Цветок вампира - аконит

Улыбнувшись Нику, я ушла в женскую раздевалку. Последняя фраза намекнула мне, что я симпатична солнечному мальчику и в груди разливалось приятное тепло. В прошлой школе парни редко обращали на меня внимание. Что и говорить — я в жизни-то ни разу ещё не целовалась, а скоро восемнадцать. Кто знает, быть может, его мне подарит именно Ник? Даже сокращение имени на западный лад теперь не резало слух, едва мне стоило подумать о златовласом.

Учитель Бобылёв расписался в обходном листе и разрешил первое занятие провести на скамейке, чтобы освоиться. В Ростове я ходила на уроки физкультуры в старших классах только два раза. Всё остальное время меня и ещё нескольких девочек отпрашивала с урока классная руководительница (святая женщина!), под предлогом помощи в оформлении школьной газеты. На деле мы запирались в её кабинете на ключ от любопытных глаз. Пили чай со сладостями, что каждая приносила из дома, и обсуждали книги. Я обожала литературные четверги. Наверно, это то, почему я буду сильнее всего скучать из прошлой жизни.

Моя дружба со спортом была невозможна ещё с детства из-за плохой координации. Мама всегда шутила, что мои ноги бегут впереди головы и именно по этой причине, я так часто падаю и спотыкаюсь. Отец был с ней несогласен. Едва Марии стоило привезти меня на лето, как Костя начинал таскать по всем открытым летом спортивным кружкам в надежде, что я просто не нашла подходящий. В неравной борьбе с природой пало плаванье, волейбол, баскетбол, художественная гимнастика и даже балет.

Спокойно отсидев весь урок на скамейки и радостно подметил, что в меня ни разу не полетел мяч, я нехотя побрела на первый этаж, к столу дежурного преподавателя. Только я свернула с лестницы в рекреацию, как подскочила от увиденного и чуть не побежала обратно, в спортивный зал: у стола стоял Эдуард Смирнов. Я узнала его со спины по растрёпанным бронзовым волосам. Надеясь, что он не слышал, как я спустилась, тихонько прижалась к близстоящей стене в ожидании, когда Смирнов уйдёт.

Воркуя, Эдуардом склонился над столом преподавателя и что-то ей доказывал, активно водя пальцем по таблице с расписанием, лежащей на поверхности. Суть его просьбы я поняла, даже не расслышав слов: он очень хотел перенести свою занятия по биологии на любое другое время.

Я была в шоке. Неужели это из-за меня? Что за бред? Наверняка у него была другая причина для этого. И вообще, у меня просто от стресса начинается паранойя: переезд, новые знакомства, жизнь с отцом — есть отчего с ума сойти. Не может быть, чтобы это было из-за меня. Мы даже представиться друг другу не успели, не то что сказать пару неласковых слов, хотя признаться сейчас, в голове у меня для Эдуарда скопился целый список.

Чуть не задев, мимо меня пробежала два парня, шутливо борясь. Как вихрь они пронеслись рядом, взметнув пару прядей волос. Мгновения и спину Эдуарда словно окаменела. Он вздёрнул подбородок и вполоборота посмотрел на меня всё тем же тяжёлым взглядом. Я ощутила неподдельный ужас, вновь оказавшись во власти его глаз. Всего секунда и по коже обожгло холодом, от которого у меня встали волосы на руках. Эдуард вновь склонился над столом дежурного.

— Что ж, — поспешно произнёс он бархатным голосом, — Раз нельзя ничего сделать, придётся потерпеть. Простите, что отнял ваше время. Всего доброго.

Он резко развернулся, не дожидаясь прощания преподавателя, и скрылся за дверью на улицу.

Оцепенение прошло, стоило Смирнову переступить порог. Я подошла к столу дежурного учителя и протянула обходной лист.

— Как прошёл первый день, Настя?

— Прекрасно, — еле слышно ответила я, потому что обида сдавила горло. Не было даже сил её поправить. На удивление учительница не стала ничего больше спрашивать.

Выйдя из школы, я быстро нашла машину коллеги отца и, забравшись на заднее сидение, расплакалась.