Цветок вампира - аконит

Глава 8. Всё начинается с конца

Стоило парковке кончиться, как я осмотрелась по сторонам и быстро заметила упомянутый ориентир, в виде автомобильного прицепа. Дойдя до него, свернула вглубь леса. Холодный свет от полной луны редко пробивался сквозь торчащие и тут и там ветви, хоть как-то подсвечивая путь. Каждое движение давалось с трудом, ноги утопали в нетронутой перине снега. Тонкие прутья с наледью неприятно касались оголённой кожи и, казалось, пытались удержать, заставить развернуться, уйти прочь. Бросить безнадёжные попытки. Но я продолжала идти, отгоняя непрошеные мысли, подпитывающие страх. Что мог простой человек противопоставить настоящему вампиру? Тем более в одиночку?

У меня не было ответов на такие важные вопросы, но я продолжала идти, думая о родном лице. Страх заставлял сердце биться в безумной пляске так, что я даже почувствовала, как вздулась вена у виска, даже не прикасаясь к лицу. Взглядом я искала следующий ориентир. Лес точно расступился, когда я оказалась на небольшой поляне, где по самому центру, блистая крупицами замершей воды в лучах серебристого светила, одиноко примостился пень и последние силы иссякли, а страх начал брать верх над суетливым разумом.

Я согнулась, оперевшись вытянутыми руками о колени, и стала дышать глубоко, под счёт, пытаясь не просто успокоиться, а скорее уговорить себя броситься в лапы зверя. Понимание, что ничего хорошего дальше произойти просто не могло, плотно поселилось на подкорке и не собиралось никуда уходить. Но я должна была пошевелиться. Должна была поспешить, если хотела спасти отца. Осталось только найти сил.

Только остановившись, я ощутила, как холодно было этой ночью. Стоило взять с собой куртку, но тогда наверняка кто-то из одноклассников всё же заподозрил неладное, а я не могла так рисковать. Переведя дух и отдышавшись, насколько это было возможно, я обхватила руками оголённые руки и принялась растирать, пытаясь хоть насколько-то согреться. Больше медлить было нельзя. Разогнувшись, я пыталась вспомнить, в какую сторону идти дальше, но не получалось. В растерянности я осматривалась по сторонам, надеясь вспомнить хоть какую-то спасительную деталь, и тогда взгляд скользнул на пушистые ели, плотным рядом тянувшиеся по правую сторону. Вот оно! Я ринулась к ним и принялась пробираться, сквозь плотные заросли. Каждая ветвь тысячей игл впивалась в кожу, но я продолжала идти, через боль, через силу заставляя себя продолжать, защищая лицо выставленными вперёд руками.

— Чуешь? — послышался голос Галины, — Кровью пахнет. Наша пташка уже близко.

Мгновение, и я наконец освободилась от цепких еловых лап, оказавшись лицом к лицу с безумной вампиршей. Её губы растянулись в малодушной улыбке, обнажив белоснежный ряд зубов с выраженными острыми клыками. Волосы женщины оказались потрёпанными, а лицо, несмотря на наигранную маску вымученным. Под глазами у официантки виднелись даже при скупом природном свете тёмные синяки, и я была уверена, что это далеко не игра теней. Глаза невольно скользнули по лесу, но пейзаж ускользал от взора во тьме. Почти невозможно было разглядеть, где заканчивается земля и начинается очередной сосновый ствол. Только в местах, где хорошо припорошило снегом, виднелся контраст. Кости нигде не было видно, однако помимо звонившей в лесу оказался ещё один силуэт. Я сразу его узнала и не поверила своим глазам.

— Ник? Что ты здесь…

Стремительным рывком Галина подскочила ко мне и лёгким, едва уловимым для взгляда, движением, обхватила ладонью горло. Следом я почувствовала, как ноги оторвались от земли, а в ушах появилось гудение, точно в них попала вода. Дышать стало трудно и теперь я свисала, как безвольная тряпичная кукла в лапе хищницы. Скорее инстинктивно, руки потянулись, чтобы ослабить хватку вампирши, но с какой бы силой я ни тянула, Галина даже не шелохнулось.

— О, — блаженно протянула официантка: — Как приятно чувствовать чужую жизнь в своих руках. Как бешено колотится заячье сердце, готовясь вот-вот разобраться при виде хищника.

Она с чувством облизала губу, словно мечтала попробовать меня на вкус. В глубинах обезумевшего взгляда я будто видела своё беспомощное отражение и почувствовала омерзение ко всему происходящему.

— Поставь её, — чужим голосом со стальными нотами приказал Никита: — Сейчас же.

Галина весело ухмыльнулась и настолько резко разжала хватку, что я не успела устоять на ногах, рухнув на холодную землю.

— Как скажешь, — снег захрустел под её босыми ногами, которые, едва касаясь, ступали по белоснежной глади: — Сынок.

— Не называй меня так! — закричал Каримов в гневе, точно эта просьба была озвучена не в первый раз. Я переводила взгляд с возлюбленного на безумную вампиршу, ища нечто общее в чертах и, к своему ужасу, находила. Злой рок судьбы сузился до простого понимания, что по неведомым причинам, именно Никита привёз меня тогда в пиццерию. По его милости здоровый амбал утащил меня прямики из туалета в тёмный салон грузового отсека, где, если бы не Смирновы, моя жизнь бы прервалась лёгким движением руки Галины.

Сколько было таких, как я, заманенных улыбчивым и таким обаятельным красавцем в лапы целой семейки кровожадных вампиров, что едва в состоянии сдержать жажду? Чем дольше я об этом думала, тем больше меня охватывала злость и обида. Волк в овечьей шкуре. Притворщик с красивыми речами о любви. Выходит, никогда и не было никакой любви, а я-то, дура, так легко клюнула на заготовленную сказку. И зачем сколько времени убивать просто ради того, чтобы разжиться именно моей кровью? Нет бы после неудачной охоты от меня отстать, так ведь наоборот, лишь сильнее опутывал сетью

. Ещё и виноватой себя чувствовала за расставание по телефону. Каков подлец! Должно быть, очередное притворство, чтобы подсесть на уши Ростовой. Как бы она ни раздражала меня, осознание, что следующей мишенью могла стать одноклассница, лишь сильнее раскаляло..

— Где мой отец? — как можно громче произнесла я, и нашла в себе силы подняться. От злости даже холод казался теперь незначительным, мелким неудобством, которое довольно просто было перетерпеть. Если бы только у меня хватило сил, я прямо сейчас бы залепила этому мерзавцу увесистую пощёчину, но боялась потратить последнее зря.

— Где он? — голос сорвался на крик и если по лицу Галины легко угадывалось, какое удовольствие доставляет вампирше зрелище, то Никита выглядел до ужаса нежным и полным заботы. Ну уж нет! Не позволю больше себя дурачить. — Кости здесь нет.

— Раз его здесь нет, — я двинулась назад к пышным елям, — То и мне здесь делать нечего. Повернуться спиной к Галине оказалось ошибкой. Успела я сделать только шаг, как передо мной тут же выросла фигура официантки. При свете луны цвет её глаз казался неестественно красным, будто внутри полыхал огонь. а

— Здесь нет. Но и куда бы ты ни пошла, отца там не будет, если я не решу иначе. Кровь за кровь, милая, — она потянулась к моему лицу, и я отпрянула назад, но спина неожиданно столкнулась с преградой. От неожиданности я подскочила и тут же обернулась. Почти вплотную ко мне стоял Никита.

— Прочь! — рявкнула я, не зная, куда деться и толкнула Каримова в плечо, но он даже не шелохнулся. Безумный, отчаянный порыв возвёл мою руку в воздух и не успела ладонь соприкоснуться с щекой Никиты, как парень перехватил удар. С высоты своего роста бывший возлюбленный нежно смотрел на меня, почти умоляюще, но я могла лишь догадываться, о чём говорил этот взгляд. Всё внутри меня кричало, призывая вырвать, убежать.

Что появление здесь было ошибкой. Я так легко попала в любовно расставленную ловушку, совершенно не задумываясь о том, что отца может и вовсе не быть здесь. Теперь я знала наверняка: худшие решения принимаются поспешно, подстрекаемые, быстро пускающим корни, зерном страх

— Ася, успокойся.

Я рассмеялась Никите в лицо. Неудержимо, почти безумно.

— Ты совсем за дуру меня держишь? Думаешь, я не поняла, когда увидела вас вместе, что здесь происходит? Добрый сыночек помогает матери охотиться, заманивая в капкан наивных девиц с округи. Доставка вкусной и питательной еды ценой в один клик! Так, получается?

Я кричала, говоря всё быстрее и быстрее. Горячие слёзы катились по щекам. На таком морозе кожу больно жгло от соприкосновения с горячей влагой, но остановиться было выше моих сил.

— Скольких девушек ты вот так вылавливал поодиночке, вёз на убой? У тебя вообще есть хотя бы осколок сердца или человечность рождённых вампирами не положена?

Кадык Каримова дёрнулся, словно он тяжело сглотнул. По глазам казалось, что каждое новое слово наносит Никите удар, но я не верила больше ничему, а лишь продолжала в красках расписывать, как действовала сообща развесёлая семейка. И вот когда рассказ был окончен, мы так и остались стоять друг напротив друга. Моя рука по-прежнему была охвачена за кисть, точно Ник боялся, очередной попытке его ударить, но разве могла я нанести прочной как сталь коже хоть какой-то ущерб?

— Думаешь, что всё знаешь и я в этой истории — главный злодей? — он шумно выдохнул: — Ну конечно, тебе ведь так намного проще, чем посмотреть на что обрекла ТВОЯ семья МОЮ.

Я в ступоре смотрела на него и не понимала, что Никита имеет в виду. Моя семья? Да что она могла ему сделать?

— О, не делай такой удивлённое лицо, — Каримов недовольно поморщился: — Стоило уехать с папочкой из города, как ты тут же отстранилась и даже решила отделаться от меня одним коротким сообщением.

Каримов так резко отпустил мою руку, что я дёрнулась от страха, но он всё продолжал:

— Хотел бы я знать, что он тебе наговорил и сколько в этом было на самом деле правды. Впрочем, какое это теперь имеет значение не так ли?

Его вопрос прозвучал в пустоту. Галина терпеливо ждала, отойдя в сторону и сложив руки перед собой. Она внимательно рассматривала моё лицо, отчего всё нутро стянулось тугим узлом, ожидая подвоха.

— О чём ты говоришь? Как моя семья могла навредить твоей?

— Не похоже, что девчонка врёт, — Галина всё же подала голос, и губы светловолосой бестии вновь растянулись в сладострастной улыбке: — Ничегошеньки она не знает. Ха-ха! Вот это чудеса!

Безумная вновь засмеялась и как бы ни был красив её голос, были в нём ноты, от которых внутри стыла кровь.

— Заткнись! — рявкнул Никита матери, и с опаской заглянул мне в глаза, точно боясь оступиться. В этот момент он выглядел совсем не как невинный старшеклассник, которого я когда-то знала и полюбила. На смену улыбчивым чертам пришли хмурые. Взгляд казался осознанным и взрослым.

Он возвёл руки к моему лицу и на мгновение замер, безмолвно спрашивая разрешения, но я лишь отшатнулась.

— Ты не доверяешь мне, — горько отозвался он и, от безумия происходящего, у меня вырвался смешок.

— А должна? Вы похитили моего отца, угрозами заманили в лес, а теперь завели какую-то шарманку и строите из себя мучеников. Ник, ты хотя бы сам понимаешь, как это выглядит со стороны? Какого чёрта произошло?

Непривычное ругательство крутилось на языке. Я хотела понять, что на самом деле таится за похищением, но больше всего хотела увидеть Костю. Чем дольше мы теряли время здесь, за бессмысленным разговором из полунамёков и выяснения кто и что знает, тем яростней отбивала место у страха ярость меня. И когда только я начала заводиться так легко? Где моё привычное самообладание и спокойствие, которое всегда приходилось кстати?