Дом теней

Лангдан то ли повел ее по обходному пути по горе, то ли тут никто не жил. Они никого не видели. За ней не тянулся шепот. Может, никто не знал, что он были тут, кроме Бентон и Бейтон и этого невыносимого болвана.

— Мы пришли, — сказал Лангдан.

Лангдан стукнул в дверь дважды, и лицо Фордхэма появилось через миг.

— Что? — прорычал он.

Лангдан выпрямился и сглотнул от тона.

— Я привел вашу… леди.

Фордхэм приподнял бровь.

— Вы не подготовили для нее покои?

Лангдана возмутили слова.

— Конечно, нет.

Щеки Керриган вспыхнули от намека, что им не нужны были разные покои. Почему еще полуфейри пошла по своей воле в эти залы?

— Пусть проходит, — процедил Фордхэм. — И скажи моему отцу, что я готов его увидеть.

— Конечно, ваше королевское высочество, — сказал Лангдан. Он оглянулся один раз и пропал в коридоре.

Фордхэм открыл дверь до конца.

— Заходи.

Керриган не спорила. Как она могла? Она ощущала себя тут не в своей тарелке. Она перешагнула порог его покоев. Они резко отличались от коридоров. Мягкие ковры, гобелены и картины на каменных стенах, красивый набор черно — серебряных кресел. Арка вела в спальню с письменным столом и камином. Только в лучших покоях горы Драко были камины, откуда выводился дым. И она видела по смежным комнатам, что его покои были самыми роскошными из всех, где она была. А это о многом говорило.

Фордхэм захлопнул дверь за ней.

— Это катастрофа.

— Еще ничего не случилось.

— Вот именно. Лангдан ждал нас у дверей. Он — главный шут моего отца, и он занимался нами. Я понял бы купание перед официальной встречей, но меня отправили в мои старые покои… — он покачал головой. — И ты…

— Я?

Он фыркнул.

— Он не дал тебе отдельную комнату.

— Я заметила. Почему это проблема? Кроме очевидного, — она бросила взгляд на кровать с пологом в соседней комнаты.

— Дело в приличиях, — сказал Фордхэм. Он расхаживал по гостиной, раздражение наполняло воздух, которым она дышала. — Он, наверное, посчитал тебя моей наложницей.

Керриган подавилась от слова.

— Тут… такое есть?

— Да. Ну, нет. Обычно это просто любовница, но я не женат. Это делает тебя шлюхой.

Керриган хотела оскорбиться, что ее приняли за такое, но она смогла только рассмеяться. Она согнулась от мысли, что она, Керриган Аргон — изначально принцесса Фелисити, Первая из Дома Круз, и теперь член Общества и всадник дракона — могла быть чем — то таким простым, как чья — то шлюха.

— Хватит смеяться, — сказал Фордхэм.

— Прости, — сказала она, пытаясь взять себя в руки. — Но это глупо.

— Там, откуда ты, возможно, но не тут, — он покачал головой. — Ты не понимаешь. К полуфейри не относятся как к равным.

— Это ясно.

— Лучшее, на что ты можешь надеяться, это место наложницы при коронованном принце. И я знал, что будет сложно убедить отца в том, что ты — член Общества и союзница, но теперь мы начинаем ниже нуля в мире, где восприятие — это все.

— Ладно. Ладно, — она вытерла ладонью лицо и отогнала остатки смеха. — Разве не лучше было обсудить это до того, как мы пришли сюда?

— Когда же, Керриган? — осведомился он. — Пока ты выпивала с друзьями, или когда ты страдала от похмелья в полете?

— Не знаю. Может, до или после того, как ты сказал мне, что ты изгнан, — парировала она.

Он застыл от слов.

— Я хотел тебе сказать.

— Не утруждайся, князек, — сказала она, вернув его прозвище, чтобы сдержаться.

— Как хочешь, полукровка.

Слово ранило чуть больше обычного.

— Что теперь? — спросила она после мига тишины.

— Будем ждать, пока отец примет нас.

Керриган недоверчиво посмотрела на него.

— Я плохо справляюсь с ожиданием своей очереди.

— Мы стараемся не погубить друг друга.

— Не могу ничего обещать.

Фордхэм решил проигнорировать ее слова и пошел в спальню, вытащил бумагу из письменного стола. Он сел за стол стал писать свою печальную и мрачную поэзию. Она делала то же, что и всегда, когда была заперта без дела — медленно сходила с ума.

6

ПРИНЦЕССА

Два дня прошли впустую.

Очень много времени наедине с Фордхэмом в его спальне. Что угодно могло произойти. Они могли использовать его большую красивую кровать, чтобы дать кому — то повод для сплетен. Хотя они никого не видели, кроме Бентон и Бейтон, приносящих еду три раза в день.

Но нет. Никакого веселья на кровати.

Фордхэм спал на диване, а она получила огромную кровать с мягкой периной себе. Он несколько раз уходил говорить с кем — то, кто мог обеспечить им аудиенцию с его отцом. Но каждый раз возвращался еще более возмущенным. Она стала избегать его, когда он возвращался. Они то спорили, то говорили холодно, и у нее не было сил для этого. Теперь он ушел, его не было уже час. Она хотела выйти из комнаты так сильно, что даже вызвалась пойти с ним. Он чуть не рассмеялся над ней. Словно присутствие полуфейри могло что — то еще больше ухудшить.

— Мисс Керриган, — позвал голос после стука в дверь.

Керриган закатила глаза из — за «мисс», но поспешила ответить. Было еще рано для Бентон и Бейтон нести обед. Любая причина разговора того стоила.

Она открыла дверь.

— Да?

Бентон и Бейтон сделали реверансы.

— Пройдете за нами, мисс? — сказала Бентон.

— Куда?

Бейтон побелела.

Бентон тепло улыбнулась.

— Мы подготовим вас к ужину.

— Еще даже не обед.

Бейтон кивнула.

— Да, но у нас приказы.

— Мы, наконец, встретимся с королем?

— Этого я не знаю, — сказала Бентон.

— Точно. Приказы, — сказала Керриган. — Фордхэм знает? То есть, его королевское высочество.

— Мы не знаем, — сказала Бейтон с робкой улыбкой.

Они не знали ничего или отказывались ей говорить. Но это был ее шанс выйти из комнаты. Она пойдет с худшим врагом, лишь бы избежать еще дня в заточении.

— Я оставлю ему записку, — сказала Керриган. — Одну минутку.

Служанки протестовали, но Керриган уже побежала в спальню. Она нашла кусочек бумаги и написала пару слов, чтобы он знал, куда она ушла. Он, наверное, разозлится, когда вернётся и не увидит ее. Хуже, если он не будет знать, куда она ушла.

— Готово, — она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Близняшки повели ее по пустым коридорам с легкостью. Они были все еще пустыми. Это тревожило. Она ожидала, что завернет за угол, и коридор будет полон фейри. Было сложно воспринимать это после ее дома.

— Тут никто не живет? — невольно спросила она у близняшек.

Бентон и Бейтон переглянулись. Бентон ответила:

— Его королевское высочество не сообщил вам о функциях двора? — она сглотнула от вопроса, словно уже ошиблась, задав его.

— Принц Фордхэм известен упрямством и сдержанностью, — сказала Керриган.

Бейтон подавила хихиканье.

— Это точно, мисс.

— Можете звать меня Керриган.

Бентон покачала головой.

— Мы не можем.

— Уверяю вас, я не обижусь.

Они переглянулись, видимо, потому что Керриган вела себя странно. Но потом легко улыбнулись, словно им нравилась ее странность.

— Мы не должны обсуждать внутреннюю работу двора, — прошептала Бейтон.

— Но ей не повредит знать немного о том, где она оказалась, — сказала Бентон. Бейтон моргнула, глядя на сестру, но Бентон продолжила, пока они поднимались по лестнице. — Весь двор созвали сюда недавно.

Керриган склонила голову. В этом был смысл. В Брионике тоже не все придворные были постоянно на местах. У них были свои дома и жизни. Их вызывали, когда того хотел правитель. Но у них не было места для поместий, только гора.

— Где они обычно живут?

— Равиния — самая большая из трех гор, но туннели этой горы ведут в две другие — Валерию и Тесеру. Три семьи Дома Теней разделены между горами. Королевичи Оливье — в Равинии. Два других маленьких двора мы зовем домами Лорен и Бланшар.

Фордхэм как — то говорил о трех семьях, но они были не такими, как она привыкла. Это были фракции, всегда борющиеся за власть. Народ мог двигаться между фракциями, в зависимости от их верности. Они воевали постоянно между собой, пытались свергнуть его отца, а потом война начиналась заново, пока он не возвращал трон. Звучало кошмарно. И многое объясняло о Фордхэме.

— Лорен и Бланшар прибыли ко двору из — за…

— Возвращения принца, — прошептала Бейтон. Она огляделась, словно их могли поймать.

— Хорошо или плохо, что он вернулся? — спросила Керриган. Из — за его изгнания был возможен любой вариант.

— Мы не знаем, — Бейтон с тревогой взглянула на сестру.

— Но двор не был прежним с тех пор, как он ушел, — добавила Бентон.

Они добрались до вершины лестницы, и Бентон с Бейтон застыли. А потом опустились в низких реверансах.

— Принцесса Винтер, — сказали они в унисон.

Керриган последовала их примеру. Принцесса? Кто это была? Фигура перед ней была одета не как принцесса, но что Керриган знала об этом странном дворе?

— Что тут происходит? — спросила принцесса Винтер.

Керриган выпрямилась с близняшками и посмотрела на женщину. Принцесса Винтер была одета в черное — свободная черная туника была заправлена в узкие штаны для боя. Ее сапоги были из хорошей кожи, зашнурованные до колен. Лук висел на ее спине, а колчан стрел — на бедре. Ее волосы ниспадали до средины спины, были белыми, как снег, как и ее кожа. У нее были жуткие бледно — голубые глаза, которые будто вытягивали жизнь из мира.

— Мэм, мы сопровождаем мисс Керриган для подготовки к ужину.

Винтер склонила голову. Она была будто без возраста. Ей могло быть семнадцать, как Керриган, или триста, но те глаза были чем — то иным.

— Я присоединюсь к вам, — заявила она. — Мне тоже нужно подготовиться.

Бентон кивнула, а Бейтон сжала кулаки.

— Как пожелаете, миледи.

— Бейтон, приведи моих слуг.

Бейтон сделала еще один реверанс и почти убежала. Бентон держала голову высоко, пока шла по коридору.

Винтер поравнялась с Керриган. Она смотрела вперед, но будто взвешивала ее.

— Так ты — новый интерес Фордхэма.

Керриган скрывала эмоции на лице. Новый интерес был умным названием любовницы. Хотя интереснее было то, что она звала Фордхэма по имени. Это была его сестра. В этом был смысл. Но при этом смысла было мало.

— Полагаю, это так.

— Что ж, ты красивая. У него хотя бы есть вкус.

Керриган пыталась не смеяться, но не сдержалась.

— Красивая? Я? Не думаю, что дело в этом.

Ее никто не звал красивой. С ее кудрявыми волосами, веснушчатым лицом и ртом, который не умел молчать, ее звали буйной, упрямой и грозной быстрее, чем красивой.

И Фордхэм посчитал ее оскорблением. Общество отправило ее работать с ним во время турнира, потому что слуги боялись его. Все шло не по плану, но у нее не были видения о нем. Еще меньше ему нравилось, что неумолкаемая полуфейри не только ходила за ним, но и помогала ему. Чувства к врагу пришли позже… когда она перестала считать его врагом.