нужны дворцы. — Не позволила королю себя перебить, продолжая говорить спокойным тоном, стараясь избегать лично-направленной агрессии, — я не желаю жить с хвостом придворных и фрейлин. У меня есть дом и земли, которые перешли мне по праву потомка. Учитывая, что сирены — однолюбы, никогда не сыграю достойно роль дочери правителя. Никакие партии и политические браки моя натура не приемлет в принципе, расовые особенности — в частности.

— Я никогда тебя не заставлю! — Лихорадочно прошептал Тартис, несчастными глазами пытаясь поймать мой взгляд.

Мне не хотелось смотреть на мужчину.

«Вот мрак! Придётся говорить в лоб…»

— Я не хочу быть вашей дочерью!

— Но ты — моя!!! Я люблю твою маму до сих пор! Если бы знал…

Резко вскинув подбородок, посмотрела прямым взглядом на короля Оралима.

— Знаешь, чего я не могу тебе простить? Твоей любви… Если бы ты принимал любовь сирены, как данность… терпел бы только для того, чтобы обеспечить источник следующей «батарейкой» — я бы поняла… для всех миров твои шуры-муры с очередной Толксиноей выглядели бы, как самоотверженность… геройское пожертвование биологического материала… Но… ты же её любил… Любил! Любил, а женился на другой. Да, политические игры очевидны. Брак с моей матерью был совсем не выгодным. Сыновья — слабые маги, дочери — все принадлежат Нижнему миру… И всё же… это отвратительно. Ты не имеешь никакого морального права ждать от меня восторгов, желания познакомиться с тобой или дочерней благодарности. Я жива не благодаря тебе. Я существую только потому, что Михаэль — мужчина, по-настоящему достойный маминой любви, не оставил ни её, ни меня!

Казалось, каждая моя фраза припечатывает всеми любимого правителя Кристола.

Тартис помрачнел, ссутулился, будто постарел… но, слава Богу, раздувать бушующий в моей груди пожар не стал.

Тати тихонечко подсела к своему отцу, украдкой бросая на меня укоризненные взгляды.

Повернувшись к папусику, нахмурилась:

— Что касаемо тебя… Какие договорённости тебя связывают с некой Зельцер?

— Не понимаю о чём ты, — улыбнулся папа.

— Эмм… имени не знаю, но в девичестве она носила фамилию «Бард».

Ор'аз тихо охнул.

— Чёрт. Совсем забыл… глупая детская выходка, скреплённая взрослой клятвой. Мы с Викторией очень дружили…

— Я правильно тебя понимаю — твоя дочь выходит замуж за её сына или наоборот?

— Да.

— Извини, папулик, в этом мире будем с тобой отцом и дочерью только в душе и на словах. Никаких документов я не подпишу… — бросив взгляд на кайфующего от разборок Зизрана, усмехнулась. — Мне крёстный отец не позволит.

— Демон и крёстный!? Думай, что говоришь, — хохотнул Маро, с каждым днём всё больше мне импонирующий.

— Не суть. — Махнул расслабленно папа Миша, разумно соглашаясь. — Главное, что ты в безопасности, жива и, как я вижу, счастлива? — Я согласно кивнула головой, чувствуя, как влага предательски набегает на глаза. — Большего для меня и не надо!

Тартис хотел сказать что-то, но, услышав мудрые изречения от некогда своего советника, закрыл рот обратно.

Король Оралима поднялся, с достоинством обвёл взглядом всех присутствующих, кивком поблагодарив каждого, и обратился ко мне:

— Да, ты права, всю мою жизнь меня окружали неукоснительные условности и политическая необходимость. Я не буду доказывать, что моей вины нет в том, что жениться на жительнице Нижнего мира я не мог без угрозы для её же жизни со стороны своего отца. Ты не готова слушать меня сейчас, но я буду очень ждать, когда ты по-настоящему полюбишь. Только тогда ты сможешь представить… но знай, я никому не позволю угрожать твоим любимым так, как это было в моей истории. — Горечь мужчины захлестнула меня.

«Да… на самом деле это тяжело. Можно понять и не влюбляясь. Мотив — это страшная вещь, способная оправдать любой поступок, тем более, когда он совершён ради спасения жизни другого… Однако, если я и смогу когда-нибудь подпустить к себе этого человека, то только в тайне от других, потому что дворцовые интриги — это совсем не моё!»

— Об одном прошу, — продолжил Кристол, — Тати — очень хорошая девочка. Подружитесь. Я вижу, что моя…

— Папа, — ласково улыбнулась Татиана, гладя хрупкими пальчиками мощное плечо своего отца. — Всё в порядке. Мы с Лесей и так дружим. Ничего не изменится после сегодняшней сенсации. Ты просто отведи любопытные носы своих придворных от персоны нашей царевны… — девушка хихикнула, окончательно разряжая обстановку, которая меняла свой характер с удивительной скоростью. — Не ровен час, сестричка их сломает.

Папа Миша громко разразился хохотом. К нему присоединился Зизран, поднимаясь из-за стола ректора.

Король Тартис натянуто улыбнулся, пытаясь отогнать от себя горечь.

— Я сделаю всё, что в моих руках… и… Олеся, береги себя.

«Это невозможно! Он такой несчастный!!!» — Не знаю, что это! Дурацкий славянский менталитет или просто женская дурость, но я сдалась.

Приблизившись к мужчине, просто обняла его, даря то тепло, которого он так жаждал. Было сложно, но и не так, будто я на горло себе наступила. Нет. Никакой зажатости. Никакой ненависти.

«… а всё благодаря ему! Мужчине, окутавшему меня с ног до головы своей любовью!»

Посматривая из-за королевского плеча на улыбающегося Михаила Царёва, подмигнула папусику и прошептала одними губами: «Ты у меня самый лучший! Я люблю тебя!»

Папа подмигнул в ответ.

— Спасибо, — тем временем оттаял правитель Оралима. я отстранилась первой. — Если тебе будет что-то нужно — только скажи!

Мне оставалось только кивнуть. Порыв быстро прошёл, и я надеялась, что отношения между мной и Кристолом Тартисом никогда не придётся разбирать на молекулы снова, погружаясь в прошлое, которое лучше забыть, ибо изменить его не по силам никому — даже времени.

Моё существование в академии мы разобрали достаточно быстро. До самого выпуска всё и так предельно ясно — учись и не хлопай ушами, а дальше заглядывать я мужчинам категорически запретила. Смысл!? Пять лет — это слишком долго, чтобы планы триста раз поменялись. Да что там говорить?! Я за пять минут могу перевернуть всё с ног на голову — чего мои обнимашки с правителем Оралима стоят! Я ведь совершенно не собиралась отпускать свою обиду, а стоило мужчине признаться, что мамина жизнь была в руках злого короля, ненавидящего полукровок… тут хочешь-не хочешь, а поставишь себя на место молодого парня между «надо» и «люблю-не могу-умру».

Когда мы с Тати были отпущены, у меня никаких сил не было. Будто выкачали. Столько эмоций выпустила из себя… Невероятно!

— Где ты была!? — Вырос на пути Эль, мрачный, как тысяча демонов. — У нас медитация. Забыла?

Тати открыла рот, но я взяла её за руку, призывая молчать.

Меня терзала одна мысль:

«Новость о том, что я — сирена, скоро разлетится по всей академии. Что будет, когда Элияр узнает, что я — сирена?»

— Время покажет! — Фыркнул молчащий всё это время Корвин, жадными глазами зыркая на выбранный им элемент страсти.

Вздохнув, улыбнулась, снисходительно покачав головой.

— Действительно. Медитацию пропускать нельзя. Тати, скажи девочкам, чтобы торт без меня весь не смели.

Принцесса, кивнув, быстро удалилась.

— Куда идём? — После минутной тишины поинтересовалась у замороженного брюнета.